— Ты кто? — и добавил содрогнувшись. — Мне плохо.
"Ему плохо, а мне от возни с ним, как будто хорошо", — злилась сама на себя я, но вслух пробурчала:
— Ещё бы, ты часов пять провалялся на морозе.
— Мне надо встать…
Естественно, я поняла чего ему так приспичило.
— Тебе нельзя, лежи. Я сосуд дам. От бабки остался.
— Какой бабки?
Я непонятно с чего, скорее всего от недосыпания и злости на себя взорвалась:
— Тебе не всё ли равно. Слушай вполуха… Пользуйся и не мычи.
Но "мороженый" опять замялся и попросил:
— Отвернись.
Я пожала плечами, право смешно…
— Да пожалуйста.
Пописав, моя болячка вдруг стала выяснять моральный вопрос.
— Я с тобой спал?
— Это я с тобой спала. Грела своим телом твои мороженые конечности. Где-то, когда-то читала, что это помогает, и вот вспомнила, пригодилось… Сообразив, что я раздета и воспользовавшись его занятостью собой, проскользнула мимо и в темпе принялась одеваться. Вещи, падая, как нарочно из рук не желали водворяться на место.
— Я где? — вымучил он из себя, забравшись опять под одеяло.
— У меня, но тебе это картину не прояснит. Поворачивайся на бок, я уколы вколю. Не думай, что мне возня с тобой в радость.
— Всё ломит и пить хочу.
— Естественно. — Хмыкнула я не настроенная на переговоры. Он отнимал у меня драгоценное время. Вчера, я думала, помогая ему об упрощенном варианте. Проспится, пинка под зад и адью. Затяжной вариант начинал раздражать и злить меня. Я барышня пассивная и благотворительность не моя стихия. А он увлёкся допросом.
— Как я у тебя оказался?
— Под забором подобрала.
— Что я там делал?
— Валялся пьяный.
— Я?
— Ну не я же.
— М-м-м… Для меня это сюрприз.
— Неужели. Я в восторге. Откуда шёл, помнишь?
— Кафе, у озера. Там ещё заправка была, — наморщил он лоб.
— Понятно "У Петровича" сидел. Один?
Он помолчал, потёр виски, выдавил:
— Нет. Поминки были. Я выпил немного. Потом девица подсела и… ничего не помню.
— Какая из себя?
— Кто?
— Девица.
— Сейчас, сейчас… Голова малиновая с полосками, губы большие накрашенные ярко. Худая. Грудь маленькая. Ноги так себе.
— Ясно. Было б не понятно если б мужик запомнил, что — то другое. Что у тебя было с собой.
— Деньги были. Помню, рассчитывался за поминки и ещё оставались. Паспорт. Остальное всё я в доме друга оставил.
— Ты что не местный?
— Нет. Приезжий. К другу в гости приехал, повидаться, а он погиб. Так что попал на похороны.
— Кошмар.
— Дай попить, жарко.
Я сбегала на кухню принесла наколоченный из красной смородины морс. Поила и видела, как дрожат у него руки. "Похоже действительно худо. Может даже воспаление".
— Сейчас я сварю тебе куриный бульон, покормлю твою пострадавшую персону и сгоняю в аптеку.
— Что со мной?
— Я не медик. Но на мой прикид, похоже на воспаление. Придётся полежать.
— Ничего не помню… Паспорта и денег нет?
Я помотала головой.
— Ты в карманах хорошо смотрела? — настаивал он.
— Хорошо. Ключ нашла.
— Это от дома друга. А всё остальное, не иначе, как стерва та крашенная забрала… Подсыпала чего-то.
— С мужиками сплошной маразм. Когда рядом сажают, то киска. Как та киска оближет их карманы, то по волшебству превращается в стерву… Да, ладно, вашего брата воспитывай не воспитывай результат один. Переходим на деловую волну. Девицу кудесницу знаю. Если она паспорт умыкнула, я найду, за деньги не ручаюсь. "Любопытно будет взглянуть на её лицо, что она в этот раз прокукарекает".
— А если нет?
— Тогда забудь, что он у тебя был.
Я бегала между кухней и комнатой, готовя бульон и разговаривая, то с ним, то со своей головой. Попутно мечась от шкафа, заменяя ему мокрое от пота бельё, до холодильника — Что есть дома и чего купить надо? Учитывая мою лень готовить, почти ничего и следовательно купить надо всё. Меня просто разрывали заботы.
— Пошевели пальцами ног… Больно?
— Кажется, нет.
— Эврика.
— Что ж мне так плохо то?
— Температура. Давай поднимайся. Вот так, — подняла я подушки за его спиной, готовя к принятию пищи.
— Кружится всё и есть совсем не хочется…
— Я тебе есть и не предлагаю. Давай бульончика хлебни, чуть-чуть.
Я влила в него чашку бульона и уложила опять в кровать.
— У тебя есть время возиться со мной?
— Я работаю на себя. Полежи. Мне придётся оставить тебя, надо сгонять до аптеки и обратно. Не вставай. Судно я рядом с кроватью оставлю. — Объясняясь на ходу, я торопливо собиралась.
Выпустив кота Лаврика и насыпав корма Риччи, понеслась, зажав в руке бумажку с рецептом от Юльки, в местную аптеку. По дороге, я молила Всевышнего, чтоб там, в нашем захолустье, всё было в наличии и не пришлось ехать в столицу. Возбуждённая, я летела по улице, спеша успеть переделать за один присест все дела. Первый по плану стоял Петрович. Бежала и не понимала, с чего народ на меня так удивлённо таращится. Ладно б мужики, а то и бабы. Я слышала, как люди проходя мимо смеялись и отпускали шуточки. Оглянулась — народ смотрит с интересом в след. "Это уже перебор". Петрович вместо традиционного: "Доброе утро!" Почесав за ухом, озадаченно спросил:
— Оксана, ты хорошо сегодня выспалась?
— А что?
— Посмотри на ноги…
Я так и сделала.
— Супер! — только и могла вымолвить после этого. "Гадаю, что за интерес ко мне сегодня. Тоже, блин, французское кино сочинила". На мне были два совершенно разных сапога. Причём не только по фасону, но и по цвету тоже. Белый и чёрный. "Это я здорово прошлась".
— Вот-вот, — ухмыльнулся Петрович. — Комедия. Противоречие демонстрируем… На перепой не похоже. Значит, не доспала.
Пробурчав что-то вроде того: Не надо издеваться… Я села и попросила кофе.
Дальше идти не имело смысла. Ограничившись делами с Петровичем, я окольным путём помчала обратно менять обувь. Разозлившись, кинула обе пары куда подальше и, одев третью, новую, начала всё с самого начала. Причём, перестраховываясь, проверила содержимое сумки, а, заглянув в зеркало, потрогала шапку на голове. И только убедившись, что деньги не забыты, а головной убор на месте, толкнула дверь. До аптеки долетела, как на крыльях, по спине лил пот, но большая часть лекарств нашлась. Прихватив шприцов и отсчитав приличную сумму, поспешила обратно. Нужно было забежать ещё на свой базарчик, что разместился в ста метрах от заправки и проверить моё хозяйство — торговые точки. К дому неслась почти бегом, пыхтя, как паровоз. Ругая себя за то, что не подумав, рванула на шпильках. Ноги мало того, что разъезжались, как у коровы на льду, не давая быстро передвигаться, ещё и грозились обрадовать мозолями. "Бестолковщина. Годы тикают, согласно часикам, а ума ноль". Скинув дублёнку, побежала к кровати. Мужика знобило. "Надо одеть его во что-то тёплое, чтоб пропотел". Моё не подойдёт. Слишком узко и мало. А вот бабулька была внушительных размеров женщина. Придётся обрядить в её наряды. Порывшись в вещах бабки, нашла её опять же новый байковый халат даже с советскими этикетками. "И зачем столько надо было покупать добра в прок, если и сносить-то не успела? Хотя какое мне дело. Опять же, для меня сейчас это то, что надо!" Растерев мужика полотенцем, с трудом нарядила в халат. Под мышками бабкин 58 размер треснул, а в основном впихнулся.
