— Да, Гарри, — кивнула Оливия, не желая оправдываться или спорить. — Теперь он мой друг, — с вызовом заявила она.
Они все купили. Все, что значилось в списке.
Но Оливия продолжала вглядываться в витрины, мелькавшие по пути. Она прошла мимо множества магазинов, однако еще нигде не увидела надпись, извещавшую о распродаже. У девушки не было обуви. Ту, в которой она приехала в город, обувью можно было назвать лишь с натяжкой. То же самое и с одеждой. Но Лив скромно помалкивала о своей беде. Денег на наряды у нее никогда не водилось. Сезоны скидок были единственным шансом обновить гардероб. А жизнь за городом и работа экономки требовали другой одежды, отличной от той, какую она носила прежде, тем более что должность медсестры спасала ее от необходимости заботиться о внешнем облике на работе.
Милый-милый Кейд Грант забрал из чистки не только ее свадебное платье, но и старую одежду своей бабушки, найденную в закромах Фэзерстоун-Холла. Он робко высказал предположение, что Лив сможет выбрать из всей этой массы вещей что-нибудь для себя. Девушка благодарно улыбнулась. Но это не решало проблемы с обувью.
Кейд и Лив припарковались возле чайного домика, чтобы выпить по чашечке чая и чего-нибудь перекусить. На обратном пути они почти не разговаривали.
В привычной атмосфере города Оливию стали навязчиво посещать неприятные мысли. О Хорейсе, о родителях, о своем неблаговидном поступке и об отношении к ней людей. Во взгляде Гарри она прочла разочарование. Его нападки не были следствием склочности или желания травить человека, которого не ругает только ленивый. Гарри искренне недоумевал, как Лив, которую все они знают очень давно, отважилась на столь безобразный поступок. Она испортила такой день своим родным, близким, друзьям, которых очень любила.
Вдалеке показался Фэзерстоун-Холл, но Лив не почувствовала облегчения. Наоборот, девушке показалось, что между ней и ее прошлым зияет огромная пропасть, преодолеть которую с каждой минутой становится все трудней и трудней. А на том краю разлома остались те, кто ей дорог.
— Как-как вы называете этот час? — пробурчал Кейд Грант.
— Время ужинать, — ответила Лив, чувствуя, как зарделись ее щечки.
Ей элементарно не хватило времени выполнить все, что было запланировано, и за ужин она принялась слишком поздно, потому и заработала гневную насмешку. Но не ее вина, что дом настолько запущен, и если берешься за одно дело, то вскоре выясняется, что попутно нужно разгребать множество прочих захламленных углов и нагромождений. Вот и на кухне, прежде чем разобраться с содержимым тумб и шкафов, ей пришлось прежде опустошить их и лишь затем укладывать все по новой. Она просто физически измоталась за день, потому и состряпала нехитрый ужин так поздно.
Что и говорить, обидел ее упрек босса. Но Лив была не из тех, кто оправдывается или молча терпит несправедливость.
— Давайте разберемся раз и навсегда, мисс Тейт. Ваша обязанность — подавать на стол вовремя, — сурово проговорил Кейд.
— Но вы же знаете, что я не сидела без дела! — воскликнула она, уязвленная его тоном.
— Повторяю, мисс Тейт, если вы действительно знаете свою работу, то должны уметь планировать время и распределять усилия. Возможно, сегодня вы сделали многое из того, что собирались. Но я, как наниматель, рассчитываю получать то, за что плачу, в тот момент, когда мне это нужно, а не когда будет удобно моей экономке. На будущее советую воздерживаться от препирательств с мужчиной, если вы точно знаете, что он голоден. И в особенности, если голоден он по вашей вине, — строго добавил Кейд.
— Вы правы, сэр. Простите, — извинилась девушка, красноречиво склонив голову. — Это действительно моя вина. Я не следила за временем.
— Хорошо, будем считать, что вы славно поработали для первого дня, — смягчился он. — Вы заслужили свою униформу, Лив!
— Униформу? — удивилась Оливия.
— Да, возьмите и переоденьтесь, прежде чем садиться за стол.
Девушка непонимающе огляделась.
— Что вы ищете? Это здесь, — указал подполковник на большой пакет.
— Но это же вещи вашей бабушки из химчистки, — пробормотала она.
— Никакой бабушки у меня нет. Была, конечно, но это отношения к делу не имеет. Берите, Лив, это ваше.
Оливия все еще с недоверием приоткрыла пакет и убедилась, что он говорит правду.
— То есть… — осторожно начала она дознание.
— Шуток не понимаете, что ли?! — добродушно рассмеялся Кейд, заставив и ее улыбнуться.
— Так я буду работать в униформе? — несколько озадаченно спросила начинающая экономка.
— Ну да, — кивнул хозяин. — И я настаиваю, чтобы вы пошли и переоделись прямо сейчас.
— Хорошо, сделаю, как вы считаете нужным, — смиренно отозвалась она.
— И постарайтесь, чтобы в дальнейшем ужин был готов не позже семи вечера, — проворчал Кейд ей вслед. — У меня, знаете ли, есть пунктик по поводу пунктуальности. Я привык, чтобы все было по режиму, — несколько шутливо пояснил он. — Поторопитесь, я умираю от голода.
— Я скоро. — Лив бросилась к лестнице. — Я сейчас! — прокричала она уже сверху и плотно закрыла дверь в свою комнату.
Униформа! Нужно же было до такого додуматься!
Вероятно, у отставного военного отношения с людьми в униформе складываются более органично. Оставалось надеяться, что это пойдет ей на пользу, а не во вред.
Униформа домработницы оказалось самой отвратительной вещью из всего, что Оливии Тейт доводилось видеть. Хуже этого могла быть лишь перспектива нацепить все это на себя. Но девушка сделала это, не в силах, правда, взглянуть на свое отражение в зеркале.
Шерстяные колготы невразумительного желто-охристого цвета из-за большого размера и неэластичности апатично свисали с колен и лежали складками на тонких щиколотках. Темно-синяя саржевая юбка оказалась подлинным кошмаром — швы морщили, фасон напоминал наскоро скроенный чехол. Юбчонка была ей велика и свободно болталась на бедрах, но хуже сшитого из этой же материи жакета быть ничего не могло. В него можно было завернуть двух Оливий. Про огрехи закройщиков и портных говорить не приходилось.
Имел ли подполковник представление, что лежит в этом бумажном пакете? Неужели он сам выбрал это чудо из чудес униформной моды? Как она скажет, что не станет все это носить? Он просто не поймет ее и сочтет неблагодарной. И вообще, нужна ли ей эта работа? Так ли уж необходимо исчезать из привычного мира, где она по глупости наворотила столько дел?
Оливия решила поговорить с подполковником начистоту. Не щадить ни его, ни себя. Быть может, у них в армии и принято нахлобучивать на себя то, что прикажут, она это делать не станет. И точка.
