Она ещё родит и не одного. Неродные дети ей без надобности.
Но…
Я практически в той же ситуации. Спокойно мог найти для Матвея хорошую семью, перечислять деньги на его содержание и продолжать свободную жизнь. Но не мог. Я, как и она, видел его маленьким. Встречал из родильного дома, собирал с братом кроватку. Прижимал малыша к груди, после чего он засыпал на мне, срывая несколько встреч подряд, потому что я не смел пошевелиться.
Брат всегда смеялся надо мной в моменты беспомощности.
Я не смог оставить Матвея. И не пожалел о своём выборе.
Вижу этот счастливого сорванца каждый день и радуюсь. Я не отношусь к нему, как к продолжению брата. Не пытаюсь им заменить Льва.
Я просто его люблю. Как сына.
Да, с ним много проблем. Да, это решение было для меня тяжёлым.
В частности, я поставил свою личную жизнь на замок.
Времени знакомиться с будущей женой нет. Да и нет гарантии, что она полюбит его, как родного ребёнка. Я могу – мы родственники. А она?.. Вряд ли. И от этого мальчик будет страдать.
– Ты пошла против всех? – догадываюсь сам.
Её губы расплываются в улыбке, а она кивает.
– Да, я всё же решила её удочерить. Сначала сомневалась, боялась. Парень сразу сказал, что если я это сделаю – он бросит меня. Родители… Всё сложнее, но они примут любое моё решение. И внешние проблемы были отчасти устранены. Но я боролась с собой, не зная – справлюсь ли? Придётся уволиться с работы, начать жить по-другому.
Она пришла просить финансовую поддержку?
Мы мало знакомы, но для такого дела мне не жалко. Учитывая… что у меня были дикие проблемы с опекой. А ей могут не дать малышку из-за отсутствия работы.
– В общем, надо выйти из своей зоны комфорта. Но вы постоянно встаёте перед глазами, как пример. Я знаю только понаслышке, как тяжело отцам-одиночкам. А вам, уверена, тем более несладко. Вы растите племянника, хотя до этого совсем не имели дел с детьми. Крутитесь, ломаете себя и, думаю, порой жертвуете чем-то.
Приходит моя очередь улыбаться.
До сих пор не верю, что теперь знаю о детском боди. Что присыпка имеет отличия. А «детский» режим в стиральной машинке нужен не для красоты.
– Есть такое, – соглашаюсь с ней. – Делай то, к чему тянется душа. Все проблемы решаемы. Если надо, могу рекомендовать юриста. Поможет оформить опеку. Только… что с финансами?
– Нет-нет, не нужно, – размахивает руками. – С опекой проблем не будет. С обеспечением тоже всё хорошо. Помимо дома малютки, у меня есть дополнительный заработок. Квартира имеется, денег нам с малышкой хватит. В сложных ситуациях родители помогут, они у меня не богатые, но и не бедные. У папы есть небольшой магазин.
Вроде, удочеряет она, а радуюсь отчего-то я.
Ещё один малыш станет счастливее и обретёт семью.
– Справимся, – не унывает. – Хотя раньше я сомневалась. Поэтому спасибо вам, что дали немного веры в себя. Наверное, без вашего примера не решилась бы.
Смеётся, вставая с кресла. На секунду мне кажется, она смотрит на меня с восхищением.
Неловко чешу макушку, подрываясь следом.
– Никогда не думал, что мне скажут подобные слова, – даже в боксе такое не услышишь.
– Плохо! Я правда вами восхищаюсь! Я вам тут кое-что принесла, кстати, – она лезет в сумочку, копошится в ней. – В благодарность.
Направляется ко мне, радостно восклицает:
– О, нашла.
– Да брось, – хмурюсь, но тут же напрягаюсь, когда по комнате разлетается пищащий звук игрушки Джека, а Люба меняется в лице. Растерянно спотыкается и наклоняет корпус вперёд.
А… Она же падает!
Тело двигается само, и я ловлю девушку предплечьем, не давая окончательно полететь вперёд. В лучшем случае – упадёт на кровать, не уследив за платьем и почувствовав неловкость. В худшем – разобьёт нос.
Но идеальный вариант, которого придерживаюсь я – не упасть вообще.
Словно в насмешку, плечо вновь простреливает болью, а рука от спазма слабеет, расслабляясь.
Млять!
Люба летит на кровать, уволакивая меня за собой и поворачивая к себе.
Вот же кобылка! С виду маленькая, худенькая, а тянет со всей силы!
Еле успеваю вытащить из-под неё руку.
Она падает на живот, а я лечу следом за ней, упираясь ладонями в матрас по обе стороны от её головы. И хорошо, что среагировал! А то рухнул бы на неё, придавил – и всё.
Её потенциальная дочка осталась бы без родительницы.
– Простите, я такая растяпа! – верещит, уткнувшись лицом в матрас.
– Это я слабак, не удержал, – усмехаюсь. И вообще, если бы не игрушка Джека – всё было бы нормально. Когда он её сюда притащил? Так скучает по мне, что приходит играть в место, пропитанное моим запахом?
Он всегда так делал.
Думаю об этом, и тепло в груди растекается. Как только всё закончится, накуплю тебе вкусняшек, Джек.
Неожиданно слышу звук открывающейся двери и тихий голос Вероники:
– Может, сделать вам ча?..
Столбенею.
Ника обрывается на полуслове. И я понимаю, почему.
Поза у нас двусмысленная.
Отталкиваюсь от кровати, выпрямляясь в полный рост.
И глаза лезут на лоб, когда всё же сбывается моё предсказание. Люба, упав вперёд, отделывается малым – всего лишь задранной юбкой.
Но мне плевать на неё.
Представляю, как это выглядит со стороны…
Вот чёрт!
Я знаю, что это случайность и девушка ни капли меня не заводит. А вот Вероника…
Устремляю взгляд на растерянную и потухшую жену.
Млять. И почему всё так вышло?
Вероника
– Я… – от шока не знаю, что сказать. – Простите, что помешала.
Тут же делаю шаг назад, закрыв за собой дверь.
Стою ещё несколько секунд, держась за ручку.
Что это было?..
В тумане отпрыгиваю от двери.
Не хочу верить в увиденное. Может, мне показалось? Нет, не могло. Я точно разглядела, как Люба лежала с задранным платьем, а Леон нависал над ней…
Слёзы подступают к глазам.
Не накручивать себя, не накручивать!
Никто и никому ничего не обещал! Да, неделя была замечательной, пропитанной атмосферой романтики, нежности, но это не значит, что между нами что-то есть!
Но всё равно тяжко принять подобное, учитывая, что Леон все эти годы носил обручальное кольцо. И продолжает это делать, снимая лишь на тренировки. Неужели это ничего не значит?
Должно же быть
