— Смотри куда едешь, ублюдок! — завопила на всю улицу. Руки сжались в кулаки, а на глазах уже блестели капельки слез. — Смотри, черт бы тебя побрал!
Как ни странно, машина затормозила, и из нее вышла миловидной внешности блондинка. Одета она была в тоне «нюд», что совершенно не вязалось с окружающей обстановкой. Ей бы в таком наряде на неделю высокой моды в Париж! Осторожно ступая тонкими каблуками светлых кожаных туфель, девушка приблизилась к потерпевшей.
— Вы уж простите меня. Давайте я оплачу вам химчистку?
И голос у нее, точно отзвуки арфы, нежный, мелодичный, приятный на слух. Пусть катится в Преисподнюю со своей красотой, изумительным голосом и крутой тачкой!
— Спасибо, все в порядке. Будьте просто внимательнее. Сегодня это моя одежда, а завтра может быть человек.
Стряхнув с себя грязь, насколько это было возможно, и подобрав, словно упавшую на асфальт сумочку, свою гордость, она прошла дальше к школе.
— Еще раз извините!
Слова незнакомки не достигли ее сердца. Конечно, легко сказать «извините» такой богатой красотке. А у нее уже день наперекосяк. Пришлось задержаться у дверей школы и дать слезам просохнуть на глазах. Осталось только подводке не выдержать этих треволнений и потечь черными ручьями по щекам.
— Опаздываем! — крикнула ей директор.
—Знаю, Мария Петровна. Простите. Не день, а череда сплошных злоключений.
— Дети уже ждут тебя в кабинете. Но для начала хочу познакомить тебя с нашей новой ученицей.
Новенькая? Хм, группа же уже набрана. Она занималась с детьми рисованием и разными развивающими играми, что-то вроде подготовительной школы. Только это была частная школа, для детей обеспеченных родителей.
В комнату ввели малышку лет шести с роскошными белыми кудрями и зелеными глазами. Какая хорошенькая! Девочка заправила прядь волос за ухо, и перед девушкой предстал довольно массивный слуховой аппарат.
— Привет, — поздоровалась с ребенком она и присела на корточки перед малышкой. — Тебя как зовут?
— Света, — тихо, невнятно ответила девочка.
— А меня Ирина Анатольевна. Я буду твоей учительницей на какое-то время. Готова учиться и весело проводить время?
Она кивнула, и девочку отпустили в класс. Директор села за свой стол и, сняв очки, сложила их на столе.
— У Светы средняя степень потери слуха. Обойтись без слухового аппарата она не может, воспринимать чужую речь на фоновом шуме для нее проблематично. Речь плоская и невыразительная, интонация отсутствует.
— Почему она учится у нас, а не в специальной школе?
— Ее родители богатые люди и хотят, чтобы ребенок не чувствовал себя ущемленным или каким-то особенным, в плохом смысле этого слова. У нашей школы безупречная репутация – нам оказали доверие.
— Я поняла. Постараюсь сделать все, чтобы девочке было у нас комфортно.
Дети расселись все по своим местам, осталось найти место для Светы.
— Класс, у нас новенькая. Познакомьтесь со Светой Демьяновой.
Девочка совсем оробела, когда на нее уставились десять пар глаз. Группа из десяти человек была оптимальным количеством учеников для наиболее продуктивного занятия. Свету определили за первую парту, к сожалению, одну, так как число учеников до ее прихода было четным.
Во время занятия, когда дети рисовали свою семью, Ирина Анатольевна подсела к девочке, чтобы та не чувствовала себя одинокой.
— Это твоя мама? — показала на женщину, нарисованную желтым карандашом. — У нее правда такие красивые большие губы?
— Да, она самая красивая мама на свете.
— Конечно, милая. Мамы всегда самые лучшие.
«Если бы так, — пронеслось в ее голове. — Если бы все мамы были лучшими».
— А это твой папа?
— Да, только у него другая фамилия. И я скоро не буду Демьяновой, — поделилась ввиду детской открытости и наивности малышка.
— Но он любит тебя, ведь так?
— Очень. А еще он очень сильный. Вот такой, — девочка обхватила руками воздух, светясь от гордости за отца.
— Тогда и не важно, какая у него фамилия. Главное, чтобы он тебя любил, — сказала учительница и погладила девочку по голове, ощущая к ней расположение с первой минуты знакомства.
Семья — нечто гораздо большее, чем кровь и генетика. Красная жидкость в наших венах и сходные элементы ДНК не делают порой нас семьей с нашими ближайшими родственниками. Ненависть и антипатия разделяют людей, несмотря на все громкие заявления генов. Преданность, любовь и забота так часто связывают совершенно незнакомых ранее людей теснее и крепче, чем сходные черты лица.
***
В ресторане играла тихая музыка. Мягкий дневной свет отбрасывал блики на пастельную обивку стульев и столы из светлого дерева. Сырая атмосфера улицы сюда не проникала, если только с пением ветра, когда открывается и закрывается дверь.
— Дорогой, прости ради бога за опоздание! — девушка подбежала к нужному столику, устраивая чечетку каблуками. — Случайно окатила прохожую из лужи.
— Ничего серьезного? Сама не пострадала?
Она села на мягчайший стул, который, как ей почудилось, принял форму ее тела. Рестораны класса «люкс» — это нечто! До сих пор было непривычно в таких появляться.
— Я-то? Не смеши. Меня ничто не возьмет, я дубовая. Жаль только одежду той девушки.
— Отстирает. Это всего лишь одежда.
— Да, но мне надо быть аккуратней. В следующий раз могу сбить человека, а это...
— Тише, котенок. Успокойся, все уже позади, и все живы, — сказал мужчина и поцеловал пальчики девушки, успокаивая ее.
— Никогда не имела даже машины, поэтому привыкнуть к этому джипу будет сложно, — нервная улыбка тронула ее губы, но его глаза переливались умиротворяющими океанами во всех отражающих поверхностях.
— Привыкай. Теперь все будет по-другому. Нет, не так, — он сделал паузу, — все уже стало иначе.
Их руки были сплетены, образуя узор крепкого союза любви и верности друг другу. Такие гнездышки из двух любящих ладоней мечтает свить каждый из нас. Увы, стойкости хватает не всем, поэтому зачастую можно увидеть совсем не гнездышки на улицах, а развалившиеся, трещащие по швам, хлипкие хибарки — временное пристанище фальшивых чувств.
— С тобой я почти и не помню, как было «до».
Очутиться бы сейчас в другом месте, где нет стольких людей! Прижаться к нему, к его теплой груди, в которой бьется гигантское сердце. Бьется за троих. Оглядываясь назад, имея за спиной слишком тяжелый багаж из ошибок и проступков, оттянувший плечи, она могла с уверенностью сказать, что настоящий мужчина не тот, который имеет много денег, а тот, который имеет много места в своем сердце. Наверное, так можно сказать и про человека в общем. Не имей сто рублей, а всего лишь одно большое сердце.
