В марте я захожу к сестре с проблемой, которая меня очень занимает. У нее я застаю Колю. Я решаю, что вдвоем они мне дадут верный совет: ум хорошо, а три лучше.
— Меня начинает тяготить моя невинность, — приступаю я сразу к сути проблемы, — Не могли бы вы дать рекомендацию, как наиболее эффективно от нее избавиться?
— А что, твой Сергей отказывается на тебе жениться в противном случае? — интересуется сестра.
— Понимаешь, ему-то как раз все равно, но я категорически не хочу проделать это с ним.
— Ты сошла с ума? Ты ведь, по-моему, собралась за него замуж?
— Не путай божий дар с яичницей, — машу я рукой, — Мне столько раз рассказывали об этом знакомые и подруги, ведь на курсе я одна такая ущербная девственница, что я вывела на основании их откровений свою теорию. Вот вы оба в браке, у вас опыт, — объединяю я их с Колей широким жестом.
— Коля вчера развелся, — сообщает сестра.
— Не важно, — отмахиваюсь я, — Вернее — поздравляю! Скажите мне, что я не права. Когда ложишься в постель с влюбленным в тебя человеком, то слышишь от него через пять минут: прости, дорогая, я, кажется, поторопился! А потом долго думаешь, что же это было?
— Ну, в общем — похоже, — замечает сестра, скрывая усмешку.
Коля начинает хохотать:
— Бетси, за что я тебя люблю — так это за восхитительную прямолинейность!
— Спасибо, — скромно киваю я и продолжаю: — Так вот, я не хочу пускать это дело на самотек. Я хочу, чтобы такой важный момент в моей жизни запомнился навсегда.
— Так что ты, собственно, хочешь? — пожимает плечами моя сестрица, — Мне твоя теория нравится — в теории.
— Найдите мне такого мужчину, который решил бы мою проблему виртуозно. Мне предложили как вариант актера из Малого драматического, но я не вдохновилась его физиономией: у него самовлюбленность так и написана на лице, а я хочу быть единственной королевой на этом балу!
— Бетси, а это обязательно? — подает, наконец, голос Коля, — Ты ведь любишь своего Сергея? И он тебя?
— Ну, не знаю. Я потому и тороплюсь, что не сегодня-завтра он сделает мне предложение, и тогда действительно будет уже неудобно. Коко, я ведь была влюблена, когда ты научил меня целоваться. Это примерно то же самое.
— Что-что? — интересуется сестра, — Когда это ты ее учил целоваться?
— Около четырех лет назад. Все было очень невинно, раз сегодня возникает такая проблема, — поясняю я и, пока сестра выходит на кухню, с новым интересом смотрю на Колю, — Коко, ты действительно развелся?
Он кивает головой и, наконец, понимает, что я от него хочу.
— О, нет, нет, Бетси, пощади меня! Ты ведь уже не девочка.
— Конечно! Виноградники мои в цвету, раскрываются бутоны, зацветают гранаты. Пойдем, мой милый, в поля, там отдам я тебе мои ласки, — декламирую я преувеличенно патетически.
— Лиза, — говорит вошедшая с подносом и чайником сестра, — ты соблазняла Колю?
— Я всего лишь цитировала ему Библию, но ты права, исключительно с целью соблазнить!
— Не трогай его, ему нужно прийти в себя после развода.
— Я и предлагаю ему совершенно новые впечатления, — невинным тоном отвечаю я, делая за Колиной спиной гримаску, — Они помогут забыть старые неприятности.
— Лиза!! — одергивает она, но я замечаю в ее глазах сдерживаемый смех. Мы знаем друг друга как облупленных, и она не сомневается, что если мне пришла в голову идея (как она говорит, идея-фикс), от нее ничто не отвлечет.
Мы пьем чай, приходит муж сестры и подсаживается к нам. Мы обсуждаем только что прочитанный новый роман Эрве Базена «Семейная жизнь».
— Что-то мне не хочется выходить замуж после этого! — заявляю я, — Одно утешает: это написал мужчина. Представляю, что могла бы сказать по этому поводу женщина!
— Тогда, может, и не будет твоей проблемы?
— Вы что, с ума сошли, хотите, чтобы я зачахла, как старая дева? Какое это имеет отношение к замужеству? Нет, я все решила, как только найду подходящую кандидатуру.
Коля вдруг вспоминает о цели прихода: жена в пылу ссоры вернула ему свой абонемент в филармонию, и он пришел предложить его со своим вместе на сегодняшний вечер. Один он идти не хотел.
— Мы сегодня не можем, Коля, сходи сам, отвлекись от печальной действительности. Возьми с собой Лизку, — предлагает моя умная сестрица.
И мы отправляемся в филармонию. Музыку я обожаю, в программе фортепьянного вечера — Бетховен, Шопен и Лист. Когда мы выходим, полные еще романтического настроения, под мартовский мокрый снег пополам с дождем, Коля ловит такси, чтобы отвезти меня на Петроградскую сторону, где я живу, но уже в машине я беру его за руку и спрашиваю:
— Коко, я тебе совсем не нравлюсь? Почему ты отказываешься от меня? Мы ведь друзья! Вдруг я попаду в плохие руки. Тебе меня не жалко?
— Вся беда в том, что ты мне очень нравишься! Ты не боишься, что произойдет как раз то, что ты так остроумно описала?
— Нет, с тобой я не боюсь, ты ведь не эгоист!
— Твоя вера в меня безгранична.
— Конечно, ведь мы старые друзья!
Коля наклоняется к шоферу и дает ему другой адрес.
— Что, прямо сейчас? — опешила я.
— Бетси, в другой раз мне не хватит духа. Сегодня мне очень хочется, чтобы кто-нибудь был рядом.
В такси полутьма, я не могу видеть его лица. Мы приезжаем в их разоренную квартиру, из которой вывезено почти все, остались лишь диван и письменный стол. Одежда и книги сложены на подоконнике и стульях. Я оглядываюсь и начинаю раздеваться. Коля подходит ко мне и берет за руки.
— Бетси, ты идешь напролом. Не спеши. Хочешь кофе?
Я киваю. Коля приносит чашки с кофе, два стакана и бутылку вина.
— Извини, рюмок уже нет. Любишь «Токай»?
— Очень. Я хочу выпить за тебя. Я верю, что ты придешь в себя и все еще будет очень хорошо. Ты свободен и перед тобой вся жизнь, да?
— Я надеюсь на это, — серьезно отвечает Коля, — Ты, наверное, слышала, что я хочу учиться на искусствоведческом?
— Да, но я этого не понимаю. Разве это профессия? Искусство нельзя раскладывать по полочкам, его надо создавать и им надо любоваться. Ты хочешь на исторический или в Академию художеств?
— На исторический, но мне придется еще год учиться, чтобы получить диплом — для мамы, а потом идти работать и учиться на вечернем.
— Как у нас все сложно, правда? Но я всегда говорила, что тебя еще потянет гуманитарная наука. Тебе нужно учиться чувствовать.
— Ты всегда была умненькой девочкой. Как жаль, что ты тогда была такой юной. Я бы влюбился в тебя и не был бы сейчас на пепелище.
— Ну, пепелище у тебя — дай бог каждому. На фоне коммуналок отдельная квартира смотрится роскошью.
