поняла, просто стояла на коленях и смотрела на него. А потом его грязная рука потянулась к моей футболке. Резкий рывок — и ткань жалобно затрещала, разрываясь пополам. Я вспыхнула, и замерла от страха. Мой подбородок дрожал, пока эта скотина осматривал меня, словно проверял на базаре, достаточно ли сочным будет стейк.
Он повернулся к своему другу и ткнул в меня пальцем.
— Эта, — сказал он вдруг на английском. — Она похожа на Азалию. Амин будет доволен.
Второй участливо закивал и сделал знак еще одному. Меня грубо схватили за локоть и потащили внутрь в одноэтажное серое здание.
Я была в ужасе. Неужели это все? Вот так быстро, и даже шанса нет на спасение? Он затолкал меня в первый попавшийся дверной проем. Там была женщина. Мужчина что — то сказал ей. Та кивнула, даже не поднимая на него глаз. И только когда он оставил нас одних, она посмотрела на меня.
Я прижалась к стене. Мокрая ткань джинсов больно царапала кожу. Там в фургоне они облили нас водой, считая, что это как то поможет не сдохнуть нам в жуткой духоте. Только в такой влажности несмотря на жару они не сохли. Женщина прошлась по мне хмурым взглядом. Она не была похожей на местную — голубые глаза и коричневого цвета брови. Но одежда на ней была закрытой и в пол, как принято у местных. Что — то пробурчав, она вышла из комнаты, а когда вернулась, несла огромное полотенце.
Сбросив его на стул, она подошла ко мне. В ее руках оказался ключ, и без особых усилий со знанием дела она открыла наручники. Я стояла и смотрела на нее, и сходила с ума от страха. Что она будет делать?
— П — п — ростите, но это какая — то ошибка, — взвыла я, когда та толкнула меня в спину, заставляя идти. Я повиновалась. Мы прошли в соседнюю комнату, она оказалась ванной.
Женщина заставила меня забраться в воду.
Трясущимися руками, я стянула с себя остатки одежды. Перешагнув бортик, забралась в ванную и уселась в ней. Натертые наручниками запястья жутко заболели, я зашипела, привлекая к себе ее внимание. Женщина нахмурилась, схватила мои запястья, рассмотрела их.
— Черт возьму! Ну что за идиоты?! Амин устроит им. Вздумали, его куклу портить…
Она вышла из комнаты, а я так и осталась на месте, смотря ей вслед. Она сказала это на русском! Каждое слово!
— Вы… вы говорите по — русски? Вы с моей Родины? — спросила я с надеждой, когда та вернулась. Устроившись на бортике ванной, она принялась натирать мои раны какой — то мазью.
— Молчи, — зарычала и ткнула в меня мочалкой.
— Мойся. Да хорошо. Амин любит, когда чистые, как первый снег.
Я посмотрела на нее, но не стала наседать. Я понимала, что она ничего не скажет и боялась разозлить еще больше. Выдавив из бутылька жидкость, принялась намыливать тело. Все это время женщина не сводила с меня напряженного взгляда.
— Поднимайся, вот держи, — она протянула мне халат. Мои волосы были влажными, после ванны стало немного полегче.
— Как Вас зовут?
Она покосилась на меня, надавила на плечи, заставляя усесться на стул. А потом принялась расчесывать мои волосы.
— Зера меня зовут. Но тебе это знать не нужно. Все, что ты должна знать — так это то, что теперь у тебя есть хозяин. Ты его вещь. Делаешь все то, что он скажет и захочет. У тебя нет права слова, нет права на свое мнение, ты поняла?
От услышанного стало еще горше.
— Я должна стать чей — то игрушкой? Но я… Я модель, я должна была сниматься для рекламной компании. Это ошибка.
Она засмеялась. Всучила мне в руку еще один бутылек, это оказалось ароматическое масло.
— Ага. Все вы модели и актрисы. Ты должна забыть о прошлом, каким бы хорошим оно ни было. Твоего хозяина зовут Амин. Он вот — вот будет здесь и в твоих интересах понравится ему. Саид хочет выручить за тебя хорошие деньги. И если будешь умной и кроткой, если будешь послушной, то, возможно сможешь остаться жить в его доме, — она стянула с меня полотенце, осмотрела мое нагое тело. Хмыкнула оценивающе.
— Все лучше, чем обслуживать по десять мужиков за день.
— Но я… Я не смогу быть… Рабыней. Я не такая. Я … Я домой хочу, это ошибка… ошибка, — у меня сдали нервы. Я расплакалась, спрятала лицо в ладонях. Тогда она грубо схватила меня за запястье, одернула руку от лица.
— Не плачь, дура! Я же сказала тебе, понравишься, будешь купаться в роскоши! Если будешь плакать, глаза будут красными и лицо опухшее. Оставит тебя здесь, вот тогда и поймешь, что такое настоящий ад! Саид жадный, он твое тело до ласкутов юзать будет! Тебе это надо?
Я отрицательно покачала головой.
— Ну и отлично! Тогда пошли одеваться и причесываться. И помни — Амина даже Саид боится. Он здесь самый главный. Если вздумаешь наглеть или сделаешь что — то не так, он от тебя избавится и никто не вспомнит про тебя. Ты больше не свободная девушка, ты — Наташа. Девушка для утех. Тебе повезло, что ты похожа на его погибшую любовь. И в твоих силах решить свою дальнейшую судьбу. Как ты хочешь жить? В комфорте, во дворце, и быть только с одним? Или быть общественной?
***
Я до сих пор не могла поверить, что все происходит на самом деле. Неужели в 21 веке такое бывает?! Меня будут продавать, как какой — то кусок мяса. Неужели есть такие больные люди, которые хотят постоянно силой брать женщин, издеваться над ними… Как таких земля носит? Почему все случилось именно со мной? Неужели я мало страдала?
Я пыталась понять смысл слов, которые сказала Зера… Какой Амин? Как ему понравиться? Ничего не хочу… Ничего! Лучше сдохнуть, чем так… Не хочу, чтобы силой брали. Столько лет я хранила девственность и ради чего? Я всегда думала, что первый раз у меня будет по любви. Глупо, наивно, да! Но в моей жизни не было ничего хорошего,
