Как, черт возьми, они могли ожидать, что я отпущу его? Дерьмо. Да и что я ему скажу? Прости, Трэвис. Твоя мама украла тебя, и теперь тебе приходится жить с незнакомцами?
- О, Боже, - выдохнул я.
Увижу ли я его снова, чтобы объяснить, что происходит? Нож в моем животе прокрутился.
И потом была Ханна. Она любила своего старшего брата больше всего на свете. Как бы я когда-нибудь смог объяснить это ей?
Черт, я едва мог дышать, зная это. Если я скажу ей, это должно подтолкнуть меня к краю пропасти.
- Черт! – Крик вырвался из глубины моей души… или, по крайней мере, из того, что от нее осталось. Я поднял свой стул и со всей силы швырнул его на пол.
Треск был громким и резким, но это не помогло мне почувствовать себя лучше. Но опять же, после этого, я не был уверен, что было лучше всего.
Добро пожаловать в новую жизнь, Портер Риз.
- Черт побери, Кэтрин. Я ненавижу тебя так чертовски сильно! – Взревел я в небеса.
Или, в данном случае, в ад.
Глава 3
Шарлотта
- Дыши, - прошептала мама, крепко держа меня за руку, пока я смотрела на высокую деревянную дверь.
Брэди слева от меня.
Том у меня за спиной.
Мой маленький мальчик всего в нескольких футах от меня.
Мы ждали, когда социальный работник даст нам добро на вход.
- Я в порядке, - солгала я.
- Ты плачешь, - тихо сказала она, сжимая мою руку.
Я провела пальцами под глазами, нервно переводя взгляд на Брэди, чтобы убедиться, что он ничего не заметил. К счастью, он смотрел вниз, завороженный своими ботинками.
- Ты будешь в порядке там, наедине с Брэди? – прошептала она.
Я посмотрела на маму. Она тоже плакала. С той лишь разницей, что у нее были слезы радости. Она не переставала улыбаться с тех пор, как Том показал ей фотографию Лукаса, которую он снял на телефон.
Я натянуто улыбнулся. – Там Лукас, мама. Брэди даже не заметит меня там.
Она убрала волосы с моей шеи. – Хорошо. Ну, если он тебе что-нибудь скажет, дай мне знать. – Она понизила голос и наклонилась ближе. – Я без проблем надеру ему задницу.
Мои уголки губ приподнялись в подобии улыбки. – Спасибо, мам.
- Она подмигнула мне. – В любое время, детка.
Мы все подскочили, когда дверь внезапно распахнулась. Появилась молодая женщина с густыми рыжими кудрями, собранными на макушке, в темно-синем блейзере и теплой улыбкой. – Мисс Миллс? Мистер Бойд? Вы можете войти прямо сейчас.
Все мое тело напряглось, как будто меня пригласили прогуляться по камере смертников, но Брэди двигался быстро, едва не сбивая меня с ног, когда вбегал внутрь.
- Лукас? – закричал он.
Мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Вот что делали хорошие родители. Они бежали к своим детям, облегчение переполняло их, слезы захлестывали их.
Они не стояли замерзшие от страха посреди коридора, нервы скручивали их желудок, пока они размышляли о преимуществах рвоты.
Нет. Это совсем не то, что делали хорошие родители.
Что, вероятно, объясняло, почему именно это я и делала.
- Иди, - сказала мама, легонько толкнув меня в плечо.
Я неуклюже вошла в комнату с сердцем, застрявшим в горле, готовая встретиться лицом к лицу с маленьким мальчиком, которого я подвела так много лет назад.
- Стой! – крикнул Лукас, прежде чем я отошла от двери.
Брэди сидел на корточках, его плечи сотрясались от тихих рыданий. Лукас был крепко сжат его в руках, его лицо выражало ужас, когда он отчаянно пытался вырваться из объятий Брэди.
- Мистер Бойд, - пожурила его социальный работник.
В течение двадцати минут нас инструктировали, как справиться с этим воссоединением. За это время мы узнали, что наш сын специально попросил нас не трогать его. Я предположила, что эта просьба была дана после моей стычки с Портером в доме. Он также попросил, чтобы мы называли его Трэвисом. Социальный работник убеждала нас сохранять спокойствие и держать эмоции под контролем. И далее, если мы оказывались не в состоянии держать себя в руках, учитывая эмоциональность того дня, мы должны были просто извиниться, чтобы не расстраивать его.
И вот Брэди, не прошло и десяти секунд, как он вошел в комнату, нарушив все правила.
- Брэди! – прошипела я.
- Извини, - сказал он, неохотно отпуская его и поднимаясь на ноги. – Я… - Он замолчал и тыльной стороной руки вытер лицо. – Дерьмо. Мне так жаль. Я думал, что смогу это сделать. – Он оглянулся через плечо, его красные, полные слез глаза пронзили меня, когда он сказал. – Это Лукас.
- Меня зовут Трэвис, - сказал он, отползая в сторону и не останавливаясь, пока не уперся спиной в стену. Его голос стал хриплым, когда он добавил. – Трэвис Риз. И я хочу увидеть своего отца.
Я зажала рот рукой. За последние десять лет у меня почти не осталось сердца, но то, что осталось, разлетелось на миллион осколков.
- Я твой…
- Брэди, не надо! – огрызнулась я, обрывая его.
Он хотел своего отца.
И, внезапно, я тоже.
Расправив плечи, я шагнула к сыну. – Привет, Трэвис. Я Шарлотта.
Его темно-карие глаза, такие же, как у меня, скользнули ко мне, и он еще глубже забился в угол.
- Я не прикоснусь к тебе. Обещаю, - заверила я, двигаясь к другой стороне большого стола для совещаний. Я выдвинула стул и села. – Я действительно сожалею обо всем этом. Особенно за то, что я вышла из себя, когда приехала к тебе домой. Это больше не повторится. Даю тебе слово.
Он не двигался и не расслаблялся, но продолжал хрипеть.
Я понятия не имела, что делают в отделе воспитания, но каждый его сдавленный вздох был моей территорией.
- Я уже встречалась с тобой сегодня. В кабинете врача. Ты стоял снаружи с моей лучшей подругой Ритой, пока мы с твоим отцом разговаривали. Ты это помнишь?
Он осторожно кивнул, и только это небольшое признание вызвало у меня волну облегчения.
- Ладно, хорошо. Тогда, может быть, ты помнишь, что я тоже врач, да?
Он снова кивнул.
- Отлично, - выдохнула я, наклоняясь вперед на локтях. – А теперь слушай. Я знаю, что ты боишься. Сегодня был сумасшедший день. Но мне действительно нужно, чтобы ты сел и попытался расслабиться. Ты захватил свой ингалятор?
Его взгляд упал на социального работника, о котором шла речь.
- О, точно, - сказала она, принимаясь за дело. Схватив из угла маленький неоново-зеленый рюкзак, она понесла его прямо ко мне. – Там очень много лекарств. Буду честна. Я понятия не имею, что для чего.
Я улыбнулся ей в ответ. – Думаю, я справлюсь.
А потом моя улыбка исчезла, когда я расстегнула молнию на сумке. Она не лгала. Внутри было много лекарств. По крайней мере, тридцать рецептурных флаконов, полный небулайзер, включая дополнительные части для рта и трубки, пакеты индивидуального физиологического раствора и три ингалятора.
Господи, мой ребенок был болен.
Прочистив горло, я положила ингаляторы на стол и застегнула молнию на сумке, оставив этот кошмар на другой день.
Я узнавала все эти ярлыки, но вручая ему нужный, я не собиралась завоевывать его симпатии.
- Эй, Трэвис? – позвала я. – Ты не помнишь, какой из них доктор Лафлин дала тебе для чрезвычайных ситуаций? – Я рискнула поднять глаза и обнаружила, что он вылез из угла.
- Вон тот, синий.
Еще одна волна облегчения накрыла меня.
Я нарочно выбрала не то. – Вот этот?
Покачав головой, он шагнул ко мне и поднял палец, чтобы указать. – Нет. Вот этот.
- Верно. Конечно. Глупая я.
Он смотрел на меня несколько секунд, весы в его голове визуально перемещались, когда он взвешивал свои варианты. Затем Лукас поднял взгляд на Брэди, который все еще стоял у двери.
Меня осенило понимание.
- Брэди, ты можешь сделать мне одолжение? – спросила я, не сводя глаз с Лукаса. – Пойди, посмотри, не найдешь ли ты для меня аптечку.
