придут нам на помощь.
— Если здесь хоть кто-нибудь остался, — указала она.
— О, а я думал вы оптимистка, — сказал он. — Я хоть что-то предпринимаю, а вы
сидите и смеетесь.
«Поведение человека вытекает из трех основных источников: желание, эмоции и
знания»— процитировала она.
— Что?
— Платон, — ответила Бронте, вскинув в темноте подбородком.
Далее последовала долгая пауза, а затем. — Я сомневаюсь, что Платон думал о
хихиканье, когда писал это.
— Эй, — возмутилась Бронте, ее ноздри начали раздуваться от раздражения. — Это
называется истерический смех, козел. Я смеюсь, когда мне неловко. Можешь засудить меня
за это. И вот о чем я подумала: раз уж мы застряли тут вместе, то, может, ты хоть на 5 минут
перестанешь вести себя, как мудак?
Он ничего не сказал, лишь продолжил нажимать кнопку экстренного вызова. После 20
минут бесконечного звона, Бронте хотелось закрыть уши руками и попросить его перестать
нажимать эту кнопку. Если бы кто-то услышал сигнал, то давно пришел им на помощь. Но до
сих пор никто не появился. Электричества не было. Она достала телефон, посмотрела время, стараясь не акцентировать внимание на почти севшей батарее.
Они провели здесь целый час. Наверняка автобусы все еще стояли возле отеля. С
таким дождем эвакуация точно затянется. В лифте стало душно, или же она начала
задыхаться в замкнутом пространстве. Она вытерла пот со лба, заставляя себя дышать
спокойней. Это было бы легче сделать, если бы она застряла одна, а не с противным
управляющим. Неудивительно, что отель был в запустении с таким-то начальством.
— А разве вас не должны искать? — спросила она. Спасателям определенно нужен
был управляющий, который бы координировал эвакуацию.
— Очень на это надеюсь.
На этот раз никакого сарказма, уже небольшой прогресс. Бронте полезла в сумочку, достала пластинку жевательной резинки, закинула ее в рот и начала нервно жевать. Каждое
движение в гнетущей темноте было монументально важным. Она пошарила рукой в сумочке
в поисках чего-нибудь полезного. Ручка. Чековая книжка. Паспорт и кошелек. Выпавшая из
кошелька мелочь. Противозачаточные таблетки. Когда ее руки нащупали все эти предметы, она не сдержалась и хихикнула.
Она услышала, как он тяжело вздохнул, услышав ее смех. Судя по этому вздоху, он
был расстроен. Ему же хуже, но она старалась не терять надежду. Именно поэтому она
решила начать разговор. — Как вы думаете, автобусы до сих пор нас ждут?
— Я не знаю, да и мне плевать.
Господи, обязательно было грубить? — А разве вам не положено быть вежливым с
гостями? Мне кажется, у вас это очень плохо получается.
Он был удивлен ее заявлением. — Правда?
— Да, как управляющему, вам стоит поработать над вашими навыками общения. Ну,
это так, к слову.
— Приму к сведению, — сухо ответил он.
Она зевнула. Не то, чтобы страх утомил ее, она о нем почти не думала, так как была
сосредоточена на вредном собеседнике. Она захотела спать от постоянного напряжения и
смущения за свое поведение. — Мне кажется, мы здесь застряли.
— Вы только сейчас это заметили?
— И я полагаю, автобусы давно уехали.
— А с чего вы решили, что я собирался уехать на автобусе.
— Ой? Должно быть, вас ждал отдельный транспорт.
Он немного помолчал, затем ответил. — Вертолет.
Значит, он, и правда, был здесь шишкой. — Ладно, спрошу по-другому. Как вы
думаете, ваш вертолет еще вас ждет?
Опять долгая пауза. — Нет, если погода ухудшилась, — неохотно признался он.
— Тогда вам придется поехать на автобусе с нами–плебеями. — Она легла на пол,
подложив под голову сумочку. — Как говорят строители: большие камни не могут
лежать хорошо без более мелких.
— Опять философия?
— Так, пища для размышлений, — сонно сказала она.
— Неужели, — неторопливо ответил он, и она заметила, что он перестал нажимать
кнопку. Похоже, он решил сдаться. Она уже давно потеряла надежду, что их кто-нибудь
услышит. Спустя минуту он спросил. — А вас кто-нибудь будет искать?
Она вздохнула. — Я не знаю. Я приехала сюда с подругой, но она … ветреная. Я не
знаю, поняла ли она, что я пропала, или же считает, что я уехала на другом автобусе. —
Бронте не хотелось об этом думать, но все же гадала, осталась ли Шэрон и пыталась ли ее
найти, или она уехала при первой же возможности? К сожалению, она знала точный ответ на
свой вопрос. — Мне хочется думать, что перед отъездом кто-нибудь решил проверить
здание, убедившись, что тут никого не осталось.
— Мммм, — его тон был уклончивым, словно он не хотел ее разочаровывать.
Да, она и сама не была в этом уверена. Просто ее успокаивала эта мысль. Бронте
поправила сумочку, положила на нее голову в ожидании спасения.
***
Бронте проснулась некоторое время спустя, во рту пересохло, а тело болело. В лифте
было подозрительно тихо и темнее, чем раньше.
Электричества не было. Она потерла глаза и поднялась, скривившись от боли — Эй?
— Я все еще здесь, — ответил он, и теперь его голос звучал устало, а не раздраженно.
— Вы ничего не пропустили.
— Я, должно быть, уснула. Как… сколько мы уже здесь?
— Около шести часов.
Шесть часов? О, боже. Она запаниковала, ее сердце забилось чаще. — За нами никто
не придет, да?
— Полагаю, да.
Она сделала глубокий вход, уговаривая себя не паниковать. Они застряли в лифте на
безлюдном острове. Застряли. В этот момент в лифте стало невыносимо жарко, ведь
электричество не было несколько часов, да, и они находились на тропическом острове. —
Как они могли нас бросить?
— Опять же полагаю, что во время эвакуации был хаос, и они не заметили отсутствие
двоих человек. — Его слова имели смысл, но он произнес их скучающим тоном.
Он до сих пор злился на нее или же на ситуацию в целом? Но ей было все равно. Как
бы он к ней не относился, это не изменит того факта, что ближайшее время придется
провести вместе.
Она выпрямилась, сморщившись от того, как сильно затекли ее мышцы, а тело было
влажным от пота. Ей также жутко хотелось пить, но нечем было утолить ее жажду. Джинсы и
футболка, которые она второпях надела — прилипли к телу. Она скинула сандалии, а затем
посмотрела в дальний угол лифта, но ничего не увидела. Заметит ли он, если она разденется?
И как он на это отреагирует? Не было ли это опасным? Он не походил на типа, способного
наброситься на нее и изнасиловать, воспользовавшись ситуацией.
После минуты колебаний, она начала медленно расстегивать молнию на джинсах,
