ничего не должна! — в запале кричу, и Вика не понимает, давит еще больше.
— Фигня! Сейчас ты будешь ноги мне целовать…
— Сама себе целуй! И ноги, и задницу! Но я этого делать не буду. Никому не буду! — чуть отталкиваю ее плечом и бегу в сторону раздевалок для сотрудников.
Мне нужно уйти.
Мне срочно нужно домой. Накрыться одеялом, позвонить Васе и сказать, что я, кажется, уволилась. Вот и подтверждение.
— Если уйдешь, я тебя уволю!
— Да пошла ты! — показываю Вике неприличный знак и скрываюсь за дверью раздевалки. Там беру пальто, сумку, телефон и выхожу, чтобы спуститься по лестнице. Сбежать и дойти до метро. А там скрыться в толпе людей, вечно куда-то бегущих.
И почему я думала, что мой бег завершен. Теперь мне кажется, это никогда не прекратится. Я все время буду двигаться. Двигаться. Двигаться! Теряюсь в мыслях о прошлом, что клещами вцепилось и рвет на части душу. И ощущения мерзкие, словно каждый в этом вагоне, в этом метро знает, кто я такая. Каждый, словно хочет показать пальцем и предложить цену.
Голова начинает трещать, а в груди колоть. И единственное, что помогает, это тишина собственной квартиры, куда я забегаю спустя час эмоционального треша в метро. Самое главное, одеяло, которым я накрываюсь с головой.
Сейчас посплю, потом позвоню Васе и попрошу найти мне другую работу.
Да, так будет лучше.
Ни Роберто, ни Вики, никого, кто может меня напрячь. В конец концов у малыша должна быть спокойная мама, а не истеричка, чуть что бегущая неизвестно куда.
И только спустя пол часа решаю позвонить-таки Васе, уже даже откидываю одеяло, как вдруг звонит звонок в дверь.
Смотрю в недоумении на дверное полотно, украшенное красками. Мне так хотелось больше красок, что я пошла на художественные курсы. Теперь на двери цветы, а кто за ней, я понятия не имею.
Все знают, что сейчас я на работе.
Все — это Вася. Потому что больше некому здесь появиться. Если, конечно, Марсело, который и был организатором онлайн-аукциона несколько лет назад, не восстал из мертвых. После череды совпадений я уже ничему не удивлюсь.
И я бы меньше удивилась Марсело, чем той, кто стоит на пороге.
Пришлось даже протереть глаза. Может, я все же заснула?
— Если тебя подослала Надя, — сразу встаю в стойку обороны, на что Вика усмехается, отталкивает меня так же, как недавно ее я. Заходит внутрь, словно хозяйка. Хотя у всех богатых людей такая манера. Особенно у тех, кто тратит деньги родителей.
Ничего не остается, как закрыть дверь. В любом случае, если что, я всегда смогу свернуть ей руку. Вряд ли она изучала приемы самообороны или вообще занималась спортом. С ее худой фигурой она могла и не задумываться об этом.
— Никогда не поверю, что Никита оплачивает эту лачугу, — и только я хочу возмутиться и вообще выгнать ее, ка как она продолжает. Делает вывод. — Значит, ты с ним не спишь.
— Бинго, — выдыхаю и иду обратно на диван, что занимает довольно много пространства в светлой студии. Места остается только, чтобы сделать шаг от него до кухни. Так что приходится буквально протиснуться мимо Вики. — Пришла принести заявление на увольнение?
— Ну вот еще. Пришла спросить, почему ты плакала.
— Я не плакала, — напрягаюсь всем телом. Закрываюсь на все засовы, чтобы она не увидела мелькнувших эмоций. Но последнее время держать чувства в себе все сложнее.
— Я вижу тебя на работе почти каждый день. На лице всегда эта дебильная улыбка. Это, знаешь ли, раздражает. Человек не может быть счастлив настолько, особенно после того дерьма, что тебе устроила на свадьбе Надя.
— А что она устроила? — вот уж точно недоумеваю. И на внезапный интерес Вики. И тем более на поступок Нади, который в общем-то не мог навредить. — Знали только посвященные, а остальным насрать. Да и дерьма я хлебала похлеще этого, так что да, я счастлива тому, что имею.
Вика осматривает гнездышко и с типичным мажористым «м-да» напоминает:
— Тогда возвращаемся к тому, с чего начали. Почему ты плакала?
Ей рассказывать вообще ничего не хочется. Да и опасно это, но у меня под ложечкой сосет, что сейчас это необходимо. Не будь у меня интуиция такой пророческой и спасающей порой от самой страшной задницы в виде попытки склонить меня к групповому сексу или выстрелу в голову, я бы никогда ее не слушала.
— Выстрел из прошлого в виде покупателя с аукциона, — выдаю на одном дыхании и жду, что ее глаза расширятся, что она удивится и даже, может быть, скажет: «Ого!».
Но она опять меня поражает своим равнодушием.
— Ну и что? Ты же была путаной. Ты теперь из-за каждого встреченного клиента будешь рыдать?
Сначала в мозгу пульсирует желание вцепиться Вике в глотку и кричать: «Я не такая! У меня не было клиентов!». Но потом ее спокойный, немного рассеянный взгляд и мне дает осознание. И правда. Ну Роберто. Ну появился он в моей жизни. Земля-то круглая. И такие совпадения неизбежность. А значит надо выдохнуть и просто жить дальше. Ради себя. Ради ребенка. Даже если встречу Никиту. То тоже надо будет просто принять как данность, что живем мы в одном городе.
— Спасибо, Вик, — немного ошарашена от всего этого. — Ты права. Из-за каждого клиента точно рыдать не стоит.
— А сколько…
— А зачем ты пришла? — спрашиваю в лоб, перебивая и не давая ей задать дебильный вопрос.
— У тебя есть выпить? — тут же оборачивается она кругом и идет к холодильнику. — Боже, только не говори, что ты еще и не пьешь?
Пока она со стоном достает вишневый сок, я все-таки сажусь на диван и в прострации за ней наблюдаю. Странная она. Красивая, успешная. Но одинокая…
— Знаешь, после такой профессии ты стала святой. Не думала о монастыре? Там любят направлять заблудшие души.
— Моя душа при мне и никогда не блуждала. Да и богу я молилась всегда неправильному, — поясняю я, пока она рассматривает фотографии на холодильнике. В
