бурлит в этот момент... – а вот ощущения до сих пор хорошо помню. – Однажды, брат сказал, что готов побороть страх. Но позволить ему сесть на непривыкшую к наезднику лошадь я не мог, поэтому выбрал самую спокойную, взрослую и степенную, в которой был уверен. Начали тренироваться с малого: Гаясу нужно было хотя бы в седле освоиться, элементарным навыкам научиться и уже потом пробовать большее. Я не разрешал ему покидать пределы загона, только по кругу и только шагом – четырёхтактным аллюром, а главное – в моём присутствии. И вроде неплохо получалось… – я резко замолчал. Перед глазами невольно мелькают кадры его смерти.
– Он тебя ослушался? – она переплела наши пальцы, мягко сжимая.
– Ага. Брат сел на резвого коня, я-то с трудом с ним справлялся… В общем: решил доказать мне, что сможет, – вина до сих пор душит и травит. – Заметил, да было поздно… В итоге – он не удержался в седле, когда перепрыгнул через ограждение, запутался в стременах, попал под копыта. Конь протащил его несколько километров, пока не остановился…
– Гаяс хотел быть похожим на тебя… Таким же смелым и сильным, — «интересный вывод». — Но ведь твоей вины нет, – голос моей жены прозвучал с сожалением.
«Неоднозначный момент. Наверное, я мог предотвратить трагические последствия… мог…».
– Внутри тогда что-то надорвалось, сломалось… Я должен был следить за братом, обещал родителям приглядывать за ним. Косвенно всё равно виноват в его смерти, – я прижал Диану к себе. Близость любимой женщины действует успокаивающе. – С тех пор ненавижу лошадей. Даже пытался пристрелить того коня – отец не дал. Потом он продал всё стадо, ну а я с огромным удовольствием спалил конюшню дотла. И наблюдая, как пламя жадно пожирает строение, превращая в пепел, ещё подумал, что не хочу иметь сыновей, чтобы с ними не случилось то же самое, всё-таки риск у мальчиков в крови. Конечно, своё мнение изменил позже, но по удивительному совпадению одни дочери родились, – я обхватил её подбородок, приподняв лицо и заставляя посмотреть мне в глаза. – Разорвёшь этот замкнутый круг? – мечтаю о наследнике.
– М-нн… э-э… – она ощутимо напряглась и растерялась.
– Ладно, не отвечай, – «с той регулярностью и частотой секса – беременность наступит быстро». – Не сомневаюсь, у нас будет сын. Вот увидишь.
– Спасибо, что поделился, – вероятно, для неё важно было узнать эту историю.
«Хотя за это не стоит благодарить» – а вслух озвучил другое:
– Больше не спрашивай об этом.
– Хорошо.
– И вообще хватит отвлекать меня, ты моя жена, я хочу вдоволь тобой насладиться, – склонился к её губам и смачно засосал их. – Только придётся немного потерпеть, скоро приедем. На яхте тебе понравится… – и я продолжил целовать Диану. Она откликнулась мгновенно, ответила с полной отдачей.
Не знаю, откуда взялись эти мысли, но внезапно посетило странное предчувствие, словно мы прощаемся перед долгой разлукой…
Глава 44
– Диана, чего зависла? – приблизившись к жене, провёл пальцем по её щеке.
Пока я давал указания капитану, охране и прочему персоналу, успел заметить, с каким интересом она рассматривает шестипалубное судно – согласен, есть отчего восхититься, особенно если впервые увидеть подобный экземпляр. Оно внушительных размеров, с вертолётной площадкой, бассейном и всем необходимым для комфортного, степенного, «ленивого» отдыха – можно жить безвылазно долгое время, пока не надоест и не наскучит. Запасайся едой, водой — и в путь.
А после рассказанной мной истории про брата, сложно не обратить внимания на название: «Гаяс» – его имя я увековечил таким образом, значение которого простое и очень меткое – «знать». Вот и я теперь определился с планами на будущее, разобрался в себе – не представляю дальнейшей жизни без неё, она полностью заполнила собой все аспекты. Стала смыслом! Центром личной вселенной!
– Любуюсь яхтой – красиво, – Диана лучезарно улыбнулась. Пребывает в хорошем настроении – это вселяет надежду.
– Главное украшение здесь – ты. Пойдём в каюту, – ухватив любимую за руку, повёл её на палубу.
Никто из моих жён тут не бывал ни разу, как и других женщин тоже никогда сюда не приводил. Этих привилегий достойна исключительно моя Жемчужина. И, если ей придётся по душе отдых на яхте, то будем часто путешествовать – заложим, так сказать, нашу традицию.
– Отправимся в плавание? – с воодушевлением и чуть ли не детским восторгом уточнила она, поразившись.
– Завтра утром, – и очень рассчитываю на то, что в расслабляющей обстановке, Диана отвлечётся, раскроется со всех сторон и на меня иначе взглянет.
– Свадебное путешествие? – с ещё бóльшим удивлением переспросила.
– Не совсем, – «намекает на романтику?» – далёк я от подобных жестов, к чему не привык – тому не привык, но ради неё сделаю абсолютно всё. – Если нравится эта трактовка, считай, что да. Мы можем посетить любое место мира – выбирай.
– Ты обещал съездить к моей маме, – напомнила она, без недовольства не обошлось.
– Потерпи. Вот порадуешь новостью о беременности – и сразу съездим, – я избегал темы родственников, не скрою, хотя данное ей слово обязательно сдержу.
***
Как только мы вошли в каюту, я резко обхватил Диану за талию, прижал к себе и придавил своим телом к двери. Склонившись к её лицу, впился в манящие пухлые губы, целуя напористо и жадно.
– Люблю тебя, – разорвав поцелуй, прошептал ей в рот. – Ты самая красивая женщина. Надышаться тобой не могу, любуюсь – и не могу налюбоваться, – и молчать о чувствах, распирающих меня на части и хлещущих через край, я тоже не в состоянии. Не жду от неё тех же фраз… или…
Нет, вру – жду, конечно, но понимаю, что на это потребуется время и придётся набраться недюжинного терпения. Я всё равно не отступлю, буду добиваться взаимности и стараться изо всех сил, наизнанку вывернусь, а когда-нибудь услышу заветное «люблю» в ответ.
Сейчас больше всего беспокоит другой момент: странное ощущение по-прежнему не покидает, как будто неизбежно теряю Диану – и это вызывает щемящую колкую боль в груди. Словно что-то происходит – незримо, неконтролируемо и стихийно, а с чем связано и каковы причины необъяснимой тревоги – никак не соображу, не уловлю сути…
Или зря себя накручиваю? Теперь, когда она стала моей женой, опасаться нечего.
– Пойдём,
