Ознакомительная версия.
Оставив закладку на одной из прочитанных страниц, Роза не могла сдержать улыбки. Хорошее настроение… Бокал сухого вина и книга, что так запала ей в душу. Что еще нужно для счастья в этот прекрасный вечер? «Мужчина», – подумала она. Хотя нет, пожалуй, еще бокал вина.
То, что Роза не пришла, было предсказуемо, как и то, что она еще вернется. Зачем? Чтобы задать ему один вопрос или остаться, как и он, немым гостем этой кофейни. Других вариантов быть не могло…
В этот день все его внимание было уделено еще одному постояльцу этого заведения. Скорее, даже не внимание, а восхищение. Париж – так он прозвал его для себя: настоящего имени этого парня он не знал, да ему это было и не нужно. А восхищался он не потому, что Париж приходил в кофейню, чтобы заказать стакан воды без газа и оставить десять долларов на чай. Этот парень лет двадцати пяти носил одну и ту же одежду на протяжении всего сезона. Внешне он был прост, как цент, лежащий на ладони, который можно рассмотреть и, поняв, что на него ничего не купишь, бросить в карман. Но это было только внешне.
Париж подметал дворы как самый обычный дворник, зарабатывая себе на жизнь. Это было в середине августа позапрошлого года, когда начался никем не ожидавшийся сезон дождей. Он был влюблен в одну девушку и, как ему казалось, взаимно. Они целовались на набережной по вечерам, а поутру просыпались в разных постелях. Обычная влюбленная пара, которая еще не переступила порог воздушной романтики – красных роз с красивыми словами внутри, неожиданных сюрпризов и исполнения кокетливых капризов возлюбленной. Чем он зарабатывал себе на жизнь, она не интересовалась, и это было ему по душе.
Черный кабриолет, что удивительно – не красный, не белый, а строгого мужского цвета – был мечтой ее детства. Такого красавца они видели каждый день, возвращаясь с прогулок, и каждый раз ее восторг разделял с ней и он. А днем он подметал дворы, наверное, ни минуты не забывая вечерних порывов любви. Только от резких болей в спине, что так часто тревожили его, он останавливался, стоял и смотрел, улыбаясь, на кабриолет, на мечту всей ее жизни. Хотел бы и он иметь такое счастье, как мечта. Возможно, тогда он бы жил совсем по-другому.
Когда он готовился сделать ей предложение, они уже просыпались на одной узкой кровати и чистили зубы одной щеткой – настолько сближали они свои чувства, что личная гигиена интересовала их уж куда меньше, чем потерянный поутру носок. Страсть… Вспыльчивая, как огонь, и горячая, как чай, которым порой было приятно обжигать свои губы. Эта страсть оставляла следы по всему телу и даже вне его.
В этот день, как обычно, Париж мел улицы и думал о ней. Вечером, на той самой набережной, он хотел сделать ей предложение и начать новую жизнь. Завести мечту и, держа за руку любимого человека, шагать ей на встречу. Как это много, он увидел по ее глазам, что восхищенно сопровождали свою Мечту…
В тот же день судьба свела их прямо на улице, которую он еще не успел домести. Она шла со своими подругами, болтая о чем-то своем, прямо ему навстречу. Сначала она его не заметила, а когда заметила, посмотрела ему в глаза. Он смотрел на нее с улыбкой, а она в тот момент готова была провалиться под землю от стыда. Они прошли мимо него, а он вздохнул с облегчением. На один скелет теперь стало меньше. Видно, это судьба, повторял он себе, заканчивая работу.
Вечером он ждал ее с букетом цветов и кольцом в кармане, на том самом месте, где каждый вечер звезды считали их поцелуи. Она пришла вовремя, но с опозданием на целый мир. Грусть в глазах. Она была чем-то расстроена.
Встав на колени, он поцеловал ее руку и признался в любви, сделав ей предложение. Красивая картина. Напротив стоял тот самый кабриолет, что был ее мечтой, а на коленях он, нищий дворник, который предлагал ей свою бедность. Она смотрела то на него, то на кабриолет.
Что она ему ответила?
– Нам не по пути. Прости, если сможешь… И забери, пожалуйста, кольцо.
Она ушла, а он стоял на коленях. Бросив кольцо под ноги, он встал и направился к тому самому красавцу – черному кабриолету ее мечты. Сев за руль, он не спеша поехал за ней, но она его не заметила. Она совсем ничего не замечала, утонув в своих глубоких мыслях.
– Я купил его в день нашей встречи, – донеслось справа от нее.
Она застыла на месте, когда услышала эти слова.
– Досадно и жаль: твоя мечта оказалась дешевле… За нее я заплатил деньги, а за тебя – самым ценным, что у меня было.
Ничего не понимая, она стояла, как статуя, и смотрела, но не видела. Она его слышала, но совсем не слушала. Тот нищий дворник сидел за рулем ее мечты. Возможно, на мгновение она подумала, что это сон.
– В одном ты оказалась права, – с растерянной улыбкой начал Париж. – Нам действительно с тобой не по пути, – закончил он, со всей силы давя педаль газа…
Прошло три недели, как он встретил Парижа на своем пути. Он по-прежнему мел улицу, в тех самых старых джинсах и затертом до дыр сером свитере. Его волновал только один вопрос, который он задал ему без лишних и не нужных диалогов:
– Разве с каждым днем мусора не становится все меньше?
– Да. Но только не на этой улице…
После его ответа он понял, кто перед ним стоял и как ему удалось в этой жизни стать тем, кто он есть. Больше у него вопросов не возникало. Одно восхищение.
***
Только что вышедшая из ванны Роза – с полотенцем на голове, без одежды – была еще прекраснее… Рассыпавшиеся по плечам мокрые волосы, оголенная грудь и глаза цвета кофе. Кофейные… Вот только сейчас ее интересовало что-то покрепче. Что-то поглубже банальных слов и погрубее неувиденных снов… Что-то с запахом безумия. С тем запахом, что сводит с ума, закатывая глаза, выгибая талию… до судорог… и уносит далеко, туда, где нет постели. Где только дыхание напоминает о времени, которого нет и быть не может в эти минуты. Громкая тишина. Бешеное биение сердца. Не чувствуя укусов, царапин, не слыша крика… выгибая тело… До конца.
Еще минут десять Роза не могла прийти в себя, отойти от возбуждения в каждой клетке. И в квартире пустой – одна, будто запертая в клетке с собой. Роза… Очнись! Роза… Открой глаза! Роза…
Без сознания она пролежала больше трех часов. Игла в левой руке… Она очнулась, пришла в себя и, вытащив иглу, бросила ее на пол. Подошла к зеркалу и, осмотрев всю себя, наигранно улыбнулась. Смеялась безумно в очередном порыве – сходила с ума, не отводя от себя глаз. А может, ей нравилось так – играть? В большом зале пустых стульев и неуслышанных аплодисментов. Актриса… Ее главная роль. Вот только нет антракта в этом театре. А после титров не несут на руках, а уносят. И за черными шторами нет белых полос и каштановых волос. Там за шторами…
Ознакомительная версия.
