— Что ж, принято! — воскликнула, уже слепив к этому моменту свой первый снаряд, который, резко развернувшись, без предупреждения метнула в противника.
— Ах ты!.. — явно не ожидавший такого подвоха и не успевший увернуться от прилетевшего ему в грудь снежка, выкрикнул Сергей. — Ну, погоди! Сейчас у меня кто-то получит.
Громко взвизгнув при виде того, сколько мужчина, присев на корточки, сразу зачерпнул снега, развернулась и бросилась бежать.
Далеко уйти мне не удалось. Да я и не пыталась. Сразу за рестораном обнаружился довольно просторный и даже очень уютный сквер, который мы быстро облюбовали для нашего сражения.
Навоевавшись вдоволь, хоть так окончательно и не выяснив, кто оказался победителем, обессиленные и запыхавшиеся, мы повалились в снег, чтобы элементарно перевести дух. А заодно полюбоваться черным небом, в котором продолжали кружить и падать мелкие белые хлопья.
— Это был отличный вечер, — подытожил Сергей, когда наше молчание затянулось.
— Согласна, — отозвалась, начав от скуки ловить ртом снежинки и то и дело щуриться, когда те пролетали в опасной близости от глаз.
— Что ты делаешь? — кажется, только сейчас заметив, чем я занималась, перекатившись на бок, с тихим смешком поинтересовался мужчина.
— Не видишь? Снег ем. Только не говори, что ни разу так не делал.
— Делал. В детстве. Пару раз.
— Самое время повторить. А вдруг с тех пор он стал еще вкуснее?
— Я бы куда охотнее попробовал нечто другое, — раздалось совсем рядом, что заставило меня моментально отвлечься от своего занятия и повернуть голову к собеседнику.
— Правда? И?..
Так! А это за что? Вроде бы больше ничего не предлагали, а я не просила, чтобы быть удостоенной еще одного поцелуя. И тем не менее меня им осчастливили. Спасибо, конечно. Приятно, но вот чует моя пятая точка, пора делать ноги, пока этот мачо еще чего-нибудь себе в отношении меня не напридумывал. Это не говоря уже про часы, на отвлечение внимания от которых я потратила столько времени и сил.
— Ну что? Все еще на четверочку? — поинтересовался нахал после того, как вдоволь меня «напробовался».
— Определенно, — отозвалась, упорно не желая признавать, что это второй чуть ли не самый лучший за всю мою жизнь поцелуй, прежде чем выбраться из мужских объятий и быстро подняться. — Похоже, мне уже пора. Такси подъехало.
— Мы еще увидимся? — прилетело мне в спину, когда я, подхватив с земли свою сумку, побежала в сторону дороги.
— Это вряд ли.
— Почему?
— Слишком разные!
— Да? А мне так не показалось!
— Пока что, — довольно пробурчала себе под нос, хитро улыбнувшись тому, что мой план сработал и один чересчур самоуверенный мачо забыл вернуть себе кое-что ценное.
Но не успела машина тронуться, как в боковое стекло, у которого я сидела, прилетел снежок. Ага, вспомнил-таки. Поздно, мистер Швейцария. Теперь это мои часики. Считай их компенсацией за свой второй несанкционированный поцелуй. Может, в следующий раз сначала хоть разрешение спрашивать будешь. Тоже мне, отличник нашелся.
Попросив злобно бурчащего что-то в адрес малолетних ночных хулиганов водителя прибавить газу, довольная откинулась на заднее сидение и снова принялась за разглядывание своей тикающей прелести.
Глава 3
Четырнадцатое февраля — зло! Не зря день всех влюбленных — это не наш традиционный праздник. Признаваться в своих чувствах и дарить подарки любимым людям. Что за бред вообще? А в другие дни это делать не надо, получается? Один раз в год вполне достаточно? Или если ты за двадцать четыре часа в кого-нибудь не влюбился, то все остальные триста шестьдесят четыре дня тебе уже вряд ли это светит. Ну не смешно ли?
Так или иначе, а вот меня в этот день таки угораздило. Не влюбиться, нет. Скорее «поддаться всеобщему психозу». Боже упаси снова вляпаться в серьезные отношения. Мне и одного раза хватило. Впечатлений на всю оставшуюся жизнь. Именно с тех самых пор у меня и появилось правило — никаких планов на будущее, мыслей о пышном белом платье, свадебном вальсе и доме, полном ребятни. Нет, то, что это когда-нибудь будет, я не отрицала. А вот самозабвенно и безмозгло влюбляться больше точно не собиралась.
Но четырнадцатого на меня что-то нашло. И ведь ничего не предвещало катастрофы. Я даже почти пережила этот день. Вечером, как обычно после основной работы, ко мне заглянул Вадик и мы сели монтировать новый ролик для моего блога.
Сидим себе за одним столом, друг друга не трогаем. Работаем каждый со своим ноутом, и вдруг нам одновременно приходит в голову что-то спросить. Как мы умудрились так развернуться, что наши лица оказались максимально близко, не знаю. Но уже в следующее мгновение я очутилась у парня на коленях и сама его целовала. Зарывалась пальцами в шевелюру и льнула к сделавшемуся неожиданно таким желанным мужскому телу. Стул, стол, а потом, не разжимая объятий, и моя кровать. Безумие, которое закончилось, только когда каждый получил свое. Мы даже разговаривать на эту тему не стали, посчитав, что оно того не стоило. Подумаешь, сняли напряжение. И все ничего, если бы на следующий день это не повторилось. А потом снова, снова, снова… И так целую неделю. В какой-то момент мы, словно изголодавшиеся по ласкам звери, кидались друг на друга с поцелуями, а потом уже просто не могли остановиться.
Пришлось смириться с тем фактом, что нас неумолимо влекло друг к другу. Хотя не знаю, что мое внутреннее «я» нашло в этом парне. Высокий, худощавый, голубоглазый очкарик с черными как смоль, густыми короткими волосами… Короче, типичный айтишник. В жизни бы не подумала, что западу на такого. И тем не менее. Вуаля!
Естественно, нам не осталось ничего другого, кроме как начать встречаться. Не одним же сексом всю дорогу заниматься. Хотя, подозреваю, у Вадима была та же проблема, что и у меня — он отчаянно пытался понять, почему именно я. Ведь насколько мне было известно (а знала я этого парня уже лет пять), вкусы у него довольно специфические. А если точнее, кардинально противоположные моему типажу. Приятель предпочитал умных, скромных и спокойных девушек, а не ходячий энерджайзер в короткой юбке и на шпильках, у которого все никак заряд не кончался. Ну ладно. Это я себе льщу. Кончался. И, как на зло, всегда не вовремя.
Именно это случилось со мной утром восьмого марта. Нет, надо же было до пяти часов ночи просидеть в соцсетях, уснуть под утро и проспать собственный праздник. Да еще поход в кино, на который я сама же и уговорила своего «парня». Что делать, пришлось в срочном порядке собираться, вызывать такси, которое в кои-то веки приехало вовремя, и на всех парах мчаться в торговый центр на свиданку.
Что я там говорила про четырнадцатое февраля? Забираю свои слова обратно. Хуже праздника, чем восьмое марта, не придумаешь. Особенно когда тебя в этот день бросают. Нет, в принципе, это рано или поздно должно было случиться. И мне бы даже не стоило так сильно расстраиваться по этому поводу. В конце концов, кто такой этот Вадим? Развлеклись — и будет. Но обидно, блин! Вот почему именно в этот день? Да еще с моей подругой. Правда, уже бывшей.
И вот я такая стою, слушаю сбивчивые объяснения парня, кидаю косые взгляды на нервно перешагивающую с ноги на ногу Олю да думаю, кому из них двоих первым глаза выцарапать. Не за измену. Это я переживу. Не в первый раз. А за то, что праздник испортили. А с ним и настроение на весь день. Не говоря уже о том, что это можно было мне и по телефону сказать. Тогда бы даже из кровати вылезать не пришлось. Поревела бы немного оттого, что не успела первой включить режим «динамо — чемпион», потом запаслась мороженым, печеньем, чаем, включила какой-нибудь фильм на компе и чудесно провела этот день. Но нет! Мне нужно было надеть любимые потертые джинсики свободного кроя, едва достающие мне до щиколоток, кеды, нацепить бежевое кашемировое пальто с шарфом, подкрутить волосы и всей такой разряженной проехать через полгорода, чтобы сейчас стоять и все это выслушивать. Так, все, хватит. Достал! Получи! Получи! Получи!
