меня упрекать! Я стояла перед тобой вот здесь, — отчеканила каждое слово Арина, указав на место перед входной дверью в коридоре. — Я пришла к тебе с повинной ДО измены. Я умоляла тебя остаться со мной. А что сделал ты? НИЧЕГО!
— А что, по-твоему, я должен был сделать, Арина? — возмутился он, потирая лицо от безысходного отчаяния. Не об этом они сейчас должны разговаривать, а думать, как спасти ей жизнь. Но взбалмошная истеричка вновь решила всколыхнуть болезненные воспоминания. А у него до сих пор горит в груди кровавым пламенем от ее предательства, и выть хочется от рези незаживающей раны. Она его уже согнула и поломала, чего ей еще от него надо?! Саша шумно выдохнул и стал заламывать руки от бессилия перед этой сладко-губительной, проникающей в самую душу, женщиной-отравой. — Ты сказала, что увлечена другим мужчиной. Ты взрослый человек и сделала свой выбор. Что ты от меня ожидала? Что я опущусь до оскорблений? Изобью тебя или твоего красавчика? Это, по-твоему, я должен был предпринять?
— ДА! Именно, — вскричала она, задрав подбородок и потрясая сжатыми до побелевших костяшек пальцев кулачками, — Ударить меня, обозвать последней шлюхой, врезать Творческому, да хоть ЧТО-НИБУДЬ, Аверин, чтобы я знала, что тебе не все равно! Хоть что-нибудь! — рявкнула она, закрыла ладонями лицо и зарыдала. — А ты просто ушел, Саша… ты развернулся и просто ушел. Я всегда знала, что мало значу для тебя, но даже для тебя это был перебор.
— Я тебе кто, неандерталец?! — возмутился он ее претензиям. Нет, правда. Он уже не в том возрасте, чтобы бить морду сопернику. Он нормальный мужик и в жизни не поднимал руку на женщину. — Хотела быть избитой за измену, Арина?! Надо было соглашаться на предложение Барина.
— Боже, Аверин! Тебе же совершенно все равно — спала я с кем-то или нет! Ты мастерски доказывал день за днем свои чувства ко мне, — продолжала одну и ту же заезженную «песню», которую он слышал на протяжении всех гребанных тринадцати лет семейной жизни.
— Так изменой ты решила проверить свою значимость для меня?!
— А все другие способы я уже испробовала, и они НЕ сработали, Саша. Ты вспомни, как мы жили и как ты ко мне относился после выкидыша. Вспомни! Я чувствовала себя одинокой и ненужной.
— А предательством ты решила убедиться в моих чувствах?! Что ж нечего сказать. Молодец, Арина!
— Ты хоть представляешь, как больно любить, когда другому на тебя плевать!
— НЕПРАВДА! Ты всегда была мне дорога.
— Дорога? Дорога! Верю, — она горько усмехнулась. — Ты знаешь, что я люблю тебя больше жизни. Но с меня хватит! Я больше не буду размениваться на полумеры. У меня на это элементарно нет времени. Поэтому, — жена вытерла льющиеся слезы ладонью и с решительным вызовом глянула ему в глаза. — Собери сегодня свои вещи и езжай ты, Саша… к своей поварихе! Когда рожу, сообщу. Либо тебе сообщат, но уже о моей смерти. Не грусти, Аверин. Ты исполнишь две свои самые желанные мечты: у тебя будет ребенок и, наконец, сможешь избавиться от такой законченной стервы как я. Я все сказала.
— Арина, что ты опять несешь?! — рявкнул он, хотел добавить, что никуда не уйдет, что этот скандал бессмыслен, но его прервал внезапно зазвонивший мобильный телефон.
— Давай, Аверин! Вот и добропорядочный повод закончить неприятную для тебя дискуссию! Беги! Очередные клиенты без тебя никак не обойдутся! — язвительно рассмеялась Арина и закрылась в спальне, громко хлопнув дверью. На экране мобильного телефона высветился номер серьезного клиента, которого игнорировать из-за очередной истерики взбеленившейся жены, было крайне неразумно, даже безрассудно.
— Саша, у меня конкретные проблемы, — сказал уважаемый криминальный авторитет по кличке “Панкрат”, когда Аверин ответил.
— Что случилось?
— Меня повязали. Нагло, Саша.
— Что предъявляют?
— А хрен его знает. Мне ничего не сказали. Я уже здесь сутки торчу. С адвокатом связаться дали только сейчас. Парней моих лицом в снег уложили. Облаву устроили, как положено, красиво, с ОМОНом. Прямо армию целую выслали ради меня одного, — буркнул Панкрат.
— Так только армией и смогли бы взять, — не к месту хмыкнул Аверин.
— Ваще не смешно, Саша. Вытаскивай меня! Цена не имеет значения.
— Твою мать, у тебя ж третий срок, если что!
— Вот именно. Мне никак нельзя на нары, Саша. Я пожизненно чалиться не собираюсь. Или помогай, или…
— Или что? Ты угрожаешь мне?
— Причем здесь ты?! — удивленно воскликнул Панкрат. — Я дам сигнал начать ментов отстреливать. По одному. Мне уже один хрен. Или на крайняк, сбегу к чертям собачьим. Но сначала начну отстрел этих мразей. Это беспредел, Саша!
— Назови адрес КПЗ. Я выезжаю, — Панкрат слишком опасный и серьезный человек и попустительски относиться к его проблемам было равноценно самоубийству. Чертыхнувшись, Аверин натянул обратно зимнее пальто. Перед самым выходом он дернул ручку спальни, где спряталась Арина, но она не поддалась. Жена снова закрылась на сорок замков от него. Ладно, им действительно стоило остыть. Он вышел из квартиры, сел за руль и поехал выручать нового смотрящего по области, попавшего под немилость властей Панкрата.
Аверин пытался мысленно сконцентрироваться на линии защиты, перебирал в уме кому первому, сколько даст на лапу, как лучше обойти репортеров, к какому прокурору подмазаться в самом начале, и вспоминал, какой судья наиболее лоялен в случае его провала. Александр осознал, что он делает лишь на половине пути к КПЗ. Он снова ее бросает… Теперь, когда Саша как никогда нужен своей жене, он вновь выбирает бежать без оглядки, оставляя Арину справляться с жутким ужасом в одиночестве.
Он резко затормозил. Шины заскрипели на асфальте, послышался гул сигналивших ему недовольных водителей за непростительную наглость и хамское поведение на дороге. Аверин включил аварийку, закрыл лицо ладонями и выдохнул. Он не может… Он не имеет право с ней так поступать. Что он творит?! Жене осталось в лучшем случае полгода, она рискует собственной жизнью ради его ребенка, а он мчится на всей скорости по вечерней магистрали, чтобы отмазать от тюрьмы очередного зажравшегося бандита! Аверин достал мобильный телефон и набрал спасительный номер:
— Света, выручай!
— Что такое?
— Клиент загремел в КПЗ. Надо срочно вытащить. В случае чего, ему
