— Не поскользнись и не упади вместе со мной, Гейб. Я слишком стара, чтобы падать на пол.
— Как будто я когда-нибудь позволю тебе упасть на пол, — говорю я ей. Я пересекаю комнату, после чего опускаю попку Дейзи на край стойки. Хватаю полотенце и оборачиваю его вокруг ее плеч. — В спальне есть кое-какая одежда.
Она кивает, спрыгивает вниз и исчезает за дверью. Я беру несколько полотенец и вытираю воду, насколько это возможно, затем спускаю воду из ванны и развешиваю полотенца сушиться на карнизе.
Войдя в спальню, я застаю Дейзи копающейся в своих вещах.
— Как ты смог забрать мою сумку из аэропорта? — спрашивает она.
— У меня есть пара друзей для этого. — Я пожимаю плечами.
— Конечно, есть. — Она закатывает глаза, продолжая копаться. — Полагаю, ты случайно не забрал мой телефон из моей квартиры?
— Нет, не забрал.
— А твой при тебе? — Она перестает копаться и сосредотачивается на мне.
— Я разбил его, — говорю я ей.
— Зачем ты это сделал?
— Старшему брату не понравилась моя идея с похищением. И он бы нашел меня быстрее, если бы я оставил все как есть. Зачем тебе телефон?
— Чтобы узнать, не пыталась ли Киа связаться со мной. Я оставила ее в больнице и не перезвонила. Планировала позвонить, когда приземлилась бы в Перте, — говорит Дейзи.
— Ее отдали в хорошую приемную семью, примерно в квартале от ее школы. Приятные люди. Я навел о них справки, — говорю я и наблюдаю за ее реакцией. Не могу понять, хорошо или плохо было мое чрезмерное вмешательство в этот раз.
— Да? Почему?
— Потому что ты заботишься о ней, а я забочусь о тебе.
— Ты не должен был этого делать, Гейб, — говорит Дейзи.
— Никто не должен испытать то, что пережила эта девочка, детка. Убедиться, что у нее наконец-то будет хороший дом, где о ней будут заботиться достойные взрослые, — это не так уж много. Это, блять, самый минимум, если хочешь знать мое мнение.
Дейзи натягивает футболку через голову, затем достает штаны для йоги и тоже надевает их.
— Спасибо, — шепчет она.
— Не за что, — говорю я ей, подойдя к шкафу. Я открываю его и достаю пару спортивных штанов. Надев их, я выхожу обратно и вижу Дейзи, сидящую на кровати. — Пойдем, посмотрим фильм.
— Только если я выберу его. — Улыбается она.
— Как будто у меня был бы другой выход. Мне нравятся фильмы, которые ты выбираешь. — На самом деле нет. Но я вытерплю любое дерьмо, если это означает, что смогу держать свою девушку в объятиях.
— Нет, не нравятся. — Смеется она, и я засовываю руки в карманы, пожимая плечами. Улыбка на ее лице сейчас для меня — все.
Мы устраиваемся на диване под пледом. Дейзи включает какой-то дрянной ромком, но я отключаюсь. В моей голове крутятся все возможные варианты того, что произойдет дальше.
Что она будет делать, когда мы вернемся домой? Как часто мне придется останавливать ее, чтобы она снова не ушла, после того как эти выходные закончатся?
Это не имеет значения, потому что я буду рядом каждый раз. Буду похищать ее так часто, как потребуется, чтобы напоминать ей, что это мы. Наша любовь — это все, что имеет значение. На самом деле другого выхода нет, потому что я знаю, что не могу жить без нее. От одной мысли об этом мое сердце бешено колотится, а тело покрывается легким потом.
— Гейб, кто-нибудь знает, что мы здесь? — Спрашивает Дейзи, вырывая меня из мыслей.
— Нет. А что?
Она выпрямляется.
— Я только что слышала машину снаружи.
Мой взгляд падает на входную дверь. Она заперта. Но никто не должен приближаться к подъездной дорожке.
— Оставайся здесь, — говорю я ей.
Я тянусь под кофейный столик и достаю пистолет, закрепленный внизу; проверяю, заряжен ли он, после чего смотрю на Дейзи. Ее глаза широко раскрыты и сфокусированы на оружии в моих руках.
— Дейзи, останься здесь, — повторяю я приглушенным голосом, медленно приближаясь к двери.
Я жду, мельком оглядываясь через плечо в сторону гостиной. У дома открытая планировка, а значит, с подъездной дорожки видно все. В том числе и Дейзи.
— Спрыгивай, — говорю я ей, указывая на пол.
Затем слышу, как открывается замок, и наблюдаю, как поворачивается ручка. Я нацеливаю пистолет на уровне глаз, и когда дверь открывается, снимаю его с предохранителя.
— На твоем месте я бы этого не делал, — выдавливаю я.
Громкий, пронзительный вздох, сопровождаемый чередой проклятий, произнесенных знакомым голосом, заставляет меня опустить пистолет и почесать голову.
— Кристен, какого хрена ты здесь делаешь? — спрашиваю я сестру Шелли.
— Что ты здесь делаешь? — возражает она.
— Это мой дом. И я первый спросил. — Я заглядываю ей через плечо, затем добавляю: — Ты здесь одна?
Она кивает.
— Зайди внутрь. — Я втаскиваю ее через дверь и быстро захлопываю ее. — Почему ты здесь?
— Это неважно. Я должна идти, — говорит Кристен, после чего ее взгляд падает на Дейзи, которая поднялась с пола и стоит посреди комнаты. Смотрит прямо на нас. — Кто ты? — Кристен поднимает руку и прижимает палец к губам. — Я видела тебя раньше.
— Она — не твое гребаное дело. Вот кто она. А теперь тебе нужно уйти. — Я готов вытолкать Кристен обратно за дверь, когда ее следующие слова заставляют меня остановиться.
— Сделай себе одолжение и убирайся сейчас же. Пока они не уничтожили тебя, как мою сестру. — Кристен делает шаг вперед, и по какой-то причине я могу лишь наблюдать. Я даже не шевелюсь, чтобы остановить ее. — Он рассказал тебе, что случилось с Шелли? Нет, конечно, нет. То есть, зачем ему говорить тебе, что они ее убили?
Мысль о том, что я потеряю Дейзи так же, как мой брат потерял Шелли, — это шок, который необходим моему организму, чтобы начать действовать.
— Кристен, остановись. Ты знаешь, что это неправда. Уходи. Сейчас же.
— Тем не менее, это
