— Ааа… — Открывает рот шеф.
— Вот… — обвожу себя руками, и жду криков по поводу баснословно потраченной суммы.
— Ага… — Кивает Дьявол и уходит к себе.
— Пфф… хоть бы сказал, что красиво… — Присаживаюсь, поднимая пустой стакан.
— Красиво, Валерка, красиво… — Послышалось из кабинета, от чего улыбка сама появилась на лице, и я даже не особое внимание обратила на запрещенное обращение.
Через пару минут, нахал вновь высунул свою довольную рожу в дверной проём.
— Эй? А это… свои милые трусишки оставила? — Подмигнул, бровями поиграл и скрылся, захлопнув дверь, как раз тогда, когда туда с размаха полетел блокнот.
— Вот же козлина… — Тихо проговорила. — ИЗВРАЩЕНЕЦ! — Уже громче крикнула, а за дверью послышался смешок.
— Документы готовь по последним поставкам, через полчаса совещание.
Перекривила строгий тон шефа, и стала раскладывать бумаги по черным папкам.
………………………………………………………………………………………………………………….
Андрей
Наматываю круги по кабинету, от чего ноги начинают неприятно гудеть.
Вот это малявка преобразилась…
Когда, сидя в ресторане, мне на телефон приходили сообщения каждые 10 минут, я мысленно хватал мелкую за горло.
Ведь из вредности же опустошает мою карту сейчас. Даже представить страшно, что её больная фантазия там назаказывала.
Но, когда увидел, насколько стильно и сдержанно девчонка подобрала себе рабочий наряд, вся моя «выдержка» опустилась ниже пояса, от чего силы рукам не хватило, и я выронил стакан с кофе.
Упираюсь обеими руками в стол и склоняю голову.
— Боже… дай мне сил и терпения… — Шепотом прошу, и открываю глаза.
Подхватив пакет, про который напрочь забыл, выхожу в приёмную и ставлю его перед притихшей Лерой.
— Вот… обед тебе захватил… — Девчонка кивает, и опускает взгляд вниз.
Может мне и показалось, но её щечки порозовели.
Хотя… предполагаю, что это вся та дрянь из косметического магазина, которая потянула почти на 40 штук.
— Букет доставили? — На глазах, личико мелкой озаряет злобненькая улыбочка.
— Ага… — Кивает за мою спину, но что-то я не очень-то и хочу оборачиваться.
Предчувствие меня не обмануло.
— Это… что такое? — Ошарашено приближаюсь к… Меня разрывает и я, не сумев сдержаться, заливаюсь гортанных ржачем.
На столе, завернутый в крафтовую бумагу, стоит… букет…
4 бутылки короны, длинные охотничьи колбаски, палочки сыра и в довесок, морды засушенной чехони.
— Лера… это…
— Букет! — Кивает и снова улыбается.
— И ты хочешь, что бы я с вот ЭТИМ поехал к… — Запинаюсь, потому что, мне кажется, даже мой язык противится в её присутствии произносить имя другой женщины.
Да что за бред? А трахать её я как буду тогда?
Злюсь больше на себе, чем на выходку мелкой, и достаю телефон из кармана.
— Тёмыч? Кажется у нас сегодня с тобой свидание… — Качаю головой и уже без злости смотрю на девчонку.
Глава 10
Девочки, сразу хочу извиниться, возможно, опечаток и ошибок в этой проде будет больше, но я чисто физически не могу сейчас их исправлять. Меня скосила жуткая простуда, и сил почти нет ни на что, а особенно на редактуру(((
— Тёмыч? Кажется у нас сегодня с тобой свидание… — Качаю головой и уже без злости смотрю на девчонку.
— Что? — Наигранно удивленно увеличивает глаза маленькая стервозина.
— Ничего. — Достаю из кармана несколько купюр и кладу на стол. — После совещания, езжай домой, отдохни, а завтра в 9 утра жду на рабочем месте.
— А бабки накой? — Ну и жаргончик…
— На такси, поздно уже.
Мелочь неуверенно косится в сторону окна, где еще светло, но я помню, как она бедняга хромала по моей вине.
— Ну… хорошо… — Растерянно отвечает. — Но… я еще потом немного поработаю…
Хмурюсь от подобного энтузиазма, и возвращаюсь к себе.
Когда все начальники отделов собрались в моем кабинете, мелочь легонько постучала в дверь, нежным голоском пропела «Можно, Андрей Дмитриевич?», и раздала подготовленные документы и счета.
Едва успеваю раскрыть кожаную папку, как на мои колени падает что-то темное и почти невесомое.
Без задней мысли поднимаю какую-то ткань, а как только соображаю, что это кружевные трусы, мгновенно опускаю руку вниз.
Некоторые руководители с интересом поглядывают в мою сторону, а я, кажется, начинаю краснеть.
В кабинете вмиг становится слишком душно, слишком тесно, слишком вообще ВСЁ.
— Я это… сейчас… — Заикаясь, выхожу в приёмную, где мелочь изображает активную занятость, уткнувшись носом в монитор. К слову, в выключенный…
Медленно, будто хищник, обхожу её стол и замираю за спиной. Кладу руки на полукруглые ручки кресла, наклоняюсь к её уху и специально, с шумом вдыхаю аромат.
Девчонка застыла каменным изваянием. Спина ровная, рука в мышку вцепилась, и, кажется, даже дышать перестала.
— Лерочка… — нарочито ласково шепчу в район шеи, — а ты, случайно, ничего не потеряла?
Она лишь головой слегка мотнула.
— Уверенна?
Опять кивок.
— А если я проверю? — Переношу руку ей на колено и плавно веду вверх.
Когда моя ладонь нащупывает пуговицу на узких брючках, поддеваю её, и та с лёгкостью поддается.
Мелкая делает нервный вдох с придыханием, и охает, а её тело невольно откидывается назад, облегчая моей руке работу.
Протискиваю ладонь между нежной кожей и плотной тканью, и с нажимом опускаю вниз.
— Врушка… — Кладу второй рукой белье перед ней на стол, а указательным и средним пальцами слегка надавливаю на небольшой бугорок, укрытый такой же кружевной тканью. — Будешь со мной играть — проиграешь. Еще одна такая выходка, и я отимею тебя прямо на твоем же столе, усекла?
Для эффекта потираю её своей ладонью, и вижу, как девчонка закусила губу, сдерживая стон, а ноги слегка раздвинулись.
Закрепляю все болезненным укусом в нежную шейку, и чтоб ей было не так обидно, зализываю укус, напоследок еле ощутимо целую поврежденное место.
Достаю свою руку из её штанов, и возвращаюсь на совещание, боковым зрением отметив порозовевшие щеки малышки.
Остаток времени, выделенного на разбор рабочих моментов, пролетел, словно в тумане.
Все мои мысли остались около стола мелкой.
Цифры плясали перед глазами, предложения рассыпались на отдельные, абсолютно бессмысленные слова, а редкие вопросы присутствующих вылетали со сквозняком из моих ушей.
Когда эта рабочая вакханалия, наконец, завершилась, я, подхватив свои вещи, вылетел из кабинета, не глядя бросил мелкой «До завтра», и поспешил убраться из офиса.
Моя выдержка трещала по швам, а фантазия рисовала такие картинки, от которых галстук на шее казался удавкой, не пропускающей кислород, а в паху болезненно ныло.
Ей Богу, как прыщавый школьник.
Прокуренный бар, громкие выкрикивания и стойкий запах пива — вот моя обстановка на сегодняшний вечер.
Тёмка продолжает улыбаться, искоса поглядывая на букет.
— А малая молодец… От конкуренток нужно избавляться красиво…
— Заткнись, а? Каких конкуренток?
Друг лишь показательно закивал, мол «ну да, ну да», и щедро отхлебнул темное нефильтрованное из запотевшего высокого бокала.
— Ладно… Пробил я твою королеву драмы… — Извлекает из кармана плотный конверт и протягивает мне.
— И?
— И, драмы больше нет…. — Гортанно запел фальшивым голосом.
— Придурок… — Делаю глоток светлого пива, и достаю из конверта несколько листов.
— Ей 21… не 15… - играет бровями, намекая на зеленый свет, — живет с мамой и отчимом. Отец с матерью в разводе, но о нем я ничего не нашел.
— Слободенко Валерия Викторовна… — Читаю вслух, и смотрю на фото из школьного альбома. А ведь была таким милым ребенком…
— В универ не поступила. То ли балов недобрала, то ли бабок не хватило. Школу закончила с серебренной медалью, и то, лишь потому, что золотую получила дочка директрисы. Подрабатывает иногда на мелких халтурах: то официанткой на банкете, то в супермаркете товар раскладывает, то в кофейнях разных по полдня. Трудовой нет, официально нигде не числилась. Личных приводов не было, но часто мелькала, как свидетель «семейных разборок». Отчим сомнительный тип, послужной список закачаешься. Соседи у них, конечно, «добрейшие» люди. Такого понарассказывали…
