Ознакомительная версия.
Аня извлекла из сумки всякую снедь, прихваченную из дома, и принялась сердобольно подкармливать соседей. Рита спохватилась и тоже достала свертки с едой.
Вообще, несмотря на изрядное количество выпитого, Славики вели себя вполне прилично. Рита и Аня пили чай. Выпили уже стакана по три. Рите хотелось кофе, но растворимый она терпеть не могла, а настоящего взять негде. У нее был с собой пакет хорошего кофе, но возиться с ним не хотелось, да и не заварится, только добро переводить.
Разговор постепенно сделался общим, оживленным. Рита достала рекламный буклет с изображением гостиницы, куда она направлялась, и Славики пытались запомнить адрес. Ведь им так хотелось приехать к новым знакомым! Они и телефонами предложили обменяться. Риту немного смешили все эти нелепые попытки и обещания продолжить знакомство. Собственно, пьяный треп, не больше.
Выйдя в очередной раз в тамбур, Аня, посмеиваясь, предположила:
— А что, если и правда заявятся?
Рита небрежно отмахнулась:
— Сомневаюсь… к тому же я немного изменила номер телефона…
Аня хихикнула:
— Ну, мне-то они вообще не дозвонятся, роуминг не подключен, так что буду брать местную симку.
Они как-то незаметно перешли на «ты». И Рита предложила Ане поселиться в гостинице вместе. Аня начала оправдываться:
— В другое время я бы согласилась. Но Лена! Мы же договорились заранее.
Рита заметно огорчилась. Аня ей действительно нравилась. К тому же одной скучно.
— Представляешь, я одна в огромном номере! Алексей обещал приехать не раньше чем через неделю, и, возможно, подруга вырвется с работы на несколько дней. Может, ты передумаешь? Там просто хоромы барские! Сама увидишь.
— Алексей — это твой муж? — уточнила Аня.
— Нет… — усмехнувшись, ответила Рита, — как это сейчас принято называть — бойфренд.
— А… — понимающе кивнула Аня.
Рита кратко добавила:
— Я разведена, причем дважды. — Она снова криво усмехнулась.
И больше они не касались этой темы.
Рита опять уговаривала Аню поселиться вдвоем.
Аня стоически отказывалась.
— Во-первых, перед Ленкой неудобно, она держит для меня место. Во-вторых, мы с тобой едва знакомы, вдруг не уживемся? А мне так не хочется никаких напрягов, суеты, бесконечных переселений.
Пока они спорили да уговаривали друг друга, соседи разжились еще одной бутылкой. Она, естественно, была совсем лишней. Славиков развезло.
— Что же нам с ними делать? — ужаснулась Рита. — Скоро таможня, ведь их просто выкинут, и все!
— Попробуем уложить их спать, — предложила Аня.
Славики, как и все малопьющие люди, подчинились почти сразу. Они не бузили, безропотно, хоть и с трудом, забрались на вторые полки, правда, пришлось их поддерживать и подсаживать.
— Слушай, а они не свалятся? — беспокоилась Рита.
— Да кто же их знает… может, привязать?
— А если они ночью в туалет захотят? Запутаются в ремнях… ужас, — заключила Рита, обреченно качая головой. — Да еще граница!
Риту беспокоили пограничники.
— Ну как мы представим их взорам нашу пьяную парочку?
— Надо бы документы у них взять, — предложила Аня. — Как-нибудь выкрутимся.
— Ох, и навязались на нашу голову, — сетовала Рита. — Теперь всю ночь не спать!
— Да, придется быть на страже, — усмехнулась Аня.
Естественно, они не спали, лежали и прислушивались к тяжелому дыханию перепивших попутчиков.
На границе Ане удалось растрясти первого Славика и взять у него паспорта.
— Только ты лежи тихо! — приказала. — Просто лежи и молчи!
На российской границе женщина в форме лишь слегка сморщила нос, проверила паспорта и удалилась. Украинцы оказались более дотошными и пожелали разбудить Славиков. Пришлось пустить в ход все свое обаяние.
— Ой, не будите их, пожалуйста, — лепетали Рита и Аня.
— Ваши, что ли? — подозрительно оглядывая купе, спросил пограничник.
— Наши, наши, — быстро согласились женщины.
— Как же вы эти дрова повезете?
Рита и Аня смущенно улыбались. Хотелось сказать что-нибудь эдакое: «Пропустите нас, дяденька, мы больше так не будем, и за нашими мальчиками присмотрим, обещаем!»
И дяденька, по-видимому, решил махнуть на них рукой. Ну, едут трезвые женщины, везут пьяных мужиков. Отпуск у них такой, у «клятих москалей», ну и «нехай»!
Наконец, проверки окончились, поезд снова стучал по рельсам, набирая ход. Рита немного расслабилась и даже задремала. Как вдруг раздался грохот и что-то тяжелое рухнуло прямо на столик. Или сначала рухнуло, а потом грохот…
Рита мгновенно пришла в себя.
«Убился!» — успела подумать. В полумраке едва различимая Аня ругнулась вполголоса.
Рита нащупала кнопку, зажегся свет. Аня сидела на своей полке, поджав ноги, и с ужасом смотрела на пол. Второй Славик валялся в проходе.
— Господи, он хоть живой? — спросила Рита.
Ей было страшно, но она наклонилась и попыталась растолкать Славика. Он заворочался и что-то пробубнил.
— Живой, — с облегчением произнесла Аня.
— Слава, Слава, вставай!
Он пошевелился, попытался встать на четвереньки, снова упал.
— Вот несчастье! — произнесла Рита.
— Н-да, вечер перестает быть томным, — Аня нервно рассмеялась.
— Наверх его никак не поднять, — заключила Рита.
А сам Славик вдруг собрался с силами и полез к ней на полку. Она тихонько взвизгнула, попыталась его столкнуть, но сил не хватило. Рита быстро вскочила и растерянно замерла в проходе. Аня, нахмурившись, смотрела на блаженно посапывающего Славика.
Рита выругалась.
— Слушай, — предложила Аня, — тебе ведь все равно, где спать, пусть уж он тут дрыхнет, если и упадет, то невысоко, а ты — наверх, а?
— Придется, — Рита с брезгливостью сбросила простыню Славика с его полки.
— Вот зараза! Он же на моем белье спит!
— Возьми мою, — Аня протянула вторую простыню. — Все равно не раздеваемся. Да и до утра осталось всего ничего.
Рита, тихонько чертыхаясь, кое-как расстелила простыню и забралась на верхнюю полку. До рассвета она пролежала на спине в ожидании новых сюрпризов. Аня тоже не спала, ворочалась. В какой-то момент Рита отключилась, а когда открыла глаза, в окно било крымское солнце.
Утром попутчики с виноватыми лицами благодарили соседок за то, что они провезли их через границу, прятали глаза.
— Девочки, мы ничего такого не позволили себе? — спрашивали с тревогой.
— Так, самую малость, — устало пошутила Рита.
Грохнувшийся Славик с удивлением рассматривал синяки. Он совершенно ничего не помнил.
Ознакомительная версия.
