— Ну, давай колись, что все это значит, — сказал Сашка и наполнил бокалы. Кроваво-красное вино искрилось в свете зажженного настольного фонарика тысячами рубиновых искр.
— Ну, что ж… — Фион протянула руку и… — А черт! — бокал покачнулся и выплеснулся на светлый шифон платья. — Вот безрукая!
К ней тут же подскочила официантка, пытаясь что-нибудь сделать. Но платье было безнадежно испорчено. Сашка так расстроился, будто это он неловко опрокинул вино.
— Да ладно, Пархош, не куксись, — сказала Фион. — Я все равно его больше не надену. Девушка, — обратилась она к официантке. — Заверните, пожалуйста, пирожные, кофе мы будем пить дома. Хорошо? — она повернулась к Сашке.
— Нет проблем, — просто ответил он.
Прихватив еще бутылочку вина, они выбежали на улицу. Пошел крупный майский дождь. Первые дни мая были на удивление теплыми, словно в середине июля.
Фион сбросила босоножки и с криком побежала по глубоким лужам. Сашка подхватил их и рванул под небесные струи за ней, так же радостно крича. Жизнь прекрасна, май прекрасен, и нет ничего лучше, чем бегать со старым другом по лужам в двадцать с лишним лет, словно школьники!
Они вбежали в квартиру Фиона, мокрые и грязные.
— А где Вера Семеновна? — спросил Сашка, вытирая полотенцем мокрые волосы.
— Бабка на старости лет вдруг решила свою сестрицу в Нижнем навестить, — прокричала из ванной Фион. — После майских вернется. Саш, проходи на кухню, поставь чайник.
Сашка вошел в маленькую кухню и попытался включить верхний свет.
— У меня проводку на днях сверху залило! — будто угадывая его действия, вновь прокричала Фион. — Там на столе подсвечник, зажги свечи. И бокалы из серванта вытащи.
Сашка сделал все, как она просила, автоматически нажав кнопку магнитофона. Кухня наполнилась божественными звуками Поля Мориа. Голова пылала, язычки пламени гипнотизировали. Сашка уставился на огонь и не заметил, как Фион показалась в проеме. Она смотрела на него долго и внимательно, словно видела впервые.
— Налей еще вина, Санька, — тихо сказала она.
Полупрозрачный халатик окутывал тело Ксении, словно паутина. Она медленно подошла к столу, подняла бокал и выпила его до дна.
— Потанцуем? — она потянула его за руку, и Сашка, не отрывая глаз от просвечивающегося тела, словно зачарованный, встал и обнял ее за талию.
Мир медленно растворялся в дымке. И вот стены кухни сменились на обстановку маленькой уютной комнаты Ксении. Они мягко упали на диван. Сашка неистово целовал ее щеки, губы, шею, спускаясь в ложбинку между ключицами и вновь поднимаясь наверх.
— Я люблю тебя, Сашка. Я так давно люблю тебя, — шептала Фион, осыпая легкими поцелуями его щетинистую щеку.
Тоненькая бретелька соскользнула с плеча, Сашка прижался к ней губами, и выдохнул.
— Я люблю тебя, Катенька, — и замер.
Никогда, ни до ни после этого Сашка не трезвел так мгновенно. Наваждение исчезло, как по мановению волшебной палочки. Вспыхнул свет. Он резко поднялся на руках и посмотрел на такое знакомое лицо с широко распахнутыми зелеными глазами. Знакомое, да не то, что он представлял секунду назад.
— Что ты сказал? — чистое, совсем без макияжа лицо Фиона сейчас походило на восковую маску. Линзы исчезли, и в привычной мутной зелени ее глаз светились настороженность и непонимание.
— Господи, Ксенька, по-моему, мы надрались и чуть не испортили нашу многолетнюю дружбу, — пытаясь справиться с неловкостью, проговорил Сашка.
Обнаружив при свете лампы, что его брюки каким-то невероятным образом вдруг оказались брошенными около дивана, Сашка мгновенно их натянул. Фион схватила его за руку и притянула обратно.
— Сашка, что ты делаешь? Ты что, не понял. Я люблю тебя. И ты любишь меня, нам же может быть так хорошо.
— Ксень, прости, но, наверное, ты неправильно меня поняла, — произнес шокированный Сашка.
— Ты единственный нормально ко мне относился, — она говорила быстро, словно боясь, что он сейчас исчезнет, испарится и она не успеет ему сказать самое главное. — Выслушивал, советовал, защищал от нападок Большого и Дэна. А помнишь, в седьмом классе, химичка грозилась меня выгнать. Если бы не ты, я даже школу не окончила бы. Я люблю тебя, ты самый прекрасный человек на свете.
— Ксенька, — он протянул руку и прикрыл простынею ее оголенную грудь. — Ты мой самый преданный друг. Я очень тебя люблю, но по-другому.
— А Катьку, значит, по-настоящему? — резкий тон настолько быстро сменил нежное лепетание, что Сашка вздрогнул.
— С чего ты взяла? — испугался он. — Катька с Пашкой. Нет, я влюблен совсем в другого человека. Я не хотел тебя обидеть, понимаешь… — ее громкий смех оборвал его оправдания.
— Ву а ля! — Он повернулся и увидел, что Фион стоит в майке и шортах, волосы Привычно стянуты в хвост на затылке, и только кровавые накладные ногти были единственным подтверждением ее недавнего перевоплощения. — Ладно, брат, не куксись, и не лепечи. Ну, что поделать, если ты влюблен в другую. Проигрывать тоже надо уметь. Забудем, ладно?
Сашка кивнул.
— Пойдем, попьем кофе и больше не будем возвращаться к этому, — бодро сказала Фион и решительно направилась на кухню.
Сашка поплелся за ней. Они сели, попытались о чем-то поговорить, но чувство неловкости сковывало Сашку. Его единственным желанием было свалить отсюда поскорей. Но и расставить все точки над i тоже не мешало бы, хоть Фион и не хотела обсуждать случившееся. Но она же его друг, настоящий, она должна его понять! Сашка прокашлялся.
— Ксюш, ты только пойми меня правильно… — но продолжить он не успел, так как раздался требовательный звонок в дверь.
— Странно, кто бы это мог быть? — с досадой сказала Фион.
Она прошла в прихожую. И распахнула дверь. Сашка услышал чей-то тихий голос, потом кто-то, словно тень, прошмыгнул в Ксенькину комнату. Он снова услышал приглушенные голоса, при этом Фион говорила резко и возмущенно.
Сашка понял, что дальнейшего разговора не получится. Да, наверное, и не надо. Взглянув на свои часы, он поднялся, быстро прошел в прихожую. Когда он зашнуровал свои кроссовки, дверь маленькой комнаты отворилась и вышла Фион.
— Ксень, я пойду, поздно уже. — Сашка разогнулся. Она стояла перед ним бледная. Глаза лихорадочно блестели, а руки не находила места. — Что-нибудь случилось? — встревожился Сашка.
— Да нет, — через силу улыбнулась Фион. — Все в порядке. Просто старая подруга бабки из Воркуты приехала. Теперь общайся с ней полночи, — она с досадой махнула рукой, — ну нет мне покоя от родственничков. Ладно, Пархошка, спасибо тебе за все. Ой, постой. Я тебе пирожных положу. — И она резво побежала на кухню.
Сашка стоял в ожидании, тупо рассматривая прихожую. Под вешалкой, среди наваленной обуви, он приметил старый мотоциклетный шлем Ксюхи. На гладкой блестящей поверхности горел ярко-желтый дракон. Сашка вдруг вспомнил, что когда-то Ксюха мечтала о настоящем гоночном шлеме, с разными украшениями и наклейками. Сашка тогда вырезал из старых самоклеющихся обоев этого дракона. Господи, как давно это было! У Ксюхи уже и мотоцикла сто лет как нет, а шлем все валяется. Тут неожиданно дверь в комнату приоткрылась, и в образовавшуюся щелку на Сашку уставился мутный глаз. У него отчего-то побежали мурашки по спине, так пристально смотрела на него маленькая худая женщина.
