Тряпки мои собери, заберу.
– Где ты идешь, сказать можешь?
– Главное, если тебе будут плести, что я в беде. Не верь. Они пытались, конечно. Но я всех ушатал… Топчик, короче. Все хуйня. Норм… Иду домой. Иду…
Бред несет какой-то!
Сначала я подумал, что брат набухался. Была такая мысль.
Но теперь понимаю, что он точно не пьян. Пьяным бы вел себя по-другому.
– Где идешь?
Звонок не сорвался, но стало очень шумно: загрохотал шум поезда.
На станции, что ли?!
Едва отгрохотало, послышался возмущенный голос другого человека.
– Телефон отдай, урод! Я полицию вызову! Пшел вон! Кретин… Пусть тебя поездом размажет, алкаш!
– Эй, ты! – рявкнул я. – Слушай сюда. Слушай!
Неизвестный собеседник ответил:
– Алло?
– Послушай, не знаю, как тебя зовут, но мой брат в беде. Точно в беде. Избитый, да?
– В крови, – ответили мужским голосом нехотя. – Шляется по станции. Уже вызвал железнодорожную охрану. Но они, как обычно, пока растелятся!
– Адрес назови, заберу брата. Полицию не вызывай, вознаграждение получишь! – пообещал я.
Через секунду у меня уже был адрес, я запрыгнул за руль тачки и предупредил Игната, что поехал за Адамом. Следом за нами отправилась еще одна машина с людьми Игната. Подмога. На всякий случай!
Мия сидела на заднем, сверкала глазками. Я ловил ее отражение через зеркало заднего вида и молчал. Слишком много всего… Видел, что она тоже переживала. Переживала за брата, должен был понизить планку ревнивости, но не мог.
Искал подвох во всем! Копался в себе, чего отродясь не было. Всегда был собой доволен, со всех сторон хорош – и внешне бабам нравлюсь, и в жизни успешен. Ну, какой может быть повод для самокопания?
Однако я копался в себе, параллельно ревнуя Мию к брату и переживая за него больше, чем за себя!
Вот такой дикий коктейль эмоций: и не разобрать, чего больше. Всего поровну!
Долетели до железнодорожной станции быстро. Мия вылезла следом за мной. На просьбу, мол, здесь посиди, лишь рукой махнула и упрямо пошла следом.
Что за женщина такая, совсем от рук отбилась и не слушается меня, зараза сексапильная!
Я шел быстро, едва ли не бежал, Мия пыталась подстроиться под мой шаг, чтобы не отстать.
– Ну где же ты? – проворчал сквозь стиснутые зубы.
– Якуб! Он там! – позвала Мия, показывая в сторону небольшого домика, возле одной из развилок.
В таком небольшом здании обычно сидят те, кто управляет стрелками, направляет их по расписанию.
Я посмотрел туда и рванул в нужном направлении. Брат сидел на земле, рядом с небольшой клумбой. Клумба, конечно, слишком громкое название для резиновой шины, наполненной рыхлой черной землей. Но какие-то цветочки там все-таки торчали, этакие большие желтые ромашки.
Адам придерживал голову рукой. Разбитый в хлам, кровь капала на землю. Досталось ему крепко. Мне казалось, что я даже видел, как кости его крепкой черепушки через рассеченную кожу просвечивала!
Брату явно было плохо. Едва держался, раскачиваясь, бормотал что-то бессвязно.
– Адам!
Услышав мой голос, он медленно поднял голову, махнул:
– Все ок. Я сам! – заверил меня, потом увидел Мию за моей спиной, попытался улыбнуться по-молодецки.
– А ты знаешь, Якуб, что дамам нужно дарить цветы? – пробормотал Адам.
Брат привстал, выдрав куст ромашек, подбоченился и.. рухнул!
Как стоял, так и упал, с кустом желтых ромашек, зажатым в кулаке.
– Ирод! – возмутился кто-то.
Рядом с нами появился мужчина средних лет.
По форме железнодорожного служащего стало ясно, что он здесь работает. Я не стал с ним ругаться, сунул пару косарей ему на ладонь, чтобы полицию не вызывал.
Потом вместе с подмогой погрузили брата в машину и повезли в больницу. Мия встревоженно смотрела на Адама, держала меня за руку.
– Он поправится?
– Да что ему будет? – фыркнул. – Ты его башку видела? Ей бетон крошить можно, – ответил, как можно, беспечнее, но сам сидел, как на измене, пока брата осматривали.
Вдруг что обнаружат?
Глава 27
Мия
Брата Адама привезли в больницу, а мы сели ждать в коридоре, пока врачи осмотрят здоровяка и сделают заключение, что с ним. Якуб не поскупился, привез брата в частную клинику. Адама приняли без вопросов, я осталась вместе с Якубом, чтобы разделить его переживания.
Мы почти не разговаривали, просто сидели рядом. Якуб, всегда разговорчивый и пребывающий в приподнятом настроении, сидел мрачнее тучи.
Время тянулось бесконечно долго…
– Исаев, – позвала негромко медсестра, выйдя из палаты, куда положили Адама.
Якуб взвился с места и мгновенно подошел к ней. Девушка покраснела, посмотрев на мужчину, обратилась к нему с улыбкой:
– Ну что, как он? – спросил нетерпеливо. – Адам пришел в себя?
– Да, но сейчас он спит. Можете навестить его позднее. Врач вам сказал, что у Адама Исаева сотрясение…
– Да, – оборвал. – С врачом я уже говорил, пересказывать не нужно! Хочу брата увидеть. Просто увидеть, будить не стану.
– Это не по правилам, – засомневалась медсестра.
– Девушка! – произнес Якуб глубоким, низким голосом, от которого завибрировало все внутри. – Очень надо.
Очевидно, не только у меня, наблюдавшей за этой сценой, все внутри задрожало, но и у медсестры – тоже.
– Хорошо, – сдалась. – Пять минут! Не больше.
– Договорились! – обрадовался Якуб и подмигнул ей. – Отблагодарю…
– Яна.
– Отблагодарю, Яна, не знаю, как вас по батюшке величать.
– Можно просто Яна.
– Премного благодарен, Яна.
Она обмерла на месте и заулыбалась, словно
