куртку сняла и рядом положила, огляделась. За столом секретаря никого не было. За раздвижной дверью раздавались мужские голоса. Слов было не разобрать, но там явно спорили. Нет не ругались, а просто спорили. Оля присела в надежде, что кто-то появится и она сможет спросить. Попыталась натянуть до колен подскочившую узкую короткую юбку. Немного обождав, решила не тратить время попусту и достала учебник по анатомии. Она настолько углубилась в зубрежку, что не заметила появления высокой стройной девушки. Та же остановилась около Оли и удивлённо спросила:
— Простите, вы кто и что делаете в приемной генерального директора?
Оля же искренне обрадовалась.
— Ой, как хорошо, что вы появились, а я вот не знаю, куда мне дальше. Мне бы Михаила Александровича увидеть.
Она разглядывала секретаршу. Ухоженная, шикарная, дорого и стильно одетая. Оля знала эти бренды — мама покупала одежду этих фирм.
Анжела тоже разглядывала посетительницу. Милая девочка с сиреневыми прядями в светлых волосах, не очень ярко накрашенная, худющая и угловатая. Совсем ещё ребёнок с виду. Тоненькая до неприличия, и эта обтягивающая юбка… Нет, одета она хорошо, но без шарма, как подросток. Судя по учебнику анатомии — студентка. «Как её охрана пропустила?» — недоумевала Анжела.
— Милая девочка, — обратилась она к Оле с покровительственной улыбкой, — господин Фадеев принимает только по записи. Объясните, что вы конкретно хотели, и я, может быть, вам смогу помочь. Вы, наверно, по поводу работы или подработки? Только у нас свободных вакансий нет.
— А-а-а-а-а-а… — протянула разочарованно Оля. — Тогда я пойду. Нет, мне не нужна работа.
Она встала, поправила юбку, положила увесистый том Синельникова в сумку, надела куртку, замотала шею шарфом и направилась к лифту.
Анжеле даже стало жалко её. Вид уж больно разочарованный и обречённый.
— Вы хоть представьтесь, я скажу шефу, что вы были.
— Зачем? — Оля пожала плечами. — Я так, с глупостями. Он и не ждёт меня, наверно. Я-то думала, что он простой… А тут всё так серьёзно… А вообще, передайте, что Ольга Громова заходила.
Анжела застыла в ступоре, затем кинулась к девушке, уже входившей в лифт.
— Оленька, милая, не уходите, погодите, пожалуйста. Михаил Александрович ждет вас.
В глазах Оли зажглась надежда.
— Правда?!
— Да, посидите минутку. Господи, я чуть работы не лишилась. Я представить не могла, что вы это вы! Чай будете? У него совещание, но я сейчас доложу. Меня зовут Анжела, я его секретарь-референт.
— Да я не тороплюсь никуда. Нет, спасибо, не беспокойтесь, мне ничего не надо. Значит, он ждёт…
Последние слова она произнесла тихо-тихо, но Анжела услышала.
Оля снова сняла куртку и шарф, положила на диван рядом с собой. Долго ждать не пришлось. Двери раздвинулись, и в приёмную стали выходить мужчины по двое и по трое, продолжая разговаривать между собой, употребляя незнакомые Оле слова и термины. Последним вышел ОН, беседуя с человеком лет пятидесяти.
Олю практически не замечали. Лишь некоторые скользили по ней взглядом, но интереса она ни у кого не вызвала. Только Михаил улыбнулся ей и, распрощавшись со своим собеседником, подошёл.
— Оля! Добрый день.
— Михаил, я не хотела мешать, я думала, ты… ой… вы обыкновенный… Я по визитке пришла.
Он усмехнулся.
— Проходи ко мне в кабинет, сумку давай.
Она протянула ему сумку, и он чуть не уронил ее, явно не ожидая такой тяжести.
— Там кирпичи или камни? Это для самообороны? — шутливо спросил он.
— Учебник, вернее, атлас по анатомии и тетради. Халат ещё. Я не помешала?
— Я рад тебя видеть.
В это время в сумке зазвонил смартфон. Оля быстро достала его и произнесла:
— Папа, я тут с подружкой гуляю, потом зайду к ней.
— Оля, дай трубку. — Михаил говорил очень властно, она подчинилась. — Сергей Владимирович, это Фадеев. Оля со мной, через несколько минут мы пойдем обедать. Потом немного погуляем. До которого часа я должен вернуть ее домой? До одиннадцати? Хорошо. Спасибо!
Он протянул ей телефон
— Не ври никогда. Я не терплю лжи. Твой отец тоже от этого не в восторге. — Тяжеленную сумку он поставил около стола, с улыбкой глянул на растерявшуюся девушку и помог ей надеть куртку. — Ты же голодная, с занятий прямо сюда, предлагаю пообедать в тихом и уютном месте. Со мной тебе бояться некого, так что кирпичи оставим здесь. Анжела анатомией не интересуется, да и чужое никогда не возьмёт. А телефон на всякий случай с собой.
Михаил понимал, что отношения с Олей затягивают его всё больше и больше. Неправильные отношения. Она совсем ещё ребёнок. Но его невероятно манило к ней. Нравилось всё: и острые торчащие ключицы, и рёбра, которые пересчитать можно, и чистый взгляд огромных серых глаз. С ним Оля была послушной и покорной, это заводило, потому что на самом деле в ней скрывался вулкан, который временно затих, бурля и клокоча где-то в недрах. Нет, покой и стабильность — это не про неё. Максималистка, каких свет не видел, готова отстаивать свою точку зрения по любому вопросу, но не на пустом месте. Девочка начитанная и грамотная, что редкость для современной молодёжи, а ещё вроде как музыке училась.
Он не афишировал их встречи, но и не скрывал, особенно от родителей Оли. Вот своей матери не говорил пока. Считал, что до поры до времени ей лучше оставаться в неведении, так спокойней. И главное, можно самому принимать решения, без навязывания её воли и никому не нужных расспросов и выводов.
Приближался праздник — день всех влюблённых. Ещё год назад для Михаила он ничего не значил. Но не отметить его в этом году с Олей он не мог. Ещё бы узнать, как это всё у молодёжи делается. Помощь, как ни странно, пришла от самой Оли.
— Привет, — зазвенел колокольчиком в телефоне её голосок. — Миш, у тебя на субботу какие планы?
— Добрый день, Олюшка. Я тут несколько в замешательстве.
— В смысле — занят? — В её голосе сквозило разочарование.
— Нет, я просто не знаю, что тебе предложить, но собирался оба выходных провести с тобой. Есть план?
— Классно, значит, всё, что захочу, исполнится?
— Желай! — воодушевлённо произнёс он.
— Миш, ты в ночном клубе давно был? Тут такое дело, моя любимая группа выступает в Чайна-таун-кафе, начало в полдвенадцатого ночи, а меня родители без тебя точно не отпустят.
Он рассмеялся.
— Ага, вот я тебя и поймал, значит, если б отпустили, так ты бы без меня пошла?
— Не, с тобой лучше с любой стороны. Просто ты же
