- Почему снимаете меня, Александр Валерьевич? – подчеркнуто официально.
Щурюсь раздраженно, реально при всех обсуждать собралась? Но сдерживаюсь, конечно.
- Потому что я поведу с собой детей и хочу, чтобы Теймураз дочку взял, вот почему. Ну что? Пятнадцатого старшей пойдешь?
Отворачивается, забирает свой кофе и идет к дальней кушетке в углу.
- Пойду…- глухо.
- Хорошо, дальше смотрим, - почесываю бровь.
Решаю уже и дальше пройтись по своему графику. Мне нужно забрать себе по максимуму официальных выходных, если я хочу почаще видеть семью.
- Так, Коль, а ты за это прикроешь меня двадцать третьего, договорились? Только мне надо на все праздники, - перевожу взгляд на Кольку.
- Куда тебе столько выходных, Валерьич? – хмыкает расслабленно тот.
- Надо, к жене поеду, в Москву, - поясняю, размышляя про себя, что с Лизой я это еще не согласовывал. Как бы она опять с своей «рыбой» не уплыла…
- Ну тогда без вопросов, да, - тянет Колька, а Надя вдруг встает с кушетки и пулей вылетает из кабинета.
- Извините, - бросает сдавленно в самых дверях, прежде чем скрыться из виду.
Парни недоуменно пялятся ей вслед.
- Что-то это с ней? – хмурится Арс.
- Да так, не бери в кучерявую голову, - щурится Колька, косясь на меня.
Я же молчу, покусывая язык, и делаю вид, что тупой и ничего не понимаю.
Только этого мне не хватало, а…
***
После того, как полностью расставляем графики, отправляюсь на поиски Нади сам. Надо поговорить. Нормально, а не так как вчера. Застаю ее в подсобке со снарягой. Инвентаризация, конечно, всегда дело хорошее, но подозреваю, что она тут все же прячется ото всех, включая меня.
Когда вхожу, вздрагивает, резко оборачивается, а потом снова принимается аккуратно перекладывать стопку ковриков, будто я испарюсь, если она сделает вид, что меня не замечает. Чешу затылок, подходя ближе, и заранее уже чувствую себя негодяем напополам с идиотом. В последнее время я к этим двум своим состояниям практически привык.
- Надь, давай поговорим.
- Давай, - кидает на меня быстрый опасливый взгляд.
- Во-первых, кхм, - откашливаюсь, прочищая горло, - Ты извини меня за вчера. Я был пьян и… Это не оправдание. Мне жутко неудобно от того, что я наговорил и…
Смотрит опять. Уже долгим изучающим взглядом.
- Не надо, не извиняйся. Всё ты правильно сказал.
- Кхм…И за то, что дальше было, тоже извини…- говорю и чувствую, как у меня начинает пылать лицо и розоветь уши. Мне просто дико…Невероятно неловко!
- Тем более не извиняйся за это, - Надька тоже краснеет, нервно облизывает губы.
- Это больше не повторится, - добавляю твердо.
Надя на это молчит, странно смотря на меня.
- Если ты хочешь тут работать и…
- Ты меня увольняешь? – сразу подрывается.
- Нет, но…- поднимаю руку, утихомиривая ее, - Тебе самой это тоже ведь не надо. Болтать будут… твоя репутация…
- Репутация? – фыркает она и вдруг разражается нервным смехом, - Да какая репутация у меня теперь, Саш?! Меня подстилкой разве что только твоя собака не называет. А то, что ты шарахаешься от меня…Ты делаешь только хуже! Типа я такое бревно была, что ты боишься, что во второй раз и вовсе придавлю! Думаешь, я не слышала эти разговоры?! Репутация! Если бы ты хотя бы от меня не бегал, словно я прокаженная…
Замолкает, кусая губы. Отворачивается. Всхлипывает. Я закрываю ладонью глаза. Тру лоб, ощущая, как дико раскалывается голова. И от непрошедшего похмелья, и от этого душного разговора.
- Надь, оно тебе надо вообще? – вздыхаю, - Живешь в номере, родных тут нет… Слушай, у моего партнера прошлого такая же база практически в Архызе и…
- То есть все-таки решил избавиться о меня, да? – громко всхлипывает она, вытирая ребром ладони мокрые щеки.
- Нет, не решил. Я просто хочу помочь. Ну а как еще ты собираешься здесь со мной работать, Надь?
- Уж как-нибудь справлюсь, Александр Валерьевич, не переживайте! – бросает Надя с вызовом и вылетает из подсобки, оставив меня одного.
61. Лиза
61. Лиза
- Лёвка, подъем! Уже 7:25, - я рывком стягиваю с недовольно мычащего сына одеяло и тут же накидываю его обратно, потому что у моего белокурого малыша...стояк.
- Да встаю уже, встаю, пять минуточек, - бормочет "малыш", переворачиваясь на живот и прячась с головой под одеяло.
- Кхм..Так, Лиса, ты тоже давай! В школу опоздаете, - я до сих пор тону в панически-тоскливых размышлениях о том, что мой первенец уже вырос и вполне может наделать собственных карапузов, потому для дочки мой голос звучит отстраненно и холодно.
Компенсирую это тем, что ласково глажу ее по каштаново-рыжим, мягким волосам. Но ответом мне все равно служит такое же возмущенное шипение.
-Дай поспать, мам, - сопит в подушку.
Игнорирую.
- Так, детвора, что кому на завтрак?!
- Мне ничего, я спать хочу! - ворчит Алиска глухо.
- А мне можно пожарить пельмени? - предлагает выросший сын, оживляясь.
- Издеваешься? Это что за завтрак такой?!А борщ с салом тебе не подать?! - охаю я, - Короче, пять минут вам, и дружно на кухню лопать мою яичницу.
Покидаю их детскую, условно разделенную книжным стеллажом на две части. В очередной раз думаю, что пора начать поиски новой квартиры, и в очередной раз откладываю эту мысль "на потом". Пока суечусь на кухне, слышу, как мелкие лениво переругиваются за стенкой, одеваясь. Надеюсь, Левка натянул штаны раньше, чем продемонстрировал сестре новые возможности своего растущего организма...
Черт, реально надо переезжать.
С тоской обвожу глазами нашу просторную светлую кухню. Для кухни, конечно, очень просторную, но вот для кухни-гостиной, в которую мы ее превратили еще с Сашкой, когда были просто соседями, такую крохотную. Ряд стандартных кухонных шкафов, холодильник, небольшой обеденный стол у стены, а у окна журнальный столик, пуфы-мешки и телевизор напротив висит на стенке.
Если отдавать мою спальню кому-то из детей, то где же мне спать тут? Под телевизором или столом?!
И все равно так ужасно не хочется переезжать. Я люблю эту крохотную квартирку в центре Москвы несмотря ни на что. Как и ее хозяина. Но жизнь складывается так, что, оказывается, одной любви ни для чего не достаточно...Ни для места, ни для человека.
Раскладываю по тарелкам яичницу с помидорами и красным луком, машинально поправляю в вазе розово-чайные цветы. Я сумасшедшая, но они так вкусно пахнут, что я таскаю этот чертов Сашкин букет за собой по всему дому. Ночью они стояли у меня в спальне, а сейчас я перенесла их на кухню, пока готовлю завтрак детям и себе.
- Я все-таки рассчитывал на пельмени, - скорбно вздыхает Лёвка и целует меня в щеку, чуть нагнувшись. Ему уже приходится нагибаться, чтобы поцеловать меня, - Доброе утро, мам.
- Привет- привет, - тру щеку, потому что от сына так пахнет зубной пастой, что, кажется, он оставил на моей коже ее следы, - Тосты с маслом сделать?
- Да, давай, с сыром еще.
- Ок.
На кухню заползает сонная Алиска, падает на стул, роняет голову на руки со стоном. Того и гляди, снова уснет.
- Доброе утро, дочь, - ставлю перед ними тарелку с тостами.
- Доброе, мамуль, - лениво тянется за вилкой.
Принимаются есть. Я делаю себе кофе, в нос ударяет бодрящий аромат жареных зерен, смешиваясь с тонким запахом роз, плывущим по комнате. От этой смеси в кровь впрыскивается дофамин, поднимая настроение и вселяя в мозг ничем не обоснованную уверенность в том, что это хорошее утро.
- Так, ребят, я сегодня, скорее всего, поздно приду. Очень поздно... Так что за ужином предлагаю вам зайти во "Вкусвилл", деньги на карточки сейчас кину.
- Может пиццу? - с надеждой выгибает Лёвка пшеничную бровь, искоса взглянув на меня.
И в этот момент он так похож на молодого Сашку, что я на секунду теряюсь. Но быстро прихожу в себя. Обычно я очень лояльна к пицце в нашем меню, но после выходных с отцом, до отвала накормивших их всеми видами фастфуда, я решительно настроена настоять на здоровой пище.
