Визирь покачал головой.
— Мне жаль, что я не могу сказать тебе, что она жива, но, к сожалению, нет, твоя мать умерла, когда ты был в младенчестве, как ты, без сомнения, знаешь. Мне очень жаль, — сказал он. — Я знаю, это должно быть трудно для тебя, но это еще не все, как и многое другое.
Рашид отмахнулся от угрозы этих слов.
— Я уже знаю об этой так называемой сестре, если вы это имеете в виду.
— Атия? Да, я полагаю, она уже на пути сюда. Но я имел в виду не ее.
Он нахмурился.
— Тогда что? На самом деле, почему вы здесь? И вообще, какое вы имеете отношение к делам моего отца?
Пожилой мужчина спокойно посмотрел на него, его глаза были серьезными.
— Я знаю, что ты был воспитан, — сказал он медленно и целенаправленно, как будто почувствовав замешательство Рашида, — полагая, что твой отец был скромным портным, погибшим в результате несчастного случая на производстве ... — Он сделал паузу, как бы проверяя, слушает ли Рашид.
Он слушал хорошо, хотя это было трудно расслышать из-за стука его собственного сердца. Сегодня он ожидал ответов. Вместо этого все, что он получал, было еще больше безумия.
— На самом деле твой отец не был ни тем, ни другим. Твой отец был членом Королевского дома Каджаров. — Он снова сделал паузу. — Ты что-нибудь знаешь о Каджарском Иране?
Рашид закрыл глаза. Он достаточно хорошо знал маленькую пустынную страну, его работа инженера-нефтяника несколько раз приводила его туда. Он знал, что у нее была проблемная экономика, как и у многих стран, которые он посетил, не то чтобы он уделял этой гораздо больше внимания, чем любой из них. В самом начале своей карьеры он понял, что лучше не вмешиваться в государственные дела, когда ты приезжий бизнесмен. Но если отец Рашида был членом Дома Каджаров, отец, которого он считал не более чем портным, тогда он должен был быть и сам членом королевской семьи...
Колесики в его голове начали вращаться.
— Так кем же был мой отец?
— Племянником Эмира... — визирь снова сделал паузу. —... и он был его избранным преемником, а не его собственный сын, которого он посчитал слишком эгоцентричным и слабым.
Его племянник? Его избранный преемник?
— Но если то, что ты говоришь, правда... — Рашид выдавил из себя слова, переходя на ты, все еще неубежденный услышанной историей. — Почему он жил здесь, в Австралии? Что случилось?
Пожилой мужчина сделал глоток молока и вернул его на подставку, каждое движение было размеренным и спокойным и противоречило смятению, которое Рашид чувствовал внутри.
— Твой отец был опытным игроком в поло, — сказал визирь, — и когда он был за границей, участвуя в одном из своих соревнований по поло, старый эмир внезапно умер. — Он сделал паузу на вдохе, тишина растянулась до предела. — Некоторые сказали бы, что слишком внезапно, и, конечно, в то время было некоторое предположение, что время было “удобным”, но ничего нельзя было доказать. К тому времени, когда твой отец вернулся домой, сын эмира объявил о своем восшествии на трон и перетянул дворцовые войска на свою сторону. Твой отец ничего не знал об этом и был помещен под домашний арест, как только вернулся во дворец, но он был популярен среди людей. Неизбежно возникали вопросы о его исчезновении, неудобные вопросы, когда все знали, что он был предпочтительным кандидатом на пост эмира, и поэтому Малик объявил, что его назначат специальным советником эмира, решив в частном порядке, что было бы лучше убрать его из списка полностью.
— Так они изгнали его?
— Нет. Малик и близко не был таким милосердным. План состоял в том, чтобы убить его, но обставить это как несчастный случай. Авария вертолета по пути из горного дворца, где должна была состояться церемония.
Воздух с шипением вырывался сквозь зубы Рашида.
— К счастью, у твоего отца был сторонник во дворце. Мой предшественник не мог остаться в стороне и позволить свершиться такому преступлению. Они спрятали тела из больничного морга, а когда пришло время, выбросились на парашютах в безопасное место, и вертолет должным образом разбился, его груз из мертвых обгорел до неузнаваемости, предполагаемый пилот и истинный наследник престола. В обломках была найдена одежда маленького ребенка, предположительно, шакалы сбежали с останками.
У Рашида по спине пробежали мурашки.
— Маленький ребенок, — повторил он. — Я.
Визирь кивнул.
— Ты. Новый эмир ничего не оставлял на волю случая. Но жизнь твоего отца обошлась дорого. Чтобы защитить жизни тех, кто спас его и его сына, он должен был поклясться, что никогда не вернется на Родину и будет жить как изгнанник с фальшивым именем. Ваши имена были изменены, ваши истории изменены, но, несмотря на это, как отец и сын, вы были бы слишком узнаваемы вместе, и поэтому, чтобы обезопасить вас, ему пришлось оставить тебя.
Руки Рашида сжались в кулаки.
— Я вырос один. Я вырос, думая, что мой отец мертв.
Визирь был непримирим.
— Ты вырос в безопасности. Если бы Малик заподозрил хотя бы один намек на твоё существование, он бы послал своих собак и выследил тебя.
Рашид изо всех сил пытался разобраться во всем этом.
— Но Малик умер же? Конечно, это было уже год назад. Почему тогда мой отец хранил молчание? Почему он тогда не выдвинулся, чтобы претендовать на трон, если он был еще жив?
Пожилой мужчина пожал плечами и поднял ладони к потолку.
— Потому что он дал торжественное обещание никогда не возвращаться, и он был человеком чести, человеком своего слова.
— Нет, это ничего не меняет. Он все равно мог бы мне сказать! Он мог бы найти меня. Почему мне должно было быть отказано в знании о том, что мой отец жив, из-за обещания, которое он дал кому-то другому много лет назад?
— Я знаю. — Визирь со вздохом выдохнул. — Рашид, мне жаль, что приходится говорить тебе это, но твой отец решил, что будет лучше, если ты никогда не узнаешь о своем наследии. Я разыскал его после смерти Малика. Я умолял его связаться с тобой, я умолял его позволить мне связаться с тобой, но он отказался. Он сказал, что так будет лучше, что ты никогда не узнаешь правды, что это не сможет ранить тебя больше, чем уже есть. Он заставил меня пообещать не связываться с тобой, пока он жив.
Рашид покачал головой, его челюсть была так плотно сжата, что ему пришлось бороться, чтобы выдавить слова.
— Поэтому вы с ним решили держать меня в неведении обо всем. Даже факт того, что отец был еще жив.
— Ты не думаешь, что это стоило твоему отцу, быть проклятым, видя своего сына только издалека или просматривая газеты в поисках любого намека на то, где ты был и что делал? Но он гордился тобой и всем, чего ты добился.
— У него был забавный способ показывать это.
— Он видел все, чего ты достиг сам, и, ошибочно или справедливо, он решил позволить тебе оставаться на этом пути, не обремененный ответственностью, которую, как он знал, ты понесешь, если узнаешь правду.
Ощущение бегающих насекомых началось у основания его шеи и спустилось вниз по позвоночнику. Он смотрел на визиря подозрительными глазами и задавал вопросы, ответы на которые, как он боялся, он уже знал.
— Что ты имеешь в виду? Какая ответственность?
— Разве ты не понял? Ты истинный и законный правитель Каджаров, Рашид. Я прошу тебя вернуться со мной и претендовать на трон.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Рашид рассмеялся. Он не мог удержаться от смеха, хотя наполовину подозревал нечто подобное, но старик был таким пылким, а идея такой нелепой.
— Ты не можешь быть серьезным!
— Прошу прощения, но у меня нет привычки, шутить по таким вопросам.
У Рашида сложилось впечатление, что у этого человека вообще не было привычки шутить, полное отсутствие юмора в ответе визиря остановило веселье Рашида.
— Но я не жил там с тех пор, как был мальчиком, если то, что ты говоришь, правда, потому что я, конечно, даже не могу вспомнить время, когда я там был. С тех пор я посещал эту страну ненадолго, самое большее, два или три раза. Должен быть кто-то лучше, кто-то более квалифицированный?
