там просто… Кто-то в дверь стучит, — кусает губы и кивает в сторону двери, и я наконец-то тоже слышу стук.
— Верю, но мне теперь неловко, прости, — поджимает губы и закрывается, запахивает сарафан, завязывая пояс, а мне скулить хочется, чтобы забила на всё и вернула назад.
Целую Аню еще раз, надеясь, что она передумает, но проще стену уговорить сдвинуться с места, чем Аню передумать.
Иду к двери намереваясь послать к черту всех, кого притащило ко мне в эту минуту.
Открываю дверь и слышу за спиной дрожащий выдох Ани.
Глава 37. Дамир
Мне пиздецки не нравится происходящее. Хотя бы потому что мне пришлось оторваться от Ани в такой момент… А еще потому что видеть Алёну нет никакого желания. Я слишком хренового о ней мнения, чтобы радоваться ее присутствию.
— Что тебе нужно? — спрашиваю сразу и ёжусь, когда вижу, как Алёна меня рассматривает. Я без футболки, а под тканью штанов виднеется каменный стояк, его наверняка слишком заметно. Она смотрит пристально, на гипс, на еще очень яркие шрамы, и стоит, не отходит. В квартиру не приглашаю, тут ей делать точно нечего.
— Я пришла поговорить, — оживает Алёна. — Впустишь?
— Нет.
Бля, нет конечно! Хотя бы по той причине, что за спиной стоит Аня, и ей как минимум неприятно происходящее, я уверен.
— Мне тут с тобой разговаривать? — хмурится и осматривает подъезд с пренебрежением. Как я вообще мог повестись на нее когда-то?
— Тебе лучше вообще не разговаривать со мной.
— А кто там? — она нагло заглядывает мне за спину. — Девушка твоя? Не верю, что с этой серой мышью ты вытворяешь всё то, что делал со мной.
Я слышу громкий выдох Ани. Она всё слышала и она злится. А у меня непроизвольно кулаки сжимаются. И хоть я не бью девушек, какими бы они ни были, кулаки всё равно чешутся. Она обидела мою девочку. За это я готов глотку перегрызть.
— Алёна, что тебе надо? Бабки кончились, таблетки? Не по адресу, — тяну на себя дверь, чтобы прекратить этот тупой диалог и пойти к Ане, как она хватает ручку и говорит громко:
— Я беременна.
— О боже… — слышу тихое и на мгновение встречаюсь глазами с испуганными Ани через зеркало, а потом она убегает на кухню, но я уверен — подслушивает.
— Залететь, когда употребляешь — не лучший вариант. Я причем?
— Так я от тебя беременна. У меня больше не было никого и мы с тобой без резинок трахались, если ты забыл. Готов стать папочкой? — несет откровенную чушь Алёна, пытаясь до меня дотронуться. Меня снова тошнит. Это до боли в горле противно, правда. Всё происходящее.
Больше всего меня волнует реакция Ани. Меньше всего я бы хотел, чтобы она слышала весь этот пиздец.
— Готов послать тебя нахер. С чего я должен верить тебе? После всего ты реально думаешь, что поверю? Проваливай.
— Ах так? — она на нервах. Сейчас я замечаю следы употребления колес. Руки дрожат, цвет лица серый, глаза потухли, погрызаны ногти. Нет больше той Алёны, на которую все мужики оборачивались. — Вот тебе доказательство! — она лезет в сумку, около минуты что-то там активно ищет, а потом швыряет в меня тестом на беременность, где отчётливо видно две ярко-фиолетовые полоски. — Убедился?
— Я не собираюсь верить тебе и куску не самого качественного пластика. Проваливай.
— И что, бросишь ребенка? — спрашивает с вызовом. — Оставишь его в детском доме и заставишь расти в таких условиях, как и сам рос? Или ты думаешь я не знаю ничего о тебе? Я знаю всё. Как твоя мать умерла от наркоты, а папа сразу сдал в детский дом, как ты сбегал оттуда и сам сидел на нар…
— Закрой рот, Алёна! — бью кулаком в стену в миллиметре от ее головы. Мне тошно слышать это, я не хочу чтобы это слышала Аня. — Тут стой.
Закрываю двери перед ее носом и лечу на кухню. Аня стоит у плиты и продолжает делать свои эти панкейки, делая вид, что всё в порядке. Но я-то вижу, что это не так. У нее слишком напряжена спина, плечи, от нее веет самыми дерьмовыми чувствами. Ей неприятно. Я не думаю что Аня позволила бы мне касаться ее без чувств, значит у нее ко мне что-то есть. Это и радует и пиздец как напрягает одновременно, потому что то, что она сейчас услышала… Блядь! Ну почему всё так не вовремя, сука, я только почувствовал вкус нормальной жизни, как всё пошло по пизде.
— Ань, — кладу руки ей на плечи, но она выворачивается. Неприятно? Это край. — Ань, пожалуйста, послушай меня, — разворачиваю ее к себе, смотрю в глаза. Сейчас я, кажется, открытая книга перед ней, всё готов выдать, только бы она успокоилась. Взгляд прячет, не смотрит на меня, губы кусает. — Я поеду с ней в больницу, чтобы убедиться в том, что она врет, а потом вернусь к тебе и мы поговорим, ладно?
— А если не врет? — хрипло шепчет. Поднимает взгляд — в глазах слёзы. Сука, сука, сука! — Если она не врет, Дамир?
Может ли она говорить правду? В теории — да. Мы реально трахались без резинок, я как кретин слепо верил в то, что она принимает таблетки. Благо она чистая была, в этом-то я сразу убедился: все посетители зала приносят свою мед. карту врачу клуба, там и подсмотрел, с чем дело имею.
— Она врёт, — говорю уверенно и наклоняюсь, оставляя на губах короткий поцелуй.
Быстро одеваюсь и выхожу в подъезд: сидит на ступеньках, дура набитая. Беременная? На холодном бетоне? Ну-ну.
— Дами-и-ирчик, — тянет противно и встает, пошатываясь на высоких каблуках. А мне снова тошно. Я давно не испытывал этого чувства. Мне вообще в последнее время было хорошо, но, видимо, долго хорошо мне не суждено себя чувствовать.
— Поехали, — не трогаю ее и иду к лифту. Параллельно вызываю такси, потому что
