Наталья Колесова - Женщина среднего возраста

— Значит, вы согласны, что в мужской природе заложена тяга к красоте, то есть, к выдающейся самке? Ну, хоть кивните! Вот так. А в женской заложен выбор выдающегося самца. А выдающийся самец тот, кто приносит больше мамонтятины… в нашем случае — больше «зелени». Так что не вижу ничего обидного, что девушки предпочитают джентльменов с деньгами — по крайней мере, с голоду ни они, ни их дети не помрут. Да сейчас, между прочим, даже в туалет бесплатно не сходишь! Просто у нас в стране все так перевернулось — женщина готова вынести и выкормить и мужа-бездельника и всех его отпрысков…

— А вы к какой из этих двух категорий относитесь? — немедленно спросил он.

Я радостно улыбнулась.

— К третьей! К старым девам. Слыхали про таких?

— Слышал, — пробормотал он. — Но представлял другими. Наелись?

Я довольно похлопала себя по животу.

— До отвала! Хорошая забегаловка.

— Давайте я вас довезу.

Я попыталась создать видимость переразвитой тактичности:

— Ну, если вам не тяжело…

— Так я ж не на себе, на машине, — резонно заметил он.

Доехали мы очень быстро. Легко вытащив велик, чиф окинул взглядом мою пятиэтажку.

— Вы на каком этаже?

— На втором. Видите, балкон зеленый?

— А вы и, правда, собираетесь сегодня… — он вдруг смолк и всучил мне велосипед.

— А? — спросила я.

— До понедельника, — сказал он, быстренько сел в машину и стартанул с места так, словно за ним черти гнались.

— До понедельника, — пробормотала я, перехватывая велик поудобнее. — И спасибо за обед.

Случилась у нас корпоративная вечеринка. Раньше то же самое называлось просто коллективной пьянкой. Причем я, как секретарь-референт, ни о чем таком и не подозревала, пока в приемную не ввалились парни в униформе с коробками в обнимку и бодрая длинноногая деваха, которая с порога начала командовать всеми, на кого падал ее голубой взгляд. Мне оставалось только уползти в угол, чтобы не быть затоптанной, и предаваться тихому восторгу — организация угощения на несколько десятков персон лично меня бы повергла в ступор и разруху.

Начальство отсутствовало, поэтому причину всего этого безобразия я выяснила у вездесущей Ани.

— Так вечеринка же! — воскликнула та, вытаращив на меня глаза и, как всегда, радуясь, что есть на свете кретинки, которые не знают очевидного.

— Я заметила! — перекричала я звон расставляемых бокалов и рюмок. — А повод?

— Просто так! Андрей Юрьевич любит устраивать праздники! Ой, надо макияж освежить!

Упорхнула. По моим недолгим наблюдениям Андрей Юрьевич больше любит устраивать подчиненным суровые трудовые будни. Я подумала и тоже вынула зеркало.

…Да-а, красота — страшная сила. Причем, чем дальше, тем страшнее. Морщины скоро придется на калькуляторе подсчитывать… А, блин, да кому я здесь нужна!

Как только все было готово, по неведомой команде в приемную влетел стремительный Андрей Юрьевич. Бросил на ходу:

— Соберите ко мне всех сотрудников!

Сотрудников — вот странно! — долго уговаривать не пришлось. Через несколько минут все очутились в просторном кабинете начальника. Народ галдел и с молодым аппетитом опустошал фуршетный стол. Я несколько минут помнила о контроле над весом, но — старость не радость, склероз, сами понимаете, — и я с удовольствием присоединилась к общему пиру. Из спиртного здесь было шампанское, вино, водка: похоже, рабочий день на сегодня закончен… Я прислонилась к подоконнику с полной тарелкой и бокалом в руках. Народ хихикал, флиртовал и сплетничал. Музыка была достаточно громкой, чтобы можно было обсуждать соседа и одновременно улыбаться ему в лицо. Кое-кто уже пританцовывал. Официанты кидались коршунами на всякого, у кого обнаруживалась пустая емкость для пития. Я нашла глазами чифа. Рядом с ним стояла длинноногая устроительница всего этого безобразия, улыбаясь в свой бокал. Андрей Юрьевич вел оживленную беседу с ней и еще с парочкой таких же симпатичных девах. Леночки на вас нет! М-да, я-то что тут делаю, среди этой… оранжереи? Хочешь быть всегда молодой и стройной — держись старых и толстых! Пойти покурить, что ли?

Я выволокла свои древние кости из веселящегося кабинета. На моем столе ворковала очередная парочка. Хорошо еще, только ворковала, по-думала я злобно. Схватила сумку — пара меня проигнорировала — и пошла искать укромный уголок.

Коридор в самом конце делал поворот буквой «г», которая скроет от приемной нарушителя правил внутреннего распорядка. Так как Андрей Юрьевич не курил и объявил свою фирму некурящей зоной, народ пытался соблюдать видимость лояльности — прятался, брызгался парфюмом, жевал жевачку, хотя толку от этого было чуть. Я сильно подозреваю, что начальник просто однажды сам бросил курить, а чтобы не подвергаться лишнему соблазну, запретил заодно «здоровью вредить» и всем своим подчиненным.

Вообще-то я практически не курю, пачку в сумке таскаю исключительно «для коммуникабельности», и подозреваю, что у моих сигарет давно вышел срок годности. Я открыла окно и присела на подоконник. Обязана ли секретарша ожидать конца вечеринки или может слинять пораньше?

С улицы повеяло летним теплом, смешанным с запахом весны — и мне немедленно захотелось открыть окно настежь и свесить ножки нару-жу. Я даже перегнулась вниз, чтобы убедиться, что упавшая с моей ноги туфля не продырявит кому-нибудь голову.

— Вам там что, серенады поют?

— Ай! — я взлетела перепуганной кошкой — только что горб не выгнула.

Андрей Юрьевич выставил руки:

— Успокойтесь! Это только я.

Ничего себе — «только»! Я заметалась — куда бы деть или затушить сигарету, но поняла — застукана, хмыкнула и демонстративно затянулась. Андрей Юрьевич никак мое поведение не прокомментировал. Выглянул в окно — видимо в поисках моего несуществующего «серенадщика».

— Что ж вы убежали? Скучно с нами стало?

А вы-то сами с чего вдруг удалились? Я пожала плечами. Не расска-зывать же ему о своих возрастных переживаниях! Вот доживет до того времени, когда хорошенькая осьмнадцатилетка назовет его «дяденькой», тогда и поймет! В качестве отмазки предложила свою сигарету.

— Покурить захотелось.

Он словно впервые ее заметил.

— А я и не знал, что вы курите. Никогда не пахло…

Когда это он успевает меня обнюхивать? Или у бывших курильщиков обоняние переразвито? Я хмыкнула.

— Курю. Когда выпью.

Некоторое время он созерцал процесс курения — так сосредоточенно, точно его завораживала необычайная красота моих действий… Начав да-виться дымом, я решила прекратить это издевательство над собой — достала из сумки пачку и провокационно покрутила у него перед носом.