Ознакомительная версия.
— Даже и не знаю, что сказать. В любом случае я не собиралась ни с кем судиться.
— Тогда, думаю, мы договорились. Никакого суда не будет. Вам, вероятно, придется дать показания, но это можно будет сделать здесь, в Чикаго. Поскольку на момент катастрофы вы работали на меня, мой адвокат возьмет на себя все переговоры.
— Да. Это было бы замечательно.
— Дело может занять несколько месяцев и даже больше.
— Хорошо, Том.
За обедом к нам присоединились Алексис и Грейс. Когда мы садились за стол, все уже чувствовали себе более-менее раскованно, во многом благодаря тому, что успели пропустить по второму стаканчику, от которого дружно отказывались, но тем не менее выпили.
Джейн угощала нас говяжьей вырезкой, жареными овощами и картофелем по-французски. Девочки украдкой бросали на меня любопытные взгляды и улыбались. Я помогла Джейн убрать посуду и подать на десерт теплый яблочный пирог и мороженое.
Когда мы уже собрались уходить, Том протянул мне конверт.
— Что это? — удивилась я.
— Чек. Мы ведь остались вам должны за частные уроки.
— Вы абсолютно ничего мне не должны. Я не выполнила свою работу, — заявила я и попыталась отдать ему конверт.
— Мы с Джейн настаиваем, — мягко отстранил он мою руку.
— Том, пожалуйста!
— Анна, я вас очень прошу, возьмите деньги. Иначе вы нас обидите.
— Хорошо, — согласилась я, сунула конверт в сумочку и, повернувшись к Джейн, сказала: — Спасибо за все.
Я посмотрела ей прямо в глаза. По правде сказать, в мире найдется не так уж много матерей, способных оказать радушный прием великовозрастной подруге юного сына. И мы обе это прекрасно знали.
— Не стоит благодарности, Анна. Заходите еще.
Ти Джей обнял меня, как только закрылись двери лифта. Облегченно вздохнув, я положила голову ему на грудь.
— У тебя замечательные родители.
— Я же говорил, что они классные.
И к тому же весьма щедрые. Когда я дома открыла конверт, то обнаружила в нем чек на двадцать пять тысяч долларов.
* * *
Пресс-конференция была назначена на два часа дня. Том и Джейн Каллахан стояли немножко в стороне, Том Держал в руках маленькую видеокамеру — единственное, что было разрешено для записи происходящего.
— Я догадываюсь, о чем они собираются спрашивать, — сказала я.
— Ты имеешь право не отвечать на вопросы, которые тебе не нравятся, — напомнил мне Ти Джей.
Мы сидели за длинным столом, перед нами было море людей, причем исключительно репортеров.
Я нервно притоптывала правой ногой, так что Ти Джею пришлось наклониться и мягко, но настойчиво положить мне руку на бедро. Однако потом ему хватило ума вовремя убрать руку.
Кто-то повесил на стену большую схему, на которой был показан вид сверху всех двадцати шести атоллов Мальдивских островов. Представительница по связям с общественностью одного из новостных каналов, назначенная вести пресс-конференцию, начала объяснять репортерам, что остров, на котором мы с Ти Джеем жили, был необитаемым и, скорее всего, сильно пострадал от цунами. Затем она обвела лазерной указкой остров Мале, откуда начинался наш маршрут.
— Вот это пункт назначения, — сообщила она, ткнув указкой уже в другой остров. — Но из-за случившегося у пилота сердечного приступа самолет совершил аварийную посадку на воду где-то посередине.
Первый вопрос выкрикнул репортер из задних рядов:
— Какая была ваша самая первая мысль, когда вы поняли, что у пилота сердечный приступ?
Наклонившись вперед, я сказала в микрофон:
— Мы испугались, что он умрет и не сможет посадить самолет.
— Вы пытались ему помочь? — спросил другой репортер.
— Анна пыталась, — ответил Ти Джей. — Пилот велел надеть спасательные жилеты, сесть на место и пристегнуться. Когда он повалился на штурвал, Анна отстегнула ремень, встала и попыталась сделать ему искусственное дыхание и массаж сердца.
— Как долго вы пробыли в воде, прежде чем добрались до острова?
На вопрос ответил Ти Джей:
— Точно не знаю. Солнце зашло примерно через час после катастрофы, а когда мы выбрались на берег, уже начало светать.
Весь следующий час мы отвечали на вопросы. Их интересовало абсолютно все: начиная с рациона питания и кончая конструкцией шалаша. Мы рассказали о сломанной ключице Ти Джея, о его болезни, от которой он чуть не умер. Мы описали прохождение тропических штормов, объяснили, каким образом дельфины спасли Ти Джея от акулы. Мы говорили о цунами и о нашей встрече в больнице. Казалось, они искренне сочувствуют нам из-за тех ужасов, что выпали на нашу долю, и я немного расслабилась.
Но тут репортерша из первого ряда, средних лет женщина с хмурым лицом, спросила:
— А какого рода физические отношения вас связывали на острове?
— Это к делу не относится, — ответила я.
— А вы в курсе закона штата Иллинойс о брачном возрасте?
Я не стала подчеркивать, что наш остров расположен не в штате Иллинойс, а только коротко бросила:
— Естественно, в курсе.
Однако она не успокоилась и на всякий случай решила устроить присутствующим небольшой ликбез:
— По законам штата Иллинойс брачный возраст наступает с семнадцати лет. Но если речь идет об отношениях с лицом, обладающим полномочиями, таким как, например, учитель, то брачным считается возраст восемнадцать лет.
— Мы не нарушали никаких законов, — не выдержал Ти Джей.
— Иногда жертву принуждают ко лжи, — возразила хмурая репортерша. — Особенно если она стала объектом сексуального насилия в раннем возрасте.
— Не было никакого сексуального насилия, — вскинулся Ти Джей.
Следующий ее вопрос был адресован непосредственно мне:
— Как, по вашему мнению, налогоплательщики города Чикаго должны отнестись к тому, чтобы за их счет выплачивали зарплату учителю, заподозренному в развратных действиях по отношению к ученику?
— Да не было никаких развратных действий! — взорвался Ти Джей. — Повторяю еще раз для тех, кто не понял.
И хотя я и не сомневалась, что нас непременно будут расспрашивать о наших взаимоотношениях, мне даже в голову не могло прийти, что меня обвинят во лжи или в сексуальных домогательствах. Но семена недоверия, посеянные репортершей, несомненно, упадут на благодатную почву и обильно взойдут, удобряемые слухами и домыслами. Любой, кто прочтет нашу историю, поставит под сомнение мои действия и мою порядочность. По крайней мере, найти школьный округ, который рискнет взять меня на работу, будет весьма непросто, и это станет бесславным завершением моей карьеры учителя.
Ознакомительная версия.
