Тогда почему она так крепко переплела тонкие пальцы?
Сэмми старалась не смотреть на Ника, пока он диктовал в телефонную трубку какие-то цифры из отчета, лежащего перед ним на столе, но взгляд ее возвращался то и дело к его губам. У Ника был очень выразительный рот. Ник казался волевым и сосредоточенным, но через секунду на губах появлялась улыбка — и лицо словно преображалось. Когда Ник думал, он крепко сжимал губы, глаза его сужались.
В какой-то момент он вдруг быстро облизал губы, и Сэмми тут же поняла, что все ее страхи не имеют никакого отношения к Нику-начальнику. Она боялась Ника-мужчины. У Сэмми перехватило дыхание, когда она представила себе, как эти губы касаются ее губ.
Тут же спохватившись, она несколько раз обозвала себя дурой. Если она еще когда-нибудь в жизни позволит кому-нибудь себя поцеловать, то уж, конечно же, не Нику Эллиоту. С нее хватит и одного тирана. А Ник явно был типичным тираном.
Закончив разговор, Ник повесил трубку. Сэмми старалась изо всех сил, чтобы мысли ее не отразились на лице.
Ник откинулся на спинку стула и, прищурившись, посмотрел на нее.
— Забавно, — тихо произнес он. — Никак не думал, что первой будете вы.
Сэмми едва выдавила из себя улыбку, размышляя о том, что хотел сказать Ник последней фразой.
— Думаю, это вышло случайно.
Ник сверлил ее взглядом еще несколько секунд — достаточно для того, чтобы Сэмми снова разволновалась. Затем Ник, казалось, расслабился.
— Насколько я понял, — начал он, — мой отец очень… верит в вас.
Смутившись, сама не зная почему, Сэмми отвела взгляд.
— Думаю, вы правы.
— Надеюсь, вера его имеет под собой основания.
Сэмми вдруг почувствовала себя попавшим в силки кроликом. Ей очень не понравилось это чувство. Она высоко подняла голову и твердо произнесла:
— Думаю, что имеет.
— Буду с вами честен, Сэмми… Ничего, что я называю вас Сэмми?
Она молча кивнула.
— Я сомневаюсь не в том, способны ли вы справиться с порученной работой.
Сэмми внимательно посмотрела на Ника.
Тот пожал плечами.
— Не совсем в этом, если быть точным.
В мозгу Сэмми зазвучал сигнал тревоги.
— Тогда в чем же вы все-таки сомневаетесь, если быть точным до конца?
— Я сомневаюсь в том, нужна ли эта работа вообще.
У Сэмми пересохло во рту и предательски сжало желудок.
— Вы меня увольняете? — спросила она.
— Нет, — медленно произнес Ник. — Но, следуя новым направлениям политики компании в отношении подбора кадров, я назначаю вам трехмесячный испытательный срок.
— Испытательный срок? Но я ведь работаю в фирме уже три года.
— Раньше вы работали не в этой должности, не так ли?
Сэмми проглотила стоявший в горле комок, руки ее дрожали.
— Что… Что вы ждете от меня в течение этих трех месяцев?
— Работы. Результатов. Докажите, что ваша работа жизненно важна для компании и что вы именно тот человек, который способен с ней справиться.
От гнева кровь бросилась Сэмми в лицо.
— Вы считаете, что я зря получаю зарплату?
Ник пожал плечами.
— Докажите мне, что я не прав.
— А если я не смогу этого сделать, меня уволят, не так ли?
— Ну почему. У вас весьма внушительный послужной список и самые положительные характеристики за период работы в производственном отделе. Мне не хотелось бы, чтобы вы покинули компанию. Если в этой должности вы нам не понадобитесь, я предпочел бы, чтобы вы вернулись в цех.
Вернуться в цех? Чтобы все знали о ее провале?
— Поймите меня правильно, Сэмми, я вовсе не придираюсь к вам.
— Правда? — Сэмми с трудом подавила нервный смешок.
— Это действительно так. Но у меня вызывает большие сомнения решение Генри создать эту должность.
Сэмми глубоко вздохнула, чтобы унять дрожь. Так вот какая роль ей отводилась! Она должна была стать той костью, из-за которой окончательно перегрызутся Генри и Ник. Поскольку Ник является теперь президентом компании, он, конечно же, выиграет этот бой.
— Что-нибудь еще? — спросила она.
— Нет, пожалуй, это все, что я хотел сказать.
Только не наделать глупостей! Сэмми холодно кивнула.
— В таком случае, я думаю, мне лучше вернуться к работе.
Не дожидаясь ответа, она встала и направилась к двери.
— Надеюсь, вы не воспримете услышанное как попытку оказать на вас давление.
Остановившись на пороге, Сэмми оглянулась.
— Давление? Вы просто сказали мне, что у меня есть девяносто дней, чтобы доказать свою компетентность в деле, которое вы считаете абсолютно бесполезным. О каком давлении может идти речь?
Ник молча смотрел на открытую дверь, на пороге которой только что стояла Сэмми. По крайней мере теперь ему не надо было опасаться своего влечения к этой женщине. Ледяной взгляд, которым она одарила его на прощание, способен был отрезвить любого. Если он попробует хоть как-то сблизиться с ней, его просто-напросто заморозят. Ни один мускул не дрогнул на ее лице, когда Ник объявил об испытательном сроке.
Интересно, что же так влекло его к Сэмми? Ник с усмешкой подумал о том, что вообще-то ему нравился совсем другой тип женщин — миниатюрные и хрупкие, послушные, любящие и нежные. Его никогда не влекло к холодным высокомерным амазонкам. И Генри вроде бы тоже. Ник вспомнил, что вчера, когда Сэмми глядела на его отца, она вовсе не казалась такой уж холодной. На губах ее играла улыбка, взгляд был открытым и теплым.
Интересно, захочет ли она когда-нибудь посмотреть так же на него?
Наверняка нет. И Нику вовсе не надо, чтобы она этого захотела. Он выпрямился и напомнил себе, что находится здесь для того, чтобы управлять компанией, а не для того, чтобы соревноваться с Генри из-за женщины, тем более из-за женщины, работающей на их фирму.
Может быть, если бы у нее не было этой маленькой дразнящей родинки в уголке рта… если бы он не видел, как Сэмми незаметно лизнула ее, пока он разговаривал по телефону, не представил бы в тот момент, как он сам касается этого маленького пятнышка…
Черт побери! В его жизни не должно быть места для пустых беспочвенных фантазий! А Сэмми Карлмайкл была именно одной из таких фантазий. И к тому же его сотрудницей, что окончательно исключало ее из списка возможных объектов его внимания. И еще ее отношения с Генри. Ник не хотел увлекаться этой женщиной. И он не станет этого делать. Все равно она не его типа. И все равно, после того, как он поставил под угрозу ее работу, она не захочет иметь с ним ничего общего.
Все должно быть именно так. Но, черт возьми, кровь его буквально вскипала при каждой мысли о Саманте Карлмайкл!
