Эти слова острым ножом полоснули по сердцу, но и принесли облегчение, а ещё злость. Я в последний раз всхлипнула и стёрла слёзы.
— Я и так всегда считала, что у меня нет матери, — зло выплюнула я. — Уж ты позаботилась об этом! Хотела сделать мне больно? Что ж не вышло! Я и так считала себя сиротой! Но знаешь что? Я всю жизнь думала, что со мной не так! Почему ты так ненавидишь меня? А дело не во мне — дело в тебе. В твоём эгоизме, в твоей зависти! — Голос сорвался на крик, а на последнем предложении стал подрагивать от ярости. — И я очень сожалею, что нас связывает хоть какое-то родство!
Она усмехнулась и подошла ко мне вплотную, я заставила себя стоять на месте. Не позволю ей больше причинить мне боль.
— Прости, милая, но всё-таки мы родня. В твоих венах течёт та же кровь, — не могу поверить, что когда-то любила эту женщину. Почему же не заметила ничего? Почему была такой жалкой и безвольной. Уверена, моя мама бы так никогда не поступила и никогда не стала бы опускать руки.
— К сожалению всё так, но это не значит, что я буду похожей на тебя, — я уверено посмотрела ей в глаза и решила, раз она сделала больно мне, я должна отплатить ей той же монетой. Если у неё есть хоть какие-то чувства, в чём сейчас я очень сомневалась. — Ты сказала, мама была слабой, уверена ты имела в виду не только её здоровье, но и взгляды. Ты принимала доброту за слабость. На самом деле слабая здесь только ты! Моя мама зная, что может умереть родила меня, ты бы не смогла. Ты слишком эгоистичная! Хоть я и не знала свою маму, но могу сказать точно, её было за что любить, а вот тебя нет! И отец правильно поступил, когда не выбрал тебя.
Её дыхание сбилось, было гневным. Лицо ничего не выражало, но она прикусывала нижнюю губу. Она всегда делала так, когда её сильно задевали. И я победно улыбнулась, не отступая ни на шаг назад. Женщина заметила это и в ярости замахнулась. Раньше, я бы не стала ей перечить или уклоняться, но теперь… Теперь всё изменилось. И я перехватила её руку, крепко сжав. Спасибо тренировкам, которые проводил для меня Андрей по моей собственной просьбе, я действительно в физическом плане стала сильнее. И теперь была готова дать отпор.
— Ты больше никогда не ударишь меня, ты не имеешь на этот никаких прав, — она зло фыркнула, но в глубине её зрачка уловила страх. Она пыталась вырвать руку, но держала я крепко. — И не думай, что я всё забуду, — она снова дёрнулась, и я её отпустила. Видела, как сильно ей хотелось схватиться за покрасневшее запястье, но это пошло бы в разрез с её моральными принципами. И она надменно поправила пиджак и вздёрнула подбородок.
— Ты ещё пожалеешь об этом, паршивка! — сквозь зубы процедила она. — Теперь с тобой никто цацкаться не будет. Всё, игры закончились. Считай, что твоё время истекло, — она развернулась и вышла за дверь.
Её последние слова были не предупреждением, а угрозой. А если она угрожает, значит опасаться стоит. Не её, конечно, а Лазаря с Фартовым. Защищать здесь меня никто не будет. К этому надо бы уже привыкнуть и научиться защищаться самой.
Глава 18. Часть 2
До сих пор не могу поверить, что женщина, с которой я прожила всю свою жизнь, практически никто мне. После того, как она оставила меня одну в комнате я заперлась в ванной и приняла тёплый душ. Хотелось смыть переживания всех лет. Слёзы стекали по щекам, смешиваясь с водой и утекая вместе с болью. Теперь всё мне было понятно. Каждый жест, каждое слово этой женщины. Её постоянные нотации и эти жестокие слова о моей никчёмности и ненужности. Эти фразы по типу: «Ты нам обязана всем», «Ты должна быть благодарна». Она имела в виду тогда именно то, что у меня полная семья, а могло быть иначе. Может я и должна быть благодарной ей, но только за то, что она не дала моему отцу скатиться в пропасть. Она сказала, что он сошел с ума от горя. Это и понятно. Но я помню его счастливым и абсолютно адекватным. Возможно, Кира приложила к этому руку, но в основном больше ничего и не сделала. Вообще в голове не укладывается, как она может быть такой эгоисткой. Лично мне вообще сложно такое понять. Она же должна была радоваться счастью сестры, а не завидовать ей. Покачала головой и отогнала от себя все неприятные мысли. Не время сейчас раскисать. Поплакать и пожалеть себя я успею и после того как выберусь отсюда. Если выберусь, конечно. А ещё обязательно нужно будет встретиться с Яной и потребовать объяснений. Ведь они с дядей Лёней по сути единственные родные для меня люди остались. Как они могли скрывать от меня такое столько лет? У них была уйма возможностей рассказать мне правду. Особенно когда я стала работать на них… Так всё, хватит. Что бы найти выход из всего этого, нужно оставлять рассудок чистым. Правильно ма… Кира сказала, игры закончились. Теперь всё серьёзно. Значит, и подойти ко всему нужно с особой тщательностью. Продумывать каждое слово, каждый шаг. Выиграть для себя как можно больше времени. Пока точно не буду уверена в своей безопасности.
Завернулась в халат, высушила феном волосы. В комнате открыла шкаф и задумалась, что надеть. В итоге выбрала самое безобидное, что было в моём гардеробе. Белое, коктейльное, летящее шифоновое платье, с короткими рукавами и длиной оно было чуть ниже колен со струящейся юбкой. Волосы, чтобы не мешались, заплела в сложную косу, укорачивая саму длину. Пока я была в душе, поднос исчез, а шахматы, валящиеся на полу, сейчас снова стояли на доске. Больше никаких изменений.
Солнце уже было высоко, когда дверь в комнату открылась. Я сидела на кровати и читала какой-то роман, но смысла не понимала, мысли мои были далеки от вымышленной любви. Обернулась посмотреть, кто пришел на этот раз. У двери стоял человек отчима, когда наши взгляды встретились, он махнул головой в молчаливом приказе «за мной». Я откинула книгу в сторону и поднялась. К встрече с отчимом я готова давно. Мне лишь нужно найти малейший шанс вырваться за пределы особняка. А сидя в комнате ничего не выйдет. Я должна делать и говорить всё, чтобы запудрить им мозги. Врать, блефовать, изворачиваться. Всё что угодно, но я обязана найти выход. Ради своего счастливого будущего.
В кабинете как всегда было холодно, и я пожалела, что не прихватила кофту. Фартового, кстати не было. Судя по всему Миши вообще сейчас нет в доме отчима (Тьфу, привыкла уже называть Виктора отчимом). Так даже лучше. Виктор Юрьевич как всегда сидел в своём кресле, а женщина, которую я считала матерью стояла у окна, даже не взглянув в мою сторону. Мужчина, что привел меня сюда, замер у двери, перекрывая её своим телом. Глубоко вздохнула и прошла вперёд, останавливаясь недалеко от стола. Там же где стояла, когда мы заключали с ним сделку. Ту самую в случае проигрыша которой я бы подчинялась этому человеку беспрекословно. А так бы, скорее всего и было, если бы я не встретила Андрея. Наша встреча перечеркнула все их планы. Поэтому они и стали действовать открыто, потому что у меня появилась защита, стена, прикрытие, с которым они справиться не могут.
— Я хочу увидеть завещание отца, — да прозвучало грубо, но иначе никак. Смотрела я уверено и была просто непреклонна. Кира у окна вздрогнула от моего голоса. Признаюсь, мне это польстило.
— Смотри, — кивнул отчим и вытащил из какой-то папки документ, положил его на край стола. Подошла и взяла лист в руки. Это была копия завещания. Всё как положено с подписями, заверенное нотариусом. Да всё именно так как и говорили. Завещание вступает в силу после моей свадьбы, причём отец не указал кандидатов. Доверял моему мнению? Это он, конечно, зря… И тут взгляд зацепился за одну фразу. Смысл сводился к тому, что в случай моей смерти до замужества, всё имущество Белозёрского будет распродано, а деньги уйдут благотворительному фонду. Если я умру сейчас, никто ничего не получит. В случае моей смерти… Это можно использовать. Ещё раз прочитала копию и вернула на стол.
— Ну, что? Увидела? — спросил мужчина, подняв бровь.
— Увидела, — кивнула и спросила. — И, что я должна подписать для вас? — конечно, ничего подписывать я не буду. Отчим опять открыл папку и повернул её ко мне.
