Ознакомительная версия.
— Интересно, почему? — обиделась Лера.
— Ну… Вот у вас даже платья для театра нормального не нашлось, прикрылись какой-то, извините, тряпицей… А у Лилечки… все при всем… И причесочка… такая аккуратненькая… такая гладенькая… не то что… — И он опять выразительно покрутил руками возле своей головы.
— Да вы… вы… Вы же ничего не понимаете! — захлебнулась возмущением Лера и уже с настоящим испугом ощупала тугие кольца своих волос. Поскольку они были в порядке, она перешла к решительной атаке: — Да вы… Вы только посмотрите на себя! Ваша… футболка вообще не выдержит никаких комментариев! К тому же… вы ужасающе пьяны! Вот!!!
— Я, конечно, пьян, — согласился сосед, — но не ужасающе. То есть не настолько, чтобы не заметить Лилечкиного преимущества… извините… перед вами…
— Преимущества?!
— А что вы так возмущаетесь? — удивился мужчина. — Я предложил бы вам смело посмотреть правде в глаза.
— Какой еще правде?
— Ну как же? Согласитесь, этот… извините… хмырь… он же не просто так вас бросил, а ради моей Лилечки!
Лера не нашлась что ответить. Она залпом выпила остатки кофе — таким же остервенелым глотательным движением, каким только что пил пиво ее сосед по столику театрального кафе.
— Слушайте! А хотите, я дам в морду этой сволочи еще и от вашего имени? — неожиданно предложил тот.
— Нет-нет, что вы! — поспешила сказать Лера. Она любила Андрея. Никто не должен касаться его лица! Никакие оскорбленные мужья в полосатых футболках. Она во что бы то ни стало должна предотвратить драку. Лера с минуту подумала и выдала соседу: — Да и вообще, неужели вы не понимаете, что дракой дело не решить?
— Почему это не решить? По всему видно, что этот мужик с детства был маменькиным сынком, а потом — дамским любимчиком. Я его отделаю по первое число, и Лилечка увидит, кто здесь настоящий мужчина, а кто… манная каша на постном масле… и жалкий слизняк… в пиджаке…
— Я вам как женщина говорю, что вы ничего этим не добьетесь, потому что для вашей жены он будет выглядеть героем, которого звериной хитростью и грубой силой взял коварный и подлый враг, — еще раз попыталась убедить его Лера.
— Вы так думаете? — уже несколько неуверенно произнес «коварный и подлый враг».
— Я в этом не сомневаюсь!
— Ну… тогда вы, может быть, предложите другой вариант?
— В смысле?
— А в том смысле, что мы с вами оба пострадавшие и, по-моему, нам нужно объединиться в борьбе…
— В какой еще борьбе? — не поняла Лера.
— В борьбе против гнусных предателей, — пояснил мужчина.
На «гнусных предателях» прозвенел последний, третий звонок.
— Вы идете на спектакль? — спросила Лера, которой совершенно не хотелось идти в зал, но она должна была контролировать действия своего визави. Нельзя было допустить его встречи с Андреем.
— А ну его, этот спектакль! — к ее радости, махнул рукой брошенный муж. — Я даже не знаю, как он называется. Билет с рук купил. Я думаю, что нам с вами нужно поставить свой собственный спектакль.
Лера со страхом на него покосилась, но мужчина выглядел уже гораздо трезвее, чем был только что, то есть до третьего звонка.
— Не понимаю, о чем вы… — проговорила она и нервным движением заправила все ту же, уже порядком развившуюся, прядку за ухо.
— Сейчас объясню. Вас как зовут?
— Валерией. Лерой, в общем… А вас?
— А меня… еще хуже…
— Что значит «еще хуже»? — удивилась она.
— Вы меня простите, но имя у вас… уж-жасное… Ле-р-р-ра… Б-р-р-р… Как гвоздем по стеклу… То ли дело — Ли-леч-ка. Просто серебряный звон! Маслом по сердцу! — Он умильно улыбнулся, а потом пару раз с большим вкусом произнес два женских имени рядом: — Лера — Лиля… Лера — Лиля… Ведь разница, заметьте, всего в трех буквах, а каков эффект! Но мое имя, знаете ли, еще хуже, чем у вас. Мамочка постаралась… Понимаете, я — Рафаэль.
— Да ну? — невольно улыбнулась Лера.
— Вот именно. Все смеются… А моя маман в свое время «торчала» от фильма под названием «Пусть говорят». Не смотрели?
— Нет…
— Ну еще бы! Вас тогда еще даже в задумке не было. Да, собственно, и меня тоже. Так вот, в том фильме играл певец… кажется, испанский… Рафаэлем прозывался… А история была о несчастной любви. Мамочка моя говорила, что прорыдала весь фильм и поклялась назвать в честь певца своего сына, если таковой у нее родится. Я родился и нарвался… на Рафаэля. Ужасное имя, не правда ли?
— Пожалуй, нет… — не согласилась Лера. — Просто оно… необычное… экзотическое. И потом… Рафаэль — это несколько длинно и неудобно. А как вас зовут короче? Друзья, например?
— Кошмарно зовут. Раф… Граф… и даже Графин… Представляете? А мамочка зовет Рафиком, как автомобиль… или как лицо кавказской национальности…
— Господа! Вы разве не слышали звонков? — спросила их женщина с тряпкой в одной руке и двумя грязными стаканами в другой. — Спектакль уже начался! Вам что, надо отдельное приглашение?
— Знаете что, Лера, давайте прогуляемся, раз уж так получилось? — предложил Рафаэль, не обращая никакого внимания на тетку с тряпкой. — Погода, кажется, неплохая…
Лера охотно поднялась со стула, потому что общество женщины с грязными стаканами, которая не желала уходить от их столика, было ей неприятно, и ответила:
— Давайте, а то… тут как-то неуютно…
— Я буду ждать вас у выхода из театра, хорошо?
— Ждите, — согласилась Лера и отправилась в дамскую комнату, чтобы подкрасить «съеденные» губы и привести в порядок колечки волос, которые она нервно теребила в кафе.
— Значит, так… Перво-наперво надо определиться, что мы хотим получить в сухом остатке, — уже совершенно трезвым голосом заявил Рафаэль, когда Лера подошла к нему, стоящему у колонны на выходе из театра.
— Что вы имеете в виду? — с недоумением спросила она.
— Ну… вот вы… вы хотите, чтобы ваш… бывший… Кстати, как его зовут?
— Андрюш… то есть Андреем…
— Хотите ли вы, чтобы Андрей вернулся к вам обратно?
— Конечно, хочу, — отозвалась Лера и заколола палантин серебряной заколкой под подбородком. Погода действительно выдалась хорошей, сухой, но осень все-таки была поздней, а потому задувал довольно прохладный ветерок.
— И я хочу, чтобы моя законная жена Лилечка бросила этого вашего Андрея, — сказал Рафаэль и поднял воротник куртки, зябко передернув плечами. — Поэтому предлагаю заставить их ревновать.
— Как это? — не поняла Лера.
— Так это… Давайте сделаем вид, будто у нас с вами… роман…
— Роман?
— Ну да, роман! Не понимаю, почему вы так удивляетесь?
Ознакомительная версия.
