— Немедленно выпей! Еще два дня приема антибиотиков — и все будет в порядке.
Эдди сердито посмотрел на нее:
— Если бы ты сказала Лорен о нас, как обещала, я не должен был бы сейчас пить таблетки.
— Любимый, я же объяснила, почему не сделала этого.
Эдди фыркнул:
— Ах да, я забыл! Она повздорила с кавалером, которого встретила неделю назад. А если в субботу она скажет, что у нее вскочила бородавка, или сломался видеомагнитофон, или она вообще не в настроении? Ты опять решишь, что не стоит ей ничего говорить, и выставишь меня за дверь?
— Не говори глупостей. — Морин похлопала Эдди по руке. — Я сейчас сделаю пунш, и тебе сразу станет лучше.
Эдди отдернул руку:
— Нет. Мне станет лучше, только если ты немедленно позвонишь Лорен и расскажешь ей обо мне.
— Я не могу, Эдди.
— Прекрасно. Все понятно.
— Нет, ты не понимаешь! Это невозможно, потому что Лорен выбросила мобильник в озеро, а личного телефона своего клиента она мне не дала. Это было бы непрофессионально.
— Выбросила в озеро?! — Эдди оторопел. — Ну, вот что, дорогая, мне все это надоело. В субботу, когда ты откроешь дверь своей дочери, я буду стоять рядом с тобой. Пусть у нее не останется сомнений на мой счет. Но если ты хотя бы заикнешься о том, чтобы я затерялся в толпе гостей или прикинулся электриком, я уйду и больше никогда не вернусь!
Морин побледнела. Она разрывалась надвое. Ее терзал страх, что Лорен воспримет ее роман, случившийся так скоро после их примирения, как второе предательство.
Это абсолютно ошибочное мнение о дочери сложилось у Морин оттого, что она совершенно не знала ее. Она не решалась попросить у Лорен позволения узнать ее ближе и лишь надеялась, что со временем Лорен сама позовет ее в свою жизнь. А Лорен не решалась позвать ее, опасаясь снова получить отказ. Так они и ходили друг вокруг друга, ожидая, когда другой сделает первый шаг. Морин была уверена, что терпение поможет им. Если бы только Эдди не был так настойчив!
Морин снова взяла его руку в свою:
— Эдди, любимый, что конкретно ты сказал Лорен?
— И что же он сказал? — поинтересовалась Иззи. Лорен пожала плечами:
— Он сказал, что она принимает ванну. Понимаешь, что это значит?
Иззи могла синхронно переводить тексты немецких опер на английский, но совершенно терялась, если речь заходила о таких обыденных вещах.
— Нет, — призналась она. — Извини.
— Это значит, что он с ней спит! — заявила Лорен.
— Почему ты так решила?
— Ты издеваешься?
— Совсем чуть-чуть. — Иззи была уверена, что у матери Лорен есть друг, и даже видела их вместе в суши-баре, но решила молчать, опасаясь гнева Лорен. — Объясни, почему ты пришла к такому выводу.
— Сама посуди: в каком еще случае ты можешь принимать ванну, если в доме находится мужчина?
Иззи послушно задумалась:
— Я часто принимаю ванну, когда у меня дома Трис.
— Он твой брат. У моей мамы брата нет. Подумай еще.
— Если мужчина занят делом, которое требует много времени, а я очень испачкалась — скажем, после ремонта машины. Тогда я не стану дожидаться, когда он закончит и уйдет. Между прочим, на двери моей ванной есть замок. А у твоей мамы в ванной есть замок?
— Не знаю. — Лорен попыталась представить себе ванную комнату Морин, но вспомнила лишь зеленый держатель для туалетной бумаги в форме дельфина.
— Ты меня сведешь с ума своими дурацкими гипотезами! — Она вскочила и начала мерить шагами комнату. — Нет, он спит с ней — и точка.
Иззи выключила компьютер. Она не могла сосредоточиться, видя, как мечется Лорен.
— Я считала себя сумасшедшей, но, похоже, ты меня переплюнула.
— Ничего подобного. Я просто чувствую свою ответственность за мать, и мне не безразлично, с кем она видится, и тем более — с кем спит.
— Тогда позвони ей и спроси прямо! — потеряв терпение, воскликнула Иззи. — Ты действуешь мне на нервы. Звони сейчас же!
— Алло?
Эдди взял трубку, считая, что звонит Морин, — она вечно что-то забывала дома. Лорен закрыла трубку рукой.
— Опять он! — прошептала она Иззи. — Что мне сказать?
— Спроси его, дома ли мама.
— Ммм… извините, что беспокою вас. Морин Коннор дома? — спросила Лорен и мысленно добавила: «А вы спите с моей матерью?»
— Она пошла по магазинам. Что ей передать? — вежливо откликнулся Эдди, а про себя подумал: «Почему бы не спросить меня прямо, сплю ли я с твоей матерью?»
— Это ее дочь. Я звоню узнать, все ли готово для субботы. Она устраивает ленч в честь моего дня рождения. — «Он, конечно, знает об этом, если спит с моей матерью».
— Да, я знаю. — «Конечно, я знаю, ведь я сплю с твоей матерью».
— Ах, вот как? — воскликнула Лорен так громко, что Эдди и Иззи вздрогнули от неожиданности.
— Прошу прощения?.. Лорен взяла себя в руки.
— Нет, это вы меня извините. Послушайте, это глупо. Я позвонила — вернее, позвонила в первый раз, чтобы убедиться, что все готово к субботе. Но вы ответили, что мама в ванной, поэтому я позвонила еще раз, чтобы… чтобы…
— Чтобы узнать, что, черт возьми, я здесь делаю и каковы мои намерения в отношении вашей матери?
— Нет-нет, что вы… — Помолчав, Лорен призналась: — То есть да, я именно это хотела узнать.
Эдди засмеялся. У него был приятный смех.
— Еще бы. Она же ваша мать. Было бы странно, если бы дочь не хотела узнать, с кем она встречается.
— Спасибо. — Лорен испытала прилив искренней благодарности к этому мужчине.
Меня зовут Эдди Найт. Я менеджер по продажам, встречаюсь с вашей матерью больше года, живу с ней полгода. Я ее не бью и не упрекаю в излишней болтливости, провожаю ее во все пабы, где она поет, громко аплодирую вне зависимости от того, берет ли она верхние ноты, приношу ей чашку чая в постель и наполняю ей ванну. Я люблю ее.
Лорен слушала, не проронив ни слова. •
— Что он говорит? — зашептала Иззи ей на ухо.
— Он ее любит, — растерянно ответила она.
— Как романтично! — вздохнула Иззи.
Лорен была с ней согласна. Но, посчитав, что ее дочерняя миссия еще не выполнена, строго спросила:
— Я не ослышалась? Вы живете с ней полгода?
— Да, — ответил Эдди, — а встречаемся мы уже больше года.
— Я не верю! Почему же она ничего мне не говорила? Может, у вас есть какие-то недостатки? Вы женаты? У вас все тело в татуировках? Или вы закоренелый уголовник? У нее должна быть веская причина, чтобы держать в тайне вашу связь.
— У нее действительно есть веская причина, но я не могу вам ее объяснить, потому что сам не понимаю. Ей кажется, что вы расстроитесь, узнав, что у нее появился друг, и сочтете ее увлечение предательством по отношению к памяти отца. Так она говорит.
