— Да, я слышала, — осторожно сказала Топаз. Она очень хорошо усвоила — все, что связано с «Оксфорд юнион» и с политикой, здесь воспринимается очень серьезно. К тому же ей не хотелось, чтобы Питер решил — она вмешивается.
— Проблема в том, что я уже дал ему обещание, — сказал Питер. — Тебе холодно, дорогая? Нет? Может, я и смогу отказаться, но это совсем не просто.
Топаз свернулась калачиком, прижавшись к его теплому боку. И все еще подрагивая.
— Да вы, ребята, сами разберетесь, — пробормотала она.
Питер обвил ее рукой, наслаждаясь прикосновением к упругим полным грудям. С Топаз Росси так приятно. Она страстная, восторженная, забавная. И удивительно — Ровена Гордон ее подруга.
Они такие разные.
Питер медленно встал, вспоминая Ровену, приходившую к нему сегодня утром. Блестящие светлые волосы. Изящные позы. Уверенные манеры. Топаз — сама экзотика, а Ровена Гордон — его зеркальное отражение. И Питера Кеннеди это привлекало.
— Ладно, оставим, дорогая, не забивай себе голову, — сказал он. — Мы найдем решение. Передай подруге, пусть она еще раз придет ко мне.
— Топаз, ну пожалуйста, — говорила Ровена, теребя пальцами свои манжеты.
Девушки спускались по широкой гравийной дорожке, разделявшей лужайки Крайстчерч, направляясь к реке. Традиционные восьминедельные состязания по гребле между Оксфордом и Кембриджем дошли до середины. Каждый колледж заключал пари на мужскую или женскую команду, кроме Сент-Хилд, там не было мужчин. Студенты относились к этому очень серьезно, и Топаз бросила на освещение событий две бригады репортеров «Червелл». Светило летнее солнце, блестела вода, напитки лились рекой. Тысячи подростков столпились на берегу, как и каждый год в это время. Топаз и Ровена пробирались к реке, а было всего-то десять утра. Так рано. Обычно в это время они еще спали.
— О Господи! Ну сколько раз повторять?! Я сказала нет — значит, нет, — ответила Топаз, но уже с ноткой раздражения в голосе. — Я не собираюсь обсуждать это с Питером. Не хочу влезать в это дело. Поняла?
— Поняла. Но мне нужна твоя помощь, — не отступала Ровена. — Я не прошу, чтобы Питер посодействовал мне, но пусть он не поддерживает Джилберта.
— Какую часть слова «нет» ты не понимаешь? — саркастически спросила Топаз. — Этот парень — мой приятель, и его дела для него так же важны, как твои для тебя. Ему не понравится, если я начну вмешиваться. Слушай, в каждом номере газеты я доказываю, какая задница этот Джилберт Докер. Неужели мало?
— Нет, не мало. Я тебе очень благодарна, честное слово, но…
— Никаких «но», — нетерпеливо перебила ее Топаз, откидывая огненные кудри со лба.
Как ни была взволнованна Ровена, она не могла не отметить, сколь вульгарно выглядит ее подруга. Эти короткие шорты, обтягивающие выпуклый зад, только бахрома слегка прикрывала загорелые бедра. Рубашку в желтую клетку, узлом завязанную над пупком, распирали пышные груди. Ровена почувствовала странную раздражающую зависть, а следом — ком вины.
— Ты сама должна его уговорить, Ровена. У тебя это даже лучше получится, поверь.
— Я уже пыталась, и не раз, мы уже несколько раз встречались в эти дни, — тихо проговорила Ровена.
На секунду взгляд Топаз замер на подруге.
— И что же? Ты хочешь сказать, что эта компания тебе не по вкусу? — усмехнулась она. — Питер не так уж плох. И пора привыкнуть к мысли, дорогая: он должен тебе понравиться, ведь тебе придется танцевать с ним на нашей свадьбе. Во всех книгах написано: танец с женихом — обязанность главной подруги невесты. — Топаз засмеялась.
— Свадьба! Не слишком ли ты торопишься? — рассмеялась Ровена.
— Может быть. Ну давай больше не говорить на эту тему, ладно? — Я не хочу с тобой ссориться. Но и вмешиваться не собираюсь. О'кей?
— О'кей. — Ровена отвела взгляд, унимая ярость. — Увидимся позже, Топ. Хорошо? Я хочу посмотреть гонки.
— Конечно, — сказала подруга, весело подмигнув и направляясь к киоску с хот-догами.
Шагая к лодочной станции Крайстчерч, Ровена пыталась взять себя в руки. Конечно, никто бы не заметил по ее лицу, что за страсти кипят внутри, она шла медленно, махала рукой всем знакомым, ослепительно улыбаясь. Выглядела, как всегда, прекрасно, и знала это. Красивая, счастливая, уверенная в себе, очень стильная. Яркое солнце превращало ее светлые волосы в платиновые, длинное хлопчатобумажное платье свободно вздымалось от ветра, подчеркивая стройность. Она почти не накрасилась — немножко помады цвета клевера на губах, бежевые тени на веках, но при этом Ровена казалась не менее сексапильной, чем Топаз Росси.
Но все-таки Топаз Росси, а не она бегала на свидания с Питером Кеннеди.
Ровена послала воздушный поцелуй Эмили Чан, подруге из «Леди-Маргарет-Холл». «Почему Топаз не может выполнить мою просьбу? Почему я должна встречаться с ее проклятым любовником? Если бы у меня был парень из «Таймс», я бы поговорила с ним ради нее».
Воздух взорвался радостными воплями, когда женская команда Мертона вырвалась вперед, вздымая воду сильными рывками весел. Ориел на несколько секунд отстал.
— Давай, давай, Мертон! — закричала она, подпрыгивая. Колледжи Крайстчерч и Ориел — давние соперники.
— Да, давай двигай! — раздался за ее спиной голос. И внезапно свет померк — кто-то быстро закрыл ей глаза ее же шарфом, затянув его на затылке. — Угадай, кто? — услышала она шепот. В низком мужском голосе звучал смех.
— Перестань, Кеннеди, — потребовала Ровена.
Он ослабил шарф, и она заморгала от яркого солнца.
— Ты слишком рассеянна, Ровена, идешь и ничего вокруг не видишь. Можешь попасть в неприятную ситуацию.
Она потянулась к шее и сорвала шарф.
— Что ты здесь делаешь?
Он поднял бровь.
— Да то же, что и ты. Поддерживаю Сэма и его парней. — Он кивнул в сторону лодки Крайстчерч. Сэм Уилсон, капитан, и его команда ожидали очереди. — Ты ведь пришла поболеть? Да?
— Конечно, — холодно ответила Ровена.
Черт побери! Почему он на нее так смотрит? Оглядывает с ног до головы, будто она скаковая лошадь. И что ей делать? Сказать: «Эй, слушай, ты же встречаешься с Топаз»?
— Я уверен, ты здесь не ради сбора голосов, — пошутил он. — Впрочем, здесь все избиратели, только руку протяни…
— Уверена, и ты пришел не ради возрождения былой славы, — сказала она.
В прошлом году капитаном был Питер Кеннеди. И привел Крайстчерч к блестящей победе. Поговаривали даже об Олимпийских играх. Но Кеннеди решил бросить спорт и сосредоточиться на выпускных экзаменах. Сейчас Сэм Уилсон держался с таким видом, будто мог привести команду к победе, а олимпийские тренеры выискивали новых звезд вроде Джонни Сиела.
