Ознакомительная версия.
…Никогда она не любила белого цвета, считала его марким, непрактичным и слишком вызывающим. Женщина в белом!
Но Дезире почему-то предпочитала именно белый. Почему?
Как уже говорилось, Оля вспомнила всю последовательность событий, которые происходили с ней весной, но вот почему она во время своей амнезии выбирала именно белый – непонятно. Дезире хотела белый – и все тут. Никакой логики!
И теперь, проводя скрупулезное исследование отдела одежды, Оля решила довериться чувствам Дезире. И потом, очень хотелось поразить Павла. Он приходит на свидание, а она – вся в белом… Призрак из прошлого, его мечта!
После долгих поисков, нескольких примерок, изучения ярлычков и пытливого диалога с продавщицами Оля сумела кое-что подобрать себе.
«Гм, пожалуй, неплохо…» – подумала она, вертясь в примерочной перед зеркалом.
После одежды настала очередь обуви, а далее Оля помчалась в отдел косметики. Если менять, то все. Даже макияж. Тем более макияж!
Она уже собралась покинуть магазин, но вдруг заволновалась. Как будто она что-то пропустила…
И словно озарение на нее нашло – в отделе тканей, рядом, она увидела отрез шелка цвета слоновой кости, безумно дорогой, но Оле надо было всего ничего – полоску шириной сантиметров десять…
Разумеется, после разговора с Олей Павел никуда не поехал. Позвонил Сашке и сказал, что задержится еще на несколько дней.
– …Степаныч, это свинство, тут такой заказ огромный… – заныл Сашка.
– Честное слово, мне сейчас не до того!
– Папаша, что ли, не отпускает? – с любопытством спросил Сашка.
– При чем тут папаша?!
– Степаныч, я один не справлюсь, – серьезно предупредил Сашка. – Не знаю, какие у тебя там дела, но мы всех клиентов растеряем, честное слово…
– Я же сказал, приеду через дня два, три… Мы все успеем!
До девяти вечера было еще далеко. Поначалу Павел просто сидел на веранде и смотрел на часы, но стрелки двигались медленно, словно само время решило посмеяться над ним.
Тогда он пошел погулять. Бродил возле реки, потом читал газету на набережной. Смотрел на воду.
Едва дождавшись половины девятого и совершенно изведясь, он отправился на лодочную станцию.
Тепло поднималось от нагретой земли, и оранжевые тени пересекали дорогу… Павел подошел к станции и вдруг увидел ее. Олю. Это было неожиданно, поскольку они договаривались на девять. Ее появление как подарок: судьба подарила ему лишних полчаса…
Она стояла на деревянных мостках, облокотившись на перила, и глядела, как мимо плывут водные велосипеды, поднимавшие тучу брызг. Рядом ходили люди, лодочник то и дело отвязывал лодки, визжали какие-то дети…
Оля была так красива, что у Павла перехватило дыхание.
Павел решительно направился к ней, громко стуча каблуками по деревянному настилу.
– …может быть, вы все-таки передумаете, и мы тогда с вами отправимся… – егозил рядом с Олей какой-то тип в черных очках.
– Куда отправимся? – строго спросил Павел.
– Ой, пардон… – субъект, который был ровно на голову ниже Павла, моментально скрылся.
– Паша, здравствуй! – засмеялась Оля. – Ты его напугал!
– Кто такой?
– Просто человек… Прохожий.
– Здравствуй… – он смотрел на нее и не мог насмотреться. – Ты потрясающе выглядишь.
– Спасибо… – продолжала она веселиться. – А куда… куда мы пойдем?..
На ней была узкая длинная юбка, светлая, чуть расклешенная книзу, и белая приталенная блузка с короткими рукавами, белые туфельки с круглыми мысами, без каблуков, а волосы она повязала сзади шелковой лентой цвета слоновой кости.
– Куда хочешь… Я тебя не узнаю… то есть вру, наоборот – я тебя узнаю! Ты как тогда…
– Пойдем туда, в то кафе, – она указала на противоположный берег. – Кто-то говорил, что там неплохое пиво, разливное.
– Пиво?
– Ну да, а что ты удивляешься? Мне так надоело это красное сухое вино, которым потчевали в твоем доме… Нет, вино прекрасное, слов нет, но иногда хочется чего-нибудь эдакого… вульгарного.
– Никогда не считал пиво вульгарным напитком! – поклялся Павел.
Они вдоль берега дошли до того самого моста, под которым проплывали когда-то на лодке.
– Помнишь?
– О да!
У нее были необыкновенной красоты волосы – густые, вьющиеся, пушистые. Небрежно перевязанные лентой, они напоминали прическу из прошлого – так, наверное, ходили гимназистки лет сто назад. Невинный, обольстительный бант… Павел слегка коснулся ладонью шелковой ткани, ощутил ее тепло.
– Ты бросила Викентия, да?..
– Да, – легко согласилась Оля. – А что такого? Только, пожалуйста, не думай, что я сделала это из-за тебя…
– А из-за кого? – встревожился он.
– Из-за себя в первую очередь! – улыбнулась Оля.
– Ты даже это… не накрасилась? – улыбнулся и он. – Тебе так гораздо лучше, честное слово!
Еще совсем недавно она выглядела совсем по-другому – женщина с резковатыми чертами лица, потому-то он и сомневался, она это или не она…
Оля снова засмеялась и ничего не ответила.
Они сели на открытой веранде, поднимавшейся над водой, официант принес им меню.
– Только сейчас поняла, какая я голодная, – призналась Оля, наклонившись к Павлу. От нее нежно пахло липовым цветом.
– У тебя замечательные духи… Я, в общем, тоже ничего не ел.
– Почему? Ты на диете? – усмехнулась она.
– Нет. Я забыл.
– Забы-ыл!.. – передразнила она. – Нашего мальчика никто не кормит… Я хочу пиво и шашлык, а еще какой-нибудь салат, вроде «Цезаря».
Павел сделал заказ.
Оля сидела на деревянном стуле, положив ногу на ногу, вполоборота к реке и смотрела на воду. Уже темнело. Под потолком веранды мигали разноцветные гирлянды, перевитые искусственными цветами. На набережной зажгли фонари.
Это было обычное кафе, каких миллион, и его единственным достоинством было только то, что оно располагалось в таком красивом месте…
На Олю смотрели. Она действительно выглядела необычно – вся в белом, с перевитыми шелковой лентой волосами, с безмятежным и одновременно отчаянным лицом.
Когда-то весной он, Павел, мечтал увидеть ее такой – с живым блеском в глазах, с улыбкой, полной интереса к происходящему… Не таинственная Дезире, не чопорная невеста Викентия, а Оля – его любовь. Конечно, у этой Оли тоже было много недостатков – она могла разозлить, вывести из себя, но она была живой. Настоящей. Как в его снах…
Принесли заказ.
Оля сразу же принялась уплетать шашлык, и Павел даже умилился ее аппетиту, этой полной, абсолютной естественности.
– Что ты так смотришь? – деловито спросила Оля, придвинув к себе пузатую кружку с холодным пивом. – А говорил, что голодный!
Ознакомительная версия.
