Реальность обрушилась на меня, как горная лавина: я не знала сколько времени прошло. Не помнила, доползла ли. И ползла ли вообще. От прикосновения к волосам я вздрогнула, и попыталась отстраниться, но, признаться, не особо преуспела. Я приоткрыла глаза. Чёткой картинки не было, да я и не рассчитывала. Но, по крайней мере, я могла понять, что сижу на чём-то мягком, уткнувшись лицом в ладони. Напротив меня сидел мужчина. На Стива он не был похож — на том была рубашка красивого зелёного цвета. А на этом — чёрная. Я поняла, что он говорит со мной, но не сразу узнала голос, хотя когда-то думала, что узнаю его где угодно и когда угодно.
Он аккуратно отвёл длинные пряди серебристых волос от моего лица и заправил их за уши. Это даже смягчило его слова:
— Я подумал, что ты умерла, дура ты чёртова! Ты нормальная вообще?!
Я попыталась раздражённо сморщить нос:
— Не кричи, он услышит.
— Что ещё за "он"? Тот парень, которого ты отметелила, и сбежала, надо полагать?
— Он заслужил. Будь у меня время и силы, места бы живого на нём не оставила.
Ричи, а это несомненно был он, глубоко вздохнул:
— Я никогда не видел более жалкой женщины, Линси. За всю свою хренову жизнь. Ты обдолбалась так, что не можешь даже глаза на мне сфокусировать, не то что бить кого-то. Пойду позову кого-то из твоих дружков. Видеть тебя не могу.
Услышав отвращение в его голосе, я захотела разрыдаться, как пятиклассница. Я не знала, как объяснить эту ситуацию. Не знала, станет ли он меня слушать. Ещё и это пренебрежительное "Линси". Он никогда раньше так меня не называл, не добавив ничего вульгарного — считал, что "Линси" — глупое имя для дурочки. Ага, в то время как "Ричи" — имя для настоящего гения.
Я не хотела чтобы он уходил, но просто не знала, что сказать. Я чувствовала себя настолько беспомощной, что когда он встал и пошёл к выходу, поняла: вот он — конец. Мой новый дружок ведь наверняка хочет найти меня до того как действие препарата закончится.
— Ричи… — я всхлипнула, ненавидя себя за навернувшиеся слёзы.
— Ох, чёрт бы тебя побрал, глупая девка! Чего ты теперь плачешь?! — Зарычал он в ответ.
— Не плачу я, кретин! — Я хлюпнула носом и продолжила, — не уходи. Мне конец, если он найдёт меня в таком состоянии. Я не смогу себя защитить. Я и говорю-то с трудом!
Он как-то странно засмеялся, а меня всё больше злило, что я не вижу его лица.
— Да уж, я слышу. Но с чего ты вообще взяла, что я брошусь тебя защищать? Рыцарство умерло, детка. — Он замолчал, но я слышала, как он меряет комнату шагами. Через минуту Красавчик всё же зло продолжил:
— Нет, знаешь, я и правда тебя искал. Думал, ты по уши в дерьме! Но нет, смотрите-ка: Мисс Поцелуйте-Меня-Я-Знаменитость обдолбалась, избила бойфренда, и теперь сидит в чужой спальне, наматывает сопли на кулак, и не знает чего бы ещё такого классненького сделать! Ты вообще охренела, Каролина?!
Я поморщилась. Уж насколько я ненавижу это его привычное "Сладкая", настолько же мне хотелось, чтобы он снова так меня назвал. Глубоко вздохнув, я стала ждать, когда он продолжит. Но он молчал. Тогда я неуверенно промямлила:
— И вовсе он не мой бойфренд. — И внезапно разозлилась: в конце концов я виновата только в том, что дура! И с трудом, глотая слова, продолжила:
— Как ты думаешь, за что я его ударила, пока ещё могла?
Он вернулся в поле зрения и навис надо мной:
— И за что же? — Ухмылка в его голосе была настолько явной, что мне даже не нужно было отчетливо видеть его. И я вышла из себя:
— А за то, кретин ты идиотский, что он намешал мне развесёлый коктейль из виски и наркоты!!! — Получалось почти чётко, если закрыть глаза. Я сбавила тон. — Ударить его и сбежать я смогла только потому что эта дрянь не свалила меня сразу, как он рассчитывал.
Ричи молчал, и я открыла глаза, испугавшись, что он уже ушёл. Но нет, он стоял совсем близко. Я даже успела рассмотреть, как он достал руки из карманов, и провёл кончиками длинных мозолистых пальцев по моим щекам. Отпустив моё лицо, Ричи вытер руки о чёрную рубашку и снова присел рядом со мной. Ума не приложу как, но, очевидно, у меня из глаз так и не перестали течь слёзы. Как будто вентиль сорвало к чёртовой матери. Сделав вид, что ничего не поняла, я попыталась невозмутимо продолжить:
— Я и правда в дерьме по самую макушку.
Я всё ещё не видела его лица, но он был здесь, со мной. И уходить, вроде, не собирался. Снова вздохнув, Красавчик сел рядом, и положив мою голову к себе на плечо, взялся перебирать мои волосы, как делал всегда:
— Прости, я, кажется, глупостей наговорил.
Я невесело засмеялась:
— Не обольщайся. Я бы о тебе тоже плохо подумала.
Он фыркнул и, потрепав меня по макушке, заглянул в мои глаза:
— Я вытащу тебя.
Меня абсолютно не удивлял наш странный диалог. Как будто всё так и должно было быть. Я ни на секунду не задумалась о том, что мы совершенно взаимно, от всей души не переносим друг друга, и о том, что мы занимались сексом по меньшей мере раз восемь, просто чтобы не дошло до поножовщины. Я думала только о том, что, не смотря ни на что, этот гнусный гад — первый, кто бросился на выручку, когда решил, что у меня проблемы.
Красавчик встряхнул меня, потому что я, кажется, снова вырубилась:
— Ты должна перекинуть руку через моё плечо. Давай же, Сладкая, помоги мне.
Ричи взял меня за руку и помог обнять его за шею. Подхватив меня за талию, парень помог мне подняться с кровати, и осторожно повёл к двери. На этой непреодолимой пятиметровой дистанции я успела трижды споткнуться, подвернуть левую ногу, чудом не сломав каблук, и практически сползти с его плеча. Так что, когда мы, наконец, оказались в коридоре, Ричи легко подхватил меня на руки. Как будто я была лёгенькой пушинкой. Положив голову ему на плечо и вдохнув запах его кожаной куртки смешанный с одеколоном, я закрыла глаза — он вытащит меня отсюда, можно расслабиться.
Я лежала в машине на заднем сидении, уткнувшись носом в кожаную обивку салона, и потихоньку приходила в себя. Ричи вёл, а справа сидела неизвестная мне брюнетка, о существовании которой я даже не подозревала, когда просила его о помощи. Хоть видела я всё ещё с трудом, но её грудь, размера эдак четвёртого, просто-таки лезла в глаза. "Интересно, он хоть знает как выглядит её лицо?" — Мне стоило большого труда сдержаться и не фыркнуть, — "вот уж сомневаюсь".
Брюнетка, очевидно, тоже обо мне не подозревала ранее, и теперь сильно сокрушалась о том, что пришлось уйти:
— Ну правда, давай отвезём её куда-нибудь и вернёмся! Ты и так сделал больше, чем нужно! — Я прям видела, как она надула губы в знак неодобрения. Вот корова. А вдруг я умираю?
В глубине души, правда, я понимала её — меня, вообще-то, тоже ждал потрясный вечер, не стань я жертвой собственного кретинизма. Но сопереживание отнюдь не помешало мне обрадоваться, когда Ричи молча переложил её руку обратно к ней на колени, когда она попыталась сжать его ладонь. Я злорадно улыбнулась и уже собиралась снова закрыть глаза, но машина внезапно остановилась.
— Спокойной ночи, Алекса, — устало сказал Ричи, а когда грудастая спутница впилась в его рот прощальным поцелуем, я пожалела, что не могу закрыть и уши тоже:
— Позвони мне, милый! — Девушка вышла и хлопнула дверью. Меня аж передёрнуло от отвращения. Это он-то милый?!
С минуту Красавчик сидел молча, а потом снова завёл мотор и тронулся с места, сказав что-то подозрительно похожее на "наконец-то!". Минут двадцать спустя Ричи припарковался и вышел из машины. Открыв заднюю дверь, он дёрнул меня за каблук чёрных босоножек.
— И что мне дальше с тобой делать? — Вопрос, разумеется, был риторическим.
С горем пополам достав меня из машины, он, конечно же, отнёс меня к себе домой — моего адреса он ведь не знал. Со мной на руках Красавчик зашёл в просторную комнату, не включая света, и так и не поставив меня на ноги, сказал, как нечто само-собой разумеющееся:
