Ознакомительная версия.
– Вы сомневаетесь в себе или во мне?
Симка не повелась на провокацию, но и уличать искусителя не стала.
– У меня будут неприятности, – твердо повторила она.
От сопротивления горничной кровь побежала по жилам быстрей, игра Юлия увлекала все больше.
– Никаких неприятностей, даже намека на неприятности не случится. Гарантирую.
Правила игры Симке были отлично известны.
– Вы не знаете, о чем говорите. У нас даже чихнуть нельзя, чтоб никто не услышал, сразу пойдут разговоры. – В голосе сквозило сожаление.
Зрачки глаз-бойниц сузились.
– Мы не дадим повода, вот увидите. Считайте, что у меня к вам деловое предложение. – Юлий уже воображал, что запустил коготки в жертву, и не мог позволить ей вырваться.
– Смена заканчивается в восемь, – обмирая от схожих чувств, сообщила Серафима.
– Отлично. Буду ждать вас в ресторане внизу. – Искусно сделанная петля затянулась вокруг лапки.
– Только не здесь! – затрепыхалась птичка.
Юлий снисходительно усмехнулся:
– Доверьтесь мне.
Вполне доверяя новому знакомому, Симка залпом осушила бокал с шампанским (во рту пересохло то ли от пыли в номерах, то ли от волнения) и накинулась на мясо под белым соусом, а Юлий осторожно коснулся ее руки и произнес сакраментальную фразу:
– Такие нежные руки не должны держать тряпку.
– Это почему? – Симка усиленно работала челюстями.
– Такая женщина создана для другого. – Ухоженная рука накрыла Симкину ладошку.
– Вы мне что, хотите предложить работу за границей? – прищурилась Симка, готовая расцарапать плоскую физиономию.
– Неужели я похож на подонка, торгующего живым товаром? – удивился бизнесмен.
– А чем вы занимаетесь?
– У меня нефтяной бизнес, подработки мне не нужны.
– А что же вам нужно?
Симка еще раз внимательно посмотрела на Юлия. Этот мелочиться не станет.
– Что мне нужно? – Собеседник выдержал паузу. – Женщина, с которой я провел бы остаток лет. Родная душа. Впрочем, вы еще молоды и, скорее всего, не задумываетесь о таких вещах.
Фразу сопровождал загадочный азиатский взгляд, под которым Сима испытала беспокойство и перестала жевать. Глаза – прикрытые веками темно-карие и распахнутые медовые – встретились.
Симку как током ударило: корейский бизнесмен – вот кто ей нужен.
– Где ее взять, родную душу? – осторожно ступила на незнакомую почву Сима.
Сдержанный кивок и понимающий взгляд были ответом, и эти скупые эмоции тронули душу больше, чем слова.
Неожиданно Симка вспомнила любовника – псевдомачо, обожавшего секс в автомобиле, и грубые ласки мужа, и сердце кольнуло от жалости к себе. «Вы этого достойны», – окончательно убедила себя Сима и тряхнула головой, почти как дива в рекламе L’Oreal.
Напрасно Симка ждала следующей реплики бизнесмена. Юлий воздержался. И воздерживался еще несколько месяцев, ни на чем не настаивая и ничего не обещая.
Симка глотала от обиды и одиночества слезы, кусала губы и продолжала драить полы и унитазы.
В середине октября лег плотный снег, и сразу стало ясно: это – надолго. До конца жизни.
Снег и холод заползали под одежду, проникали в кровь и убивали любую надежду.
Дома, поскуливая в подушку в бессильной злобе, Симка ворочала в голове, как кубик Рубика, один вопрос: почему? Почему она такая невезучая? Почему одна? Даже старику корейцу не нужна. Почему? Почему?
Будущее представлялось кошмаром в виде гостиничных полов и унитазов.
Единственный человек, кто мог что-то объяснить про эту жизнь, была тетка Наина – обладательница диплома. Правда, это был диплом учителя истории, но у Симки не было и такого.
Работы по специальности в северном городке не оказалось, и Наина решительно поставила точку в преподавательской деятельности, найдя себя в сфере туризма.
Всего на двенадцать лет старше племянницы, Наина, несмотря на одиночество, не заделалась феминисткой, да и к своему одиночеству относилась без драматизма и даже отпускала шутки в духе Верки Сердючки:
– Дурных нэма, воны поженылыся.
Для себя тетка выстроила защитную теорию о том, что замужество убивает интерес к жизни, что самая сильная любовь – платоническая, а лучший мужчина – это недоступный мужчина.
Симка тоже хотела бы вот так, легко и непринужденно заменить физическую любовь на платоническую, но, видно, организмы у них с Наиной были разные.
А этот седой симпатичный кореец – просто крючок, мормышка какая-то. Поймал и держит, а Симу давно уже пора подсекать.
Наина, услышав о корейце, удивилась:
– Зачем он тебе нужен?
– Он надежный и богатый. С ним хорошо и спокойно.
– А любовь?
– При чем здесь любовь? Мне же не двадцать!
– Ну, если любовь ни при чем… Мой тебе совет: не показывай, что ты в нем заинтересована.
– Легко тебе говорить, – сморкаясь в платок, пожаловалась Симка. От мороза у нее приключился насморк, – а если он обидится?
– И флаг ему в руки. Но вообще-то не должен. Он кто у нас? Бизнесмен?
– Да.
– Значит, привык добиваться своего. Ты ему голову поморочь, только не лишай надежды.
– Да это не я, это он меня лишает надежды! – простонала Симка. – И некогда ему добиваться. Он как Юлий Цезарь: пришел, увидел, победил.
– Veni, vidi, vici. В связи с корейцем утверждение спорное. Хотя… Попробуй раскрутить бизнесмена. Поведется – значит, все у него серьезно.
Veni, vidi, vici. Тетке бы сборную России по консумации тренировать.
…Юлий оставался любезным, внимательным – и все!
Почти-что-олигарх просто издевался, приглашал в рестораны, водил на антрепризы стареющих актеров, но все оканчивалось так, как любила Наина, – платонически. Своим поведением Юлий выбивал почву у Симки из-под ног. Ни поцелуев, ни признаний – ничего не следовало за совместными ужинами и посещениями филармонии.
Симку не покидало чувство обманутой вкладчицы. Вклад «Юлий Юн» перевели на депозит без ее согласия.
На приглашение пойти в корейский ресторан Симка уже намеревалась ответить категорическим отказом, но, вспомнив теткины наставления, прикинулась казанской сиротой:
– Не знаю. Наверное, я не смогу пойти с вами.
– У тебя кто-то есть? – быстро спросил Юлий. Бизнесмен-полукровка не был ортодоксальным буддистом и познал ревность как одну из форм страдания.
– Нет, не в этом дело. – Ей показалось или в мимолетном взгляде узких глаз проскользнуло беспокойство?
– Если ребенка не с кем оставить, возьми с собой, – внес предложение Юлий.
– Нет. Просто… Мне не в чем идти в ресторан, – выдавила Симка. Спугнет или не спугнет это признание стареющего мачо?
Мачо оказался не из пугливых.
– Мы сейчас поедем и купим тебе платье, – просто сказал он.
Ознакомительная версия.
