Ян… Он… Он всё не так понял! Точно не так понял! Нет, нет! Ну, почему именно сейчас, мама?!
- Так, ложись и отдыхай. Если что, звони, я сама дам тебе лекарство или принесу покушать. Чтобы ноги Яна больше в твоей комнате не было. – Строго заявила она, неодобрительно качая головой. – Давно надо было приглядеться к тому, что он проявляет к тебе нездоровое внимание. Я надеялась, что нам удастся сблизиться и стать настоящей семьёй, но он слишком упрям. Коля говорил, что у него было трудное детство и я только поэтому старалась закрывать глаза на его неприязнь к нам, но пора положить этому конец…
- Мама! – Я резко оборвала её, не желая дальше слушать то, что она хотела сказать. – Хватит! Ян не сделал мне ничего плохого. То, что меня не было прошлой ночью – только моя вина, а он просто прикрыл меня.
- Не нужно за него заступаться. Он запугал тебя, да?
Я судорожно вздохнула и посмотрела вверх, пытаясь сдержать непрошенные слезы.
Ну, почему именно сейчас?! Да что не так с этим миром?!
- Это уже слишком! Какая муха тебя укусила? – Отчаянно проговорила я, понимая, что мне теперь придется очень постараться, чтобы убедить Яна в том, что всё не то, чем кажется на первый взгляд.
Если он вообще станет меня слушать…
Почему-то, несмотря ни на что, мне не хотелось, чтобы Соколов думал, что его теория, насчет того, что мы тут только ради денег его отца, верна. А теперь у него не останется сомнений в том, что мама на самом деле терпеть не может его и выходит замуж за Николая Владимировича лишь ради наследства, которое она получила и теперь не видит смысла притворяться, что Ян ей, как сын.
Мне хотелось взвыть в голос и закрыть лицо руками.
- Такая, что не стоило втягивать мою дочь в нечто опасное. Он заигрался в свои игры. – Отрезала мама, резко махнув рукой в воздухе. – Ладно, отдыхай, - она выдохнула, пытаясь вместе с потоком воздуха, убрать лишнее раздражение. – Потом всё обсудим. И ваше наказание тоже.
Ты уже нас наказала… И не представляешь насколько сильно…
Поцеловав меня в лоб, мама вышла из комнаты. А я крепко зажмурилась, ожидая, когда Ян вылезет из шкафа, и вынесет окончательный приговор мне и нашим с ним отношениям.
Даже то, что он был у Вероники прошлой ночью, сейчас не казалось мне такой уж и большой проблемой на фоне того, что предстоит. Ведь, если подумать обо всем не в горячке, то мне хотя бы нужно было дать ему возможность объясниться, а не делать поспешные выводы.
Прошло примерно пять безумно длительных и напряженных минут, прежде чем Ян неспешно приоткрыл дверцу шкафа и вылез наружу. Первое, что бросилось в глаза – мрачная тень, маска, застывшая на его лице. Он не смотрел на меня. Его взгляд был устремлен себе под ноги, а тело выглядело деревянным. Он весь ссутулился, словно на его плечи свалился огромный груз.
- Ян, - шепнула я, постоянно с опаской косясь на дверь и молясь, чтобы мама не решила вернуться в неподходящий момент.
Парень никак не отреагировал. Он тихонько прикрыл дверцу шкафа и, не смотря в мою сторону, направился к окну, через которое и сбежал из моей комнаты.
От меня. От разговора. От всего.
Я всё же уронила голову себе на руки. Мне хотелось раствориться на месте, разлететься пеплом по кровати и не видеть, не слышать, не чувствовать ничего из того неприятного коктейля эмоций, который царил во мне.
Но я должна была с ним поговорить. Поэтому пришлось сцепить зубы и взять телефон в руки. Разблокировав его, дрожащими пальцами открыла чат и написала Соколову:
«Ян, нам нужно поговорить. Это совсем не то, о чем ты подумал!»
Да, оправдания пока выглядели жалко, но иного у меня не было. Никаких доказательств, только моё честное слово. Которому он теперь вряд ли поверит…
Я ведь ему не поверила, что он не был у Вероники. Так что у него тоже было право не верить мне. Любые отношения изначально строятся на доверии. А было ли оно у нас?.. Наверное, нет. Ведь изначально наши отношения начались как-то неправильно. Странно и незаметно. Резко. Я даже не поняла, как и когда это случилось. В какой момент мы стали парой, стали ревновать друг друга…
Прошел целый час, но Ян мне так и не ответил. Я позвонила ему, но он отключил телефон. Мне не оставалось ничего другого, кроме как ждать ночи, чтобы прийти к нему в комнату, пока все спят.
Если он будет там…
Часы тянулись долго. Очень долго. Время ощущалось, словно вязкий кисель. Ожидание казалось бесконечным. Я пару раз пыталась начать читать книгу, чтобы быстрее убить время, но постоянно ловила себя на мысли, что не помню, о чем читала. Так что пришлось забросить это дело и тупо смотреть в потолок. И даже горло, которое ещё недавно неприятно першило и побаливало, отошло на второй план.
Я много раз прокручивала в голове предстоящий разговор с Яном. Тщательно продумывала, что сказать и как правильно преподнести ему информацию. Кусала губы от волнения, боясь, что его попросту не окажется в комнате.
И вот наступил час Х, когда весь дом погрузился в сон. Мама предварительно зашла проверить меня, но притворилась, что сплю, поэтому она даже не стала заходить ко мне.
Покидала комнату я на цыпочках. Мне повезло, что комната Соколова находилась через одну от моей. Так что долго красться не пришлось. Стучать было бы глупо, поэтому я просто надавила на ручку, тихонько приоткрывая дверь, чувствуя, что с каждым сантиметром у меня прекращает биться сердце, а руки всё сильнее дрожат.
Он был там. Стоял у окна и смотрел на что-то, сунув руки в карманы серых спортивок. На напряженной спине, которая сейчас была обнажена, явно проступал рельеф мышц. И мне до внутренней дрожи захотелось подойти и обнять его вот так вот, со спины. Молча. Без лишних слов. Ведь нет ничего красноречивее прикосновений.
Я прикрыла за собой дверь. И, не знаю зачем, провернула замок, отрезая нас от внешнего мира. Щелчок тут же привлек внимание брюнета, и он резко обернулся. Его глаза сверкали злым, колючим блеском. В свете луны парень казался продолжением темноты, что царила в его комнате.
- Зачем ты пришла? Убирайся. – Тихо отчеканил он ледяным голосом.
- Ян, позволь мне хотя бы объяснить, - у меня внутри всё упало.
Он не станет меня слушать. Я знаю этот взгляд…
Но я все равно подошла ближе. Пусть между нами не будет хотя бы физической пропасти.
- Что ты хочешь объяснить? Что ты – самая натуральная продажная дрянь? – выплюнул мне в лицо Ян, развернувшись всем корпусом. – Такая же, как и твоя мать? Для чего ты явилась сюда в такой час? Решила снова совратить меня своим невинным видом, шляясь передо мной в этой чертовой пижаме?
Ком в горле рос в геометрической прогрессии. Как и желание уйти отсюда без объяснений. Его слова ранили в самое сердце. Я успела познать другого Яна – нежного и любящего. А этот Соколов был жестоким и чужим…
- Всё не так, Ян… - Прошептала я, сама не ожидая, что в следующую секунду окажусь зажата в крепких тисках сводного брата.
Брюнет не сводил с меня горящего взгляда черных глаз. Его ноздри зло раздувались, а руки на моих плечах сжимались всё сильнее. Но я смотрела на него снизу вверх и ждала хотя бы малейшего проблеска, что он готов меня выслушать.
Но его не было. А пальцы Соколова тем временем уже причиняли дискомфорт на грани боли.
- Мне больно, пусти, - прошептала я, пытаясь высвободиться, но тем самым лишь усугубила происходящее.
- Мелкая, лживая, - рычал парень, обдавая моё лицо горячим дыханием - хитрая стерва. Тебе удалось обвести меня вокруг пальца. Удалось залезть мне под кожу и пробраться в самое сердце. Радуешься, что отец уже включил вас в наследство? Или тебе показалось этого мало, поэтому ты здесь? Хочешь отпраздновать победу?
- Ты больной что ли? – уже чуть ли не хныкала я. – Ты совсем уже рехнулся со своей проклятой идеей фикс! – и уже тише добавила, чуть ли не со слезами на глазах. – Ян, пожалуйста, пусти, – вырвался хриплый шепот от сдавившего горло спазма.
Это отрезвило его, и парень резко отдернул руки, будто ошпарившись. Очнувшись.
