Как-то Сэм проницательно заметила, что Мэтт решил построить свою жизнь совсем иначе, чем его суровая и холодная родня.
– Он хочет, чтобы люди любили его, и нуждается в тебе. Вот почему он так обожает командовать, – с обычной для нее резкостью добавила Сэм.
Хоуп очень хотелось верить, что муж нуждается в ней. Но если бы она была в этом уверена, то не стала бы спрашивать его, что случилось. Может быть, на него так повлияла смерть Гароида? Мэтт был невероятно привязан к своему чудаковатому дядюшке, у которого в детстве проводил каждое лето. Но если это так, то почему же в последнее время он избегает ее?
Хоуп знала, что должна сохранять спокойствие, что не нужно трогать лихо, потому что стоит это сделать, как она все узнает и уже не сможет прятать голову в песок и притворяться, что все в порядке. Но молчать было выше ее сил.
– Не говори мне, что это пустяки, – быстро сказала она. – Мэтт, тебе плохо.
– О'кей, ты права, – бросил он, положив вилку. – Мне плохо. Ты очень наблюдательна.
– Я просто хочу помочь, – вполголоса сказала Хоуп.
– Да не надо мне помогать! – Мэтт взмахнул руками. – Я просто немного расстроен, вот и все. Недоволен, кисну, ощущаю депрессию. Не знаю, как это называется. Только не говори мне, что это кризис середины жизни! – сердито добавил он. – Так сказал этот чертов Дэн. Заявил, что я скоро сбегу с семнадцатилетней девочкой.
Хоуп вздрогнула.
– Он пошутил, – сказал Мэтт, увидев ее лицо. – Кому я нужен? – с горечью добавил он. – Мне сорок лет, а что я сделал в этой жизни? Ничего. Годами просиживал штаны в рекламном агентстве, а ради чего? Ради приличной машины и возможности получить хорошую пенсию? Я не сделал ничего. Ничего такого, чем можно было бы гордиться.
– У тебя есть Милли и Тоби, – еле слышно пролепетала Хоуп, боясь добавить «и я»: Мэтт мог не включить ее в этот набор.
В ответ он только махнул рукой, и Хоуп стало нехорошо. Она вдруг почувствовала, что Мэтт уходит от нее. Что ж, история повторяется: люди только и делают, что уходят. Мать и отец ушли тогда, когда были нужны ей больше всего на свете. Да, они умерли, это совсем другое дело, но все-таки… Хоуп ждала, что Мэтт уйдет от нее, с тех пор, как полюбила его. Такова плата за красивого мужчину: нельзя быть уверенной, что он тебя не бросит. Все страхи, которые Хоуп годами держала под спудом, вырвались наружу.
Мэтт внимательно посмотрел на нее.
– Все в порядке, – почти грубо проворчал он. – Я никуда не денусь.
Слезы, которые Хоуп до сих пор удавалось сдерживать, потекли по щекам. Она знала, что муж лжет. Это было видно за милю. У Мэтта есть женщина; он собирается уйти к ней, и это лишь вопрос времени. Просто Мэтт не хочет огорчать ее в свой день рождения, а она слишком напугана, чтобы спросить, есть ли у него кто-нибудь. Правда могла оказаться ужасной.
– Перестань, Хоуп! Я же сказал, что переживаю трудное время и пытаюсь справиться с этим. Мне будет легче, если ты не станешь обращать на это внимания.
– Не могу, – прошептала Хоуп. – Я люблю тебя и не выношу, когда ты расстраиваешься. То есть… Я сделаю все, что от меня зависит…
– Невозможно, – лаконично ответил Мэтт. – Это мой кризис, а не твой. Ты не волшебница. Так не бывает. А сейчас давай закончим ужин и немного отдохнем. Пожалуйста, – более мягко попросил он. – Мне не хочется больше говорить об этом.
Хоуп кивнула и постаралась успокоиться, хотя не верила ни единому слову мужа. Будь у нее силы, она бы потребовала, чтобы Мэтт сказал правду. На ее месте Сэм швырнула бы тарелку и потребовала объяснений, но она так не могла. Хоуп ненавидела ссоры и любила Мэтта до безумия. Если Мэтт хочет, чтобы она ничего не знала, пусть так и будет.
Мэтт доел бифштекс и улыбнулся жене.
– Вот и хорошо, – негромко сказал он. – Давай забудем все и посмотрим видео. По дороге домой я купил кассету.
– Я хочу отдать тебе подарки, – пролепетала Хоуп, борясь с отчаянием.
На следующее утро Мэтт рано ушел на работу и даже не поцеловал жену на прощание.
А Хоуп помнила времена, когда они так любили друг друга, что Мэтт, уже одевшись, мог стащить с себя костюм и снова нырнуть к ней в постель, нисколько не беспокоясь о том, что опоздает на работу. Она закусила губу. Что ж, все ясно: их брак подошел к концу, а Мэтт просто никак не может найти способ сообщить ей об этом…
«Здравствуй, дорогая Сэм!
Как обстоят дела на твоей новой работе? Хорошо ли тебя встретили?»
Хоуп решила, что спрашивать об этом глупо, и стерла последние четыре слова. Люди могут хорошо встретить нового коллегу, но не нового босса.
«У нас все хорошо. С нетерпением ждем юбилея Мэтта. Я хотела купить новое платье, но передумала. Ах, если бы у меня была твоя фигура и я могла бы носить наряды от модных дизайнеров! Когда ты будешь в очередной раз избавляться от старья, сунь его в пластиковый мешок и пошли мне. После этого я непременно сяду на диету.
Я тебе скоро позвоню.
Любящая тебя Хоуп».
К четвергу, на который был назначен банкет, Хоуп от беспокойства похудела на килограмм. В обычных условиях она прыгала бы до потолка, но сейчас радоваться было нечему. После своего дня рождения Мэтт разговаривал с ней одними междометиями.
Последние два дня он допоздна засиживался на работе, ссылаясь на то, что в воскресенье предстоит важная презентация. К сожалению, Хоуп точно знала – об этом случайно обмолвился Дэн, – что никакой презентации у них не будет. Хоуп была убеждена, что Мэтт собирается увидеться с «ней», и боролась с желанием последовать за мужем на своей малолитражке. Но с двумя детьми, цепляющимися за подол, не очень-то поиграешь в частного детектива. Она представила себе, что на следующий день Милли во всеуслышание объявит: «Папа, мы видели тебя и незнакомую тетю. Мама плакала и говорила нехорошие слова».
Однако факт был налицо. Когда Хоуп вчера неожиданно вошла в спальню, Мэтт быстро спрятал в «дипломат» какие-то бумаги. Наверно, документы, необходимые для развода. Больше ему скрывать было нечего.
Хоуп отчаянно хотелось с кем-нибудь поделиться, но с кем? Сэм никогда не любила Мэтта. Она пришла бы в ярость, тут же примчалась бы из Лондона с адвокатом и велела Хоуп вытрясти из мужа все до последнего шиллинга. Ее ближайшая подруга Бетси была женой Дэна, друга и коллеги Мэтта, так что делиться с ней своими страхами было невозможно. А вдруг Бетси участливо возьмет ее за руку и скажет: «Да, у Мэтта есть женщина»?
Поэтому Хоуп продолжала поступать так, как поступала всю жизнь: хранила все в себе, а по ночам лежала в постели, глядя в потолок, прислушиваясь к сонному дыханию Мэтта и думая о том, как она будет жить без него.
