— Молли, Карл уже все приготовил.
— Да? Где?
— Наверно, возле конюшни. Это самая ровная площадка во всем поместье.
— Тогда все ясно. Я пошла в другую сторону. — Она взяла его за запястье и посмотрела на часы. — Ого, почти час назад. Дети, наверное, волнуются.
Она хотела встать, но Доминик ее не пустил.
— Побудь здесь, Молли. Я скажу им, что ты нашлась, и сразу же вернусь. — Он даже рискнул пошутить: — Захватить бумажный пакетик?
Она моргнула и покачала головой.
— Иди… я пока посижу.
Побив мировой рекорд в беге на короткие дистанции, Доминик примчался в дом, попросил миссис Джонни передать детям, что все в порядке, и вернулся к сараю.
— Держи. — Он уселся рядом с ней и протянул банку холодной газировки. Щеки Молли порозовели. Это хорошо. — Миссис Джонни говорит, ты можешь отдыхать. Тейлор играет с детьми в бадминтон. Расскажи мне обо всем, Молли. Ты боишься темноты?
— Мы с ней не в лучших отношениях, так сказать. — Она вскрыла банку. — Кое-кто может подумать, что большие злобные тетки запирали бедную богатую крошку в чулан, когда она училась в школе, или еще что-нибудь. И что теперь она боится оставаться в темных помещениях одна.
У Доминика все похолодело внутри.
— Тебя сажали в чулан?
Она потрепала его по щеке.
— Нет, балда. Такое бывает только в сентиментальных старых фильмах.
— Значит, тебя никогда… не запирали в темноте?
Молли отставила банку и обхватила себя руками. Она чуть заметно вздрагивала.
— По крайней мере, никто, — ответила она, избегая его взгляда.
Доминик придвинулся ближе, обнял ее одной рукой и прижал к себе.
— Расскажи.
— Нечего рассказывать. — Она попыталась высвободиться… что за черт, все время она пытается высвободиться.
— Все равно расскажи. — Он поцеловал ее волосы. Сегодня они пахли лимонами.
— Ну, хорошо, только имей в виду: ты пользуешься минутой слабости. А это плохо. И вообще, все это просто дурацкая затея.
— Неважно. Рассказывай.
— Не дави. Я уже рассказываю. В общем… на лето папочка с мамочкой меня куда-нибудь сбагривали. Когда они отправили меня в Вирджинию, я познакомилась с Джейни. Не буду говорить, как мне здесь весело жилось, хоть волком вой. Как-то мы отправились в мясную лавку Хартцеля, и пока тетя покупала себе гамбургер или уж не знаю что, я заперлась в мясной, где хранились туши. Без окон. Очень старая мясная. Ну и темнотища там была, скажу я тебе.
— Хотела пошутить? — спросил Доминик, хотя был уверен, что шутить Молли не собиралась. Но ей надо было дать выговориться.
— А как же. Над собой. Они меня слышали через дверь, но войти не могли, потому что я стащила ключ. Здоровенный ключище. Я сказала, что выйду сама, но не раньше, чем мои родители приедут за мной с Бали и отвезут обратно домой. Не раньше. — Она взглянула на него и натянуто улыбнулась. — Сразу после этого я увлеклась географией. От Вирджинии до Бали, оказывается, далеко.
— И что дальше?
— Дальше? Ну, во-первых, выяснилось, что замок открывается только снаружи, — вздохнула Молли. — Потом мистер Хартцель вызвал пожарников и полицию, тетя рыдала, и через пять часов им удалось выбить дверь. Они вызывали слесаря, но замок оказался ему не по зубам. Потом Джерри отделывал мистеру Хартцелю новую мясную… а я осталась на лето у Джейни.
— Родители за тобой не приехали?
— Конечно, нет. — Она ослепительно улыбнулась. Ее бравада могла бы ввести в заблуждение кого угодно, даже его… несколько дней назад. — Доминик, ты счастливчик. Эту историю знают только Джейни и ее родители.
— Главное, не зазнаться, — пошутил Доминик, чувствуя острое желание избить кого-нибудь в кровь. — Ты сказала, что тогда только познакомилась с Джейни. Сколько тебе было лет?
Ее лицо исказилось. Как она ни старалась обратить все в шутку, он добрался до самого больного.
Шмыгнув носом, она уткнулась лицом ему в грудь и прошептала чуть слышно:
— Семь.
— Девочка моя. — Доминик обнял ее и принялся укачивать. Молли беззвучно плакала.
Через час Доминик возвращался к дому для гостей. Он отвел Молли в комнату, и миссис Джонни, квохча, как наседка, уложила ее в постель.
Он не стал рассказывать про задвижку: незачем ей знать, что кто-то запер ее специально. Ей и так нелегко.
Но сам он забывать об этом не собирался.
Мама Билли и Бетани поднимались по ступенькам. Он окликнул ее по имени. Настоящему имени:
— Берта!
— Иди в дом, деточка, — сказала мама Билли, подталкивая Бетани. — Ник, у вас расстроенный вид. Неприятности?
Ему захотелось сказать фразу, миллион раз слышанную в фильмах и спектаклях: «Не делай из меня идиота, сука». Но сдержался.
— Вы куда-то ездили, Берта? Вместе с Бетани? Когда вы уехали? И куда?
— Что? — переспросила она. Хороший ход: отвечать вопросом на вопрос. — Мы ели мороженое. А в чем дело? Надо было сначала спросить у вас разрешение?
— Вы заперли Молли в сарае за театром и отправились добывать себе алиби. Я угадал? Тейлор намекнул, что я хочу заменить Бетани актрисой постарше, и вы стали подозревать Молли.
Мама Билли фыркнула.
— Значит, я заперла ее в сарае? Вот если бы ей горло перерезать, это я еще понимаю. Но какой смысл запирать ее в сарае? Ник, вы точно переутомились. Кстати, мой агент говорит, вы все равно должны заплатить Бетани, даже если она не будет участвовать в шоу. А раз так, мы лучше уедем. Кому охота позориться в вашем спектакле.
Она вошла в дом и с грохотом захлопнула за собой дверь.
Доминик стоял не двигаясь. Она права. Какой смысл ей или Бетани запирать Молли в сарае? Чтобы напугать? Похоже на правду. Но как он это докажет? Да еще так, чтобы Молли не догадалась, что ее заперли нарочно.
Сжав кулаки от бессильной злобы, Доминик направился к дому. Он просидит с Молли всю ночь до утра, по-другому он пока не в силах защитить ее…
Медленно и неохотно Молли открыла глаза. Темно. Все еще темно.
И тепло.
Она пошевелила рукой и поняла, что рядом кто-то есть. Доминик. Она прижалась к нему крепче, спряталась в его руках. С ним в темноте было не так страшно.
И все-таки нужно зажечь свет. Шторы плотно задернуты, телевизор выключен, свет в ванной не горит. Может быть, если она закроет глаза и замрет, ей станет лучше?
Нет. Нужно зажечь свет.
Молли осторожно попыталась выбраться из объятий Доминика. Он пробормотал что-то и обнял ее еще крепче.
— Доминик, — прошептала она, стараясь держать себя в руках. Если поддаться страху, он накроет с головой. — Пусти меня, Доминик…
— М-м-м?
— Доминик, отпусти.
— Молли…
Она перевела дыхание и попыталась улыбнуться. Спокойно.
