— Из Чикаго.
— Детка, по всему видно, что вы неплохо живете в Чикаго, а людям, подобным вам, совершенно нечего делать в Белизе. Поверьте мне.
Она горько улыбнулась ему в ответ.
Самолет коснулся земли и, постепенно замедляя ход, остановился на взлетно-посадочной полосе сельского аэродрома в Белизе.
Присоединившись к Джорджу и Вуди, в ожидании багажа, Элисон чувствовала, что несмотря на влажную жару, встретившую их в Белизе, ее нервы постепенно приходят в порядок. Они проследовали на таможенный и иммиграционный пункт. Ее сосед по самолету стоял в очереди рядом. В сравнении с Джейком он был не особенно привлекательным, однако в нем было что-то необычное, трудно выразимое словами. «От него исходила опасность», — решила она. По его загорелому, обветренному лицу жителя Майями было видно, что он страстный курильщик и много пьет; у него был жесткий рот и темные волосы, слегка тронутые сединой, заметно нуждавшиеся в услугах парикмахера. Алкоголь не испортил его подтянутой фигуры.
Без сомнения этот человек привык тянуть нелегкую лямку. Без всякого усилия он подхватил объемистый пакет, помогая одной из пассажирок — маленькой индейской женщине. Элисон заметила его нетерпение, когда таможенный служащий попросил раскрыть пакет для досмотра. Он копался уже в вещах женщины, перебирая детскую и женскую одежду, вертя в руках плюшевого игрушечного мишку, обувь и осматривая огромный кувшин с арахисовым маслом. Откровенное нетерпение Зекери, казалось, побудило таможенного офицера поторопиться, и вскоре уже индейская женщина завязывала свой пакет и укладывала вещи назад в чемодан.
Живое, подвижное лицо Вуди выразило полное одобрение действиям Зекери. А Элисон, на удивление самой себе, вдруг затараторила:
— Это мой сосед по самолету, он будет вместе с нами работать на раскопках, у него очень трудный характер…
После того как Зекери незаметно для окружающих предъявил таможеннику свой знак полицейского, его вещи были осмотрены самым поверхностным образом, и он скоро был свободен. Закинув рюкзак на плечо, Зекери подошел к окошку иммиграционной службы и здесь до его слуха донеслись слова служащего, обращенные к молодой индейской женщине:
— Надеюсь, вы знаете, что разрешение на ваше возвращение в Соединенные Штаты истекает ровно через две недели.
— Я приехала повидать сестру, всего лишь на четыре — пять дней.
Служащий поставил штамп на ее документах и занялся следующим пассажиром.
Чувствуя себя неуютно без привычной кобуры под мышкой левой руки, Зекери даже передернул плечами: такое ощущение, как будто ты не совсем одет. После того как служащий отметил его паспорт, он зашагал по вестибюлю, высматривая, где тут может находиться хоть какой-нибудь бар. Действие виски, принятого им на борту самолета, от такой жары постепенно улетучивалось, и теперь он хотел хорошенько выпить.
В здании маленького аэропорта Элисон, Джордж и Вуди встретили пятого члена их команды — Гарольда Нольса. Это был тип маленького человека, описанный в классической литературе — песочного цвета волосы, стриженные ежиком, худое и веснушчатое лицо, линзы на глазах, свидетельствующие о плохом зрении, которое когда-то помешало его карьере профессионального бейсболиста. Было заметно, что Гарольд играет под героя фильма «Рэмбо». Вживаясь в образ, он был разодет сейчас в самую настоящую армейскую маскировочную робу, дополненную плетеной шляпой.
Вуди скептически оглядела его снаряжение.
— Если бы у вас был еще и пастуший хлыст, вы могли бы запросто сниматься в ковбойских фильмах.
Услышав подобного рода мнение, Гарольд мгновенно переменился в лице, но тут же смирился со своим новым имиджем.
— А знаете, Вуди, вы совершенно правы, — и развеселившись, он заключил миниатюрную женщину в свои крепкие объятия, которых Элисон счастливо избежала, покинув в это время своих новых приятелей в поисках дамской комнаты.
Внутри уборной она сняла куртку Джейка — ах, как не хватало ей сейчас его ободряющей поддержки! Она с трудом могла вспомнить свою жизнь без присутствия Джейка. Он со своей семьей переселился в соседнюю квартиру, когда ему и ей было по тринадцать лет. Они вместе росли, вместе ходили в школу. За ним всегда увивались девчонки. На зависть им в пятнадцать лет она впервые поцеловалась с Джейком. В следующие два года их юношеская влюбленность то вспыхивала, то угасала, пока, наконец не переросла — на семнадцатом году их жизни — в физическую близость, первую для обоих. И вот до сего дня ни один соперник — будь то мужского или женского пола — не встал между ними.
Родители Джейка погибли в автокатастрофе за полтора месяца до окончания им школы. И мать Элисон заботилась о нем на первых порах: укладывала спать, утешала, разделяла с ним его скорбь. Но уже через четыре месяца он был принят в ночное шоу в качестве манекенщика и имел бешеный успех. Он и сейчас — в свои тридцать три года — пользовался большим спросом и был популярен.
В тот вечер, когда Элисон праздновала свое двадцатилетие, один из агентов Джейка сделал ее снимок, и вскоре она получила приглашение работать фотомоделью. Затем последовал эксклюзивный контракт с Галле, но они с Джейком слишком хорошо смотрелись вместе и потому продолжали позировать вдвоем. Ее мать, с неослабевающей со временем настойчивостью, не уставала повторять, что такой идеальный союз должен принести ей, наконец, идеальных внуков.
Верный себе, Джейк ни на минуту не оставил ее в трудное время. Следствие, допросы, шантаж, адвокаты, судебный процесс, — и наконец, смерть матери… Она бы не выжила без него.
Элисон помедлила у зеркала, ей хотелось побыть одной.
Зекери шагал легкой поступью, осматривая все закоулки цементно-блочного здания аэропорта. Скоро ему попалось на глаза тесное помещение, в котором располагалось маленькое кафе на четыре столика, где согласно меню подавалась горячая жирная пища. Напротив стоял стеклянный сувенирный киоск, в котором кроме всего прочего была выставлена разделанная рыба, облепленная мухами, и коробки с ввозимыми беспошлинно товарами.
В очереди за билетами на автобус Зекери увидел молодую индианку, которой он недавно помогал поднести багаж.
Деревянные, крепко сбитые скамейки, слишком короткие, чтобы можно было прилечь на них, стояли в ряд вдоль стены напротив офиса мексиканского аэрофлота и касс продажи билетов в западном направлении, а за ними была цель его поисков: маленький бар рядом с выходом на улицу. Громкие звуки старых мелодий наполняли небольшое помещение, перегороженное стойкой. Бросив свои вещи на пол, Зекери уселся на высокий табурет и уставился на внушительный ряд бутылок, пытаясь отыскать хотя бы одну знакомую этикетку. Напрасно.
