существовании помнят. Вот только, для чего он Загорскому? Ведь ясно, что, если бы хотели Макара убить, еще три года назад уложили бы рядом с напарником Костей Поповым.
Он размышлял не долго. На собеседование надо идти. Нет у него никакой охоты прозябать сотрудником охраны в каком-нибудь чахлом супермаркете с утра до ночи, когда есть совсем другие горизонты. Если быть, как все, ему никогда сына не вернуть. Да и матери на лекарства не заработать. Если играть, то по-крупному, ему терять нечего.
«Посмотрим, кто кого, Загорский», – со злостью смял конверт с запиской Макар.
В восемь часов вечера он остановился у сверкающего огнями ночного клуба «Валенсия». Поправил кожаную куртку, смерил оценивающим взглядом громилу–охранника на входе и шагнул внутрь.
Его тут же оглушила громкая музыка, и он потонул в клубах ароматного кальяна, которым дымили чуть ли не за каждым столиком.
Суть любого злачного заведения подобного формата – легкие удовольствия. Именно за этим сюда тянутся. «Валенсия» не исключение. Один из самых больших ночных клубов в городе, она зазывала посетителей яркой вывеской и обещанием запретных в обычной жизни плотских утех. Танцующие у шеста обнаженные девушки, большой танцпол, зеркальные стены – место для любителей шумных вечеринок. Для тех, кто желал уединиться и пообщаться, имелись уютные кабинки. Стальная лестница вела на балкон, где весело проводили время вип-персоны. Качественный алкоголь лился рекой, недостатка в подружках, стреляющих томными взглядами, не было. В общем, за приличные деньги «Валенсия» давала посетителям именно то, зачем они сюда стремились.
Макар поймал себя на мысли, что за три года прозябания в Америке совсем отвык от русской жизни. Ему вдруг захотелось всего и сразу – девочек, выпивки, забыться, утонуть в объятиях какой-нибудь не завязанной на моральных устоях девице и удариться во все тяжкие до самого утра.
Подмигнув крутящейся на шесте блондинке и сорвав ответную улыбку, Макар подошел к стоящему перед лестницей охраннику.
– Я насчет работы.
– Макар?
– Верно.
Тот скользнул по нему взглядом.
– Поднимешься на второй этаж, черная дверь слева. Босс ждет.
Не желая откладывать важный разговор, Макар взбежал по ступеням на второй этаж. Отворил дверь и лицом к лицу столкнулся с господином Загорским, из-за которого три года назад провалилась операция под прикрытием.
Загорский ждал сына с жадным нетерпением. Вот дверь отворилась, и на пороге его роскошно обставленного кабинета появился Макар. Сын, которого Глеб Сергеевич двадцать один год безуспешно пытался найти, а потом снова упустил.
– Добрый вечер. Я насчет работы.
– Гончаров? – приподнял тяжелую густую бровь хозяин заведения.
– Так точно.
Загорский жадно скользнул взглядом по гостю. В горле запершило. Да, его парень. По-другому не может быть. Глаза, как у матери – карие, а профиль и губы – его, Глеба Сергеевича.
– Вот и отлично. Проходи, присаживайся.
Макар недоверчиво скользнул взглядом по работодателю, шагнул к добротному дубовому столу и опустился в мягкое кресло для посетителей.
– Ты ведь работу ищешь? – Загорский достал из ящика стола добротные сигары, протянул коробку сыну.
– Не курю, спасибо, – отказался от угощения тот. – А вот работу, да, ищу. Мать болеет тяжело. Деньги на лекарства очень нужны. А я только из другой страны вернулся. Понятное дело, здесь все с чистого листа теперь придется начинать.
– А ты ведь раньше в уголовке работал, верно? Туда возвращаться не собираешься? – втянув в себя ароматный табак кубинской сигары, испытующе взглянул на парня Загорский.
– Нет. – Сверкнул тяжелым взглядом Макар. – Даже если захочу, не примут. Какой-то добродетель выписал мне волчий билет.
Глеб Сергеевич усмехнулся.
– А ты думаешь, раз ты под прикрытием работал, то мир делал чище?
– Я делал то, чему меня отец учил. Он учил меня закон почитать.
– А у жизни, Макар, свои законы, – Глеб Сергеевич откинулся в кресле и затянулся сигарой. – И не всегда то, чему вас в школе учили, работает правильно. Многого ты в Америке добился, работая честно?
– Не многого… – хмуро буркнул Макар. – Там последнее потерял.
– Вот-вот. И ко мне бы просто так не пришел, если бы законы твои исправно работали, верно?
– Не пришел бы.
– Ладно. У нас же, клуб, понимаешь? Не всегда все легально бывает.
– Понимаю.
– А убивать ты умеешь?
– Умею. Только не очень хорошо это, убивать.
– А иногда просто нет другого выхода. Или ты, или тебя, – с усмешкой посмотрел на него Загорский. – Разве в твоей работе под прикрытием не так было?
– Так, – помрачнел Макар. Снова вспомнился напарник, Костя Попов.
– А сын остался в Америке?
– Да. – Нахмурился Макар. И сразу на красивом, мужественном лице проступила вся горечь потери, так знакомая Глебу Сергеевичу.
– Ну, ничего. Ты, главное, работать начни. В деле себя покажи. А там видно будет. Может, изменится что, – вкрадчиво заговорил он. – Приступай прямо сейчас. Моим головорезам требуется хороший начальник. Как выйдешь из моего кабинета, тебя мой заместитель встретит, все объяснит и покажет. А пока… вот, возьми задаток. Матери на лекарства.
Глеб Сергеевич достал из того же ящика, где лежали любимые сигары, конверт, туго набитый пятитысячными купюрами и протянул Макару.
Тот взглянул на деньги и обомлел.
– Это много очень, я не могу столько взять…
– Это задаток, Макар. Капля в море. Если покажешь себя хорошо в деле, у тебя будет намного больше денег. Матери же оплатить лечение надо, верно?
Загорский посмотрел на сына тяжелым взглядом, и тот понял, что он уже в игре. Если пришел, от денег нельзя отказываться.
Он засунул конверт себе в потайной карман кожаной куртки, и хозяин кабинета удовлетворенно кивнул. Достал свой телефон, набрал чей-то номер, и спустя пару секунд в кабинете появился его управляющий делами по кличке Скорпион.
Скорпиона Макар тоже узнал. На миг стало не по себе, да отступать уже было некуда. Раз решил играть по-крупному, надо только вперед идти.
Управляющий сверкнул янтарными глазами и указал Макару на дверь. И бывший силовик понял, что он перешагнул ту грань, за которой начинается другая сторона закона. Отныне он в этой волчьей стае – один против всех. Обратного пути нет.
Тишину прорезал тихий детский плач, и Мария вздрогнула. С опаской посмотрела на крепко спящего мужа и выскользнула из роскошной постели. Борис был очень мрачен после ухода отца. Видимо, что-то складывалось не в его пользу. В такие моменты он был особенно опасен – все недовольство срывал на жене. Мария весь вечер старалась не показываться ему на глаза, пряталась в детской.
А теперь ее малышка проснулась.
