- Эй, не буйствуй! - схватил его за руку брат. - Ну, или иди к себе, там всё равно незаметно будет.
- Ты чего, блин? Брату тут хреново, а он о порядке печётся.
- Да чего тебе хреново-то? Ты же видел, что Окса теперь с Девсом. Забей на неё. Приди на радио, скажи "Я Fаddey", снимешь клип и будешь отбиваться от баб на глазах у той дуры, которая сказала, что ты лох, - внушал Андрей. А потом, хитро прищурившись, спросил, - или тебя зацепило то, что вместо твоей фотки весь город будет видеть это чудо? Тщеславие взыграло?
- Да иди ты. Я так косо спалился, что какая-то девчонка смогла меня вычислить. Мне бы только её найти...
- И что ты с ней сделаешь? Накажешь словом? Надругаешься над телом? Занесёшь в разряд бывших? - ухмыльнулся брат.
- Ты чего несёшь, Конь? Мне б не удушить её при встрече. Да я её за пирсинг в пупке подвешу к чему-нибудь, если такой имеется.
- Ты кровожаден, - покачал головой Андрей. - Не полыхай! По голосовалке я тебя опережаю на восемь процентов.
- Интересно, по какому критерию, - хмыкнул Лёша, обратив внимание на комментарий под его фотографией: "Ах, мальчик-красавчик". - Ладно, пусть живёт, только тихо и вдали от меня.
***
Оксана ожесточённо пролистывала фотографии на форуме радио "Альтернатива", возмущаясь собственной глупости. То, что песню "Всем бывшим" написал Лёшка, не вызывало у неё никаких сомнений, потому что парень мало того, что "проехался" по всем девушкам, да ещё и процитировал её слова насчёт согласия отца. Всё-таки, как ни крути, звезда радио, а вскоре ещё и телевидения - это круче, чем какой-то организатор стритчелленджа.
- Котёнок, ты чего от меня сбежала? - обнял её сзади Девс.
- Да что-то не спалось, вот и решила новости на местной шарманке глянуть. А ты чего встал? - максимально ласково отозвалась девушка.
- Да просто тебя потерял. Что тут пишут? - парень потянулся к нетбуку. - О, да это ж наша игра. Лёха с Андрюхой... Что пишут?
- Да ничего не пишут, - отмахнулась Оксана, закрывая нетбук. - Пойдём, у меня есть более интересное занятие.
Кристина проснулась после полудня, бодрая и веселая. Сладко потянулась, оглянулась и решила заняться чем-нибудь полезным. Накопившихся дел оказалось неожиданно много, но все они сдались под напором кипучей энергии и активной жажды полезной деятельности. В результате, когда Кристи решила, что неплохо бы позавтракать, настенные часы показывали второй час дня.
- Мишка!!! – перевесившись через подоконник открытого окна, Кристи звонко окликнула сосредоточенно работающего парня. Тот оторвался от схемы стоп-сигнала, запрокинул голову и спросил, что ей понадобилось.
- Ты обедал?
- Нет еще, допаяю, пойду.
- Поднимайся, мне компанию составишь.
Он только кивнул и вернулся к схеме.
Кристина, насвистывая бодрый мотивчик, развернулась на пятках и пошла готовить сюрприз для того, кто одним телефонным звонком организовал одну из лучших ночей в ее жизни.
- А можешь еще раз, ну пожа-а-алуйста? – просительно улыбнулась девушка, ставя перед парнем тарелку с куском еще теплого ванильно-шоколадного кекса.
- Крис, не въезжаю, ты о чем сейчас? - слегка опешил парень. Наслаждаясь вкусным обедом, он рассеянно следил за прохаживающейся по кухне давней подругой. Миша прекрасно знал, определяя по вот этим метаниям, по привычным жестам, по характерному звенящему восторгом голосу, что Кристи чем-то увлечена и горит желанием поделиться впечатлениями. Он давно решил для себя, что слушать все, о чем вещает эта девчонка, чревато тотальной перегрузкой памяти. А потому нередко воспринимал ее речи как красивый, но бесполезный фон - что-то вроде инструментальной музыки.
- Ты вообще меня слушал? Я уже полчаса тут распинаюсь! – возмутилась Кристина.
- Я ем, - резонно, по его мнению, ответил Миша. Усмехнулся, глядя на то, как подруга корчит обычную свою гримаску, по ее мнению, означающую гнев. Нахмуренные брови над широко открытыми серо-голубыми глазами, забавно сморщенный носик и нечто, долженствующее изображать боевой оскал. И добавил, - выключай режим боевого хомячка.
- Ах ты… ты, Мишка Плюшевый, - показала язык девушка и тут же рассмеялась. - Жуй, давай. Расскажу, когда будешь готов адекватно воспринимать действительность.
Старые прозвища заставили парня унестись мыслями в беззаботное детство.
Жили они в соседних домах частного сектора. Детей на их улице было немного, но четырехлетняя разница в возрасте сводила на «нет» все попытки Кристины подружиться с соседским мальчишкой. Тот только отмахивался от таскающейся за ним хвостиком девчонки-малолетки. Зато ее отец был автомехаником, а Мишка, как это свойственно многим мальчикам, интересовался машинами и с огромным интересом посещал гараж соседа дяди Олега. Тут уж Кристинка гоняла его из своих владений, строя ту самую гримаску. Тогда еще круглолицая девочка и впрямь здорово напоминала злобствующего хомячка, которым он ее нещадно дразнил.
Так бы они и остались просто соседями, если бы не один случай. Мишка катался на велосипеде в гордом одиночестве, когда увидел соседскую девчонку. Она брела по улице, что-то бурча себе под расквашенный нос, который утирала рукавом изрядно пыльного платьица.
«Мама бы меня за такое убила, – пронеслось в голове у мальчишки, – а потом долго промывала бы каждую ссадину и ругалась за испорченную одежду. А вот на Кристинку некому ворчать. У нее же только папа». Эта мысль внезапно кольнула Мишку.
- Стой, – крикнул он, - что с тобой, малышня?
- Не твое дело, - крикнула в ответ девчонка и тут же сморщилась. Широкая ссадина на щеке мешала говорить, не то, что кричать.
Он отбросил велик и подбежал к несносной соседке:
- Пошли.
- Куда? – недоверчиво отшатнулась от него Кристина.
- Ко мне, мамка хоть ссадины твои промоет.
С тех пор они стали «не разлей вода». Вместе бегали купаться на речку неподалеку, гоняли на великах по пыльным улочкам, лазали по соседским огородам, завороженно слушали Кристиного папу, рассказывающего о машинах... И дружно строили козни мальчишкам с соседней улицы, с которыми тогда подралась Кристинка.
- Не мельтеши, сядь и излагай в чем дело, - сытый и подобревший Миша решил, что пора выслушать девушку и вернуться уже к работе.
Кристи послушно присела на подоконник, поджав одну ногу и свесив другую. И снова начала рассказывать о вчерашних впечатлениях. Парень привычно пропускал мимо ушей восторженные описания челленджа. Гораздо больше слов ему сказало возбуждение, звенящее в ее голосе перетянутой струной, лихорадочный блеск глаз и нервные движения, которыми она крутила кольцо на большом пальце. Вот точно в таком состоянии она была, когда решался вопрос о судьбе Селики.
