Его руки переместились от ее щеки к плечам, потом вниз по ее рукам. Когда жар его рта окружил тугой сморщенный сосок, он схватил ее грудную клетку и притянул к себе, выгнув ее спину так, чтобы ее грудь тянулась к нему как подарок.
Ее глаза распахнулись, сосредоточившись на затененном потолке сверху. Ощущение на соске трепещущего языка Джека было таким утонченным, что она подумала, что смогла бы достичь оргазма. Ее живот вздрагивал, а ноги извивались. Ее клитор требовательно пульсировал.
— Пососи меня, — попросила она, нуждаясь в быстрой разрядке, чтобы достичь резкой грани своей похоти.
Он сделал, как она просила, но не так, как ей хотелось. Не быстро и не нежно. Каждый медленный, жесткий засос расходился вглубь, усиливая голод, зажимавший ее в железный кулак. Горячие посасывания ее груди отзывались в матке резкими ритмичными сокращениями, порождающими ее потребность достичь кульминации и сводящие ее с ума.
— Быстрее.
Его рот вернулся к забытому соску, его зубы царапали затвердевший холмик, останавливаясь на его верхушке трепещущим языком.
— Джек. Пожалуйста.
Ее голова склонилась на бок, ее покрасневшая щека прижималась к прохладной стене.
— Еще.
— Прекрасно, — промурлыкал он. — Мягкая и влажная. Слишком сладкая, чтобы спешить попробовать.
— Они меньше, чем тебе нравятся, — выдохнула она.
Его следующий засос был таким сильным, что вызвал граничащее с болью удовольствие. Она всхлипывала и вонзала короткие ногти в свои ладони. Он жестко притянул ее снова, затем успокоил пульсирующий кончик мягким облизыванием.
— Ты — то, что мне нравится.
Его руки переместились в контрапункт с новой жестокостью его рта, большие пальцы его рук нежно поглаживали складку под грудью, размягчая ее. Две стороны одного человека — одна нежная и благоговейная, другая грубая и дикая.
— Каждый твой миллиметр.
Прижав ее спину к стене, его руки скользнули вниз по талии к бедрам, его колени раздвинулись, когда он опустился ниже. Он поцеловал влажное место между ее грудей.
— Этот дюйм.
Его язык следовал вниз по дорожке, облизывая ее живот, чтобы опустить язык в ее пупок.
— И этот.
Когда он сжал ее ягодицы обеими руками и потянул ее бедра вперед, через ее кожу прошло электричество, он втянула воздух возле ее бритого холмика.
— И, определенно, этот.
— Джек…
Она не знала, как выживет, если он опустит рот ей между ног. Она не знала, как она выживет, если он этого не сделает.
— Держите себя открытой для меня, — приказал он хриплым голосом.
— Позвольте мне смотреть на тебя.
Их взгляды застыли. Хотя он говорил с командой, была нежность, как он смотрел на нее, что помешало застенчивости или почти не сомневаться. Вдохнув глубоко, она наклонилась и раскрыла киску… и многое другое о себе, о чем он мог догадываться.
— Очень красивая.
Восхищение в голосе Джека прошло через Рейчел теплым потоком удовольствия. От лёгкого колебания воздуха между ее бедер она всхлипнула.
— И так чувствительна, — пробормотал он. — Твой клитор тянется ко мне, прям умоляет.
— Дразнишь, — обвинила она.
— Дразню не отпуская.
Облизывая свои губы, он наклонился.
— Я собираюсь заставить тебя кончить так жестко, что тебя услышат соседи.
Он сделал паузу в течение бесконечной секунды, заставив ее ждать. Когда она собиралась кричать, он провел по ней всей поверхностью языка. Сдерживая крик, Рейчел держалась, чтобы остаться стоять. Ее руки дрожали, когда она держала себя распростертой для него, ее колени, предательски подгибались.
— Лучше держись за меня, — предупредил он хмуро, потом нырнул в полную силу в ноющую плоть между ее бедрами.
Владея кончиком своего языка как плеткой, Джек поймал кончик ее возбужденного клитора и трепетал по нему с быстротой молнии. Она достигла кульминации с низким стоном, оргазм прошел через ее чувства с силой, которой она никогда не могла противостоять. Ее тело била сильная дрожь, ее пальцы, мучительно вжались в деревянное перекрытие.
И он не ослабевал. Его захват на ее попе усилился, и он лизал ее как обезумевший, его голодное рычание, безудержно бросало ее во второй кульминационный момент тотчас следом за первым. Подстрекаемая его дикостью, она поймала его голову с вспотевшими волосами и задвигалась на его рабочем рте. Она брала то, в чем нуждалась, прижимаясь к его ожесточенному умелому языку. Бесстыдная в своем удовольствии, она не заботилась, о том, кто слышал или видел ее. Единственное, что имело значение, был Джек и то, что он делал с ней.
Когда порыв ослабел, вся ее энергия вышла с ним. Она осела по стене, дрожа и хватая воздух.
Джек подхватил и перекинул ее через плечо, затем возвратился к дивану. Когда к ней вернулась способность говорить, она собиралась сказать ему снова, насколько страстны были его склонности пещерного человека. Или, возможно, она просто показала бы ему…
Он усадил ее на подлокотник дивана и стал между ее коленями. Рукой позади ее головы он подтолкнул ее назад, уравновесив ее так, чтобы ее туловище повисло, опершись на подушки.
Без опоры вообще, Рейчел могла только принять то, что он давал ей — дразнящее скольжение его языка вдоль ее губ… укус его зубов в щеку… поиски его пальцев, поскольку они раздвинули ее снова и проникли в чувствительные ткани…
— Джек.
Рейчел поймала его за шлевки, выгнувшись беспомощно в его власти.
Его пальцы изогнулись выше в ней, поглаживая, в поиске. Она извивалась, ее мышцы пресса были так напряжены, что вызывали судороги. Ожидание было мучением всего ее существа, так же, как их запрещенное местоположение. Диван был установлен перед скользящими стеклянными дверями, дававшими преимущественный вид на океан. Косой лунный свет заканчивался на диване, только в дюйме или двух от теней, где Джек трахал ее пальцами.
— Здесь.
Его рот зло искривился, когда он надавил на ее точку G.
— Давай посмотрим, что случится первым: я заставлю тебя кончить, или ты залезешь мне в штаны.
Рейчел действительно хотела победить. Она хотела видеть, на что было похоже то, что он чувствовал. Но она была запутана. Эмоционально. Физически. И у него было преимущество. Пока она возилась с кнопкой, чтобы расстегнуть ее, он нажимал и тер своими шероховатыми кончиками пальцев. Кончики пальцев, достаточно сильные, чтобы держать всю его массу тела во время скалолазания, и все же щемяще нежные с нею.
Она только освободила его член из тесных джинсов, когда оргазм поразил ее. Издавая стоны, она инстинктивно попыталась отстраниться от перегрузки ощущений, но он держал ее неподвижной и заставил ее испытать его. Он склонился над нею, когда она дрожала, прижимая свои губы к ее уху и напевая слова, но она еле слышала из-за шума крови в ее ушах. Отпусти… у меня есть ты… ты в безопасности со мной… Его рука толкала и вкручивалась между ее ногами, с жестокостью, так противоречащей нежному тону его голоса. Это ощущалось так, как дикий вид претензии, клеймения, требования чтобы она сдалась ему полностью.
