бы не хуже их, оказало странно целительное воздействие на мою самооценку. Равнодушие Глеба только подчеркнуло, что он это сказал не для того, чтобы сделать мне приятно. А вроде как объективно оценил.
– Ну я не знаю, не знаю! – коньяка больше не хотелось, нервную дрожь он уже не снимал. – Почему-то я никого не привлекаю!
– Не подаешь сигналы, может быть? – предположил Глеб.
– Какие сигналы?
– Ну, знаешь, женщины, которые приходят искать мужчин, обычно ведут себя вполне определенным образом. Поглаживают бокал вот так… – его средний палец обвел по кругу кромку бокала, и у меня пересохло во рту от того, каким медлительно-томным было это движение. – Обнимают губами сигареты, трубочки для коктейлей и хлебные палочки и при этом смотрят в глаза понравившемуся мужчине. Смотрят на него, пока он не взглянет на них – и тут же опускают глаза. Ты же девушка, ты должна все это уметь.
– Не умею, – вздохнула я. – Ну. Наверное, дело в этом.
– У тебя вообще никогда отношений не было?
Глеб нахмурил брови с таким озабоченным видом, что я испугалась.
Он что – решил, что я девственница?!
– Были! Были! – замахала я руками. – Это только последние пять лет провал.
– Значит, раньше ты как-то мужчин находила?
– Раньше – находила, – я замялась. – Но с некоторых пор я их боюсь. Поэтому я и решила вызвать, ну, ты понимаешь. Профессионала. Который все сам сделает.
– Профессионала, говоришь…
Глеб смотрел на меня как-то странно, поэтому я заторопилась с уточнениями:
– А как тебя называть, чтобы ты не обиделся? Эскорт? Или как вас называют менеджеры – боец? Я просто не в курсе.
– Суммируя полученную информацию… – он перестал гонять коньяк по бокалу и разом махнул его, как водку. – Ты боишься мужчин, у тебя давно не было секса, поэтому ты обратилась к профессионалам в мужской эскорт.
– Да, все так.
– И выбрала меня.
– В жизни ты гораздо лучше, чем на том фото, – искренне сказала я. – Если бы не костюм, решила бы, что перепутала.
– А номер, по которому писать, тебе сутенер дал?
– Менеджер, – уточнила я. – Да, все так.
– И теперь ты от меня ждешь жаркий секс… – пробормотал Глеб себе под нос и потянулся за бутылкой коньяка. Но едва его пальцы легли на округлости бутылки «Хеннесси», он вдруг остановился и убрал руку. – Знаешь! Пожалуй, шампанское будет действительно более уместно. Давай!
Я сорвалась с места раньше, чем сообразила, о чем он меня попросил. Этому мужчине хотелось угождать, его хотелось слушаться. Какая-то неуловимая властная аристократичность была в его манерах. Словно он из королевского рода и с детства привык, что любая его просьба воспринимается как приказ и выполняется немедленно.
Интересно, как его занесло в эскорт?
Шампанское, а точнее все то же просекко, что подтолкнуло меня пойти искать мужчину по вызову, было из недорогих, и Глеб выразил свое отношение к нему едва заметной гримасой, которую, впрочем, мгновенно стер с лица.
Он ловко открыл бутылку своими умелыми пальцами и тут же разлил напиток по узким тонким бокалам. Я взяла свой, нервно крутя его тонкую ножку.
Глеб взял свой и прямо взглянул мне в глаза.
– Ну что… Арина… – произнес он мягко, хотя властное давление в его голосе все еще чувствовалось. – Давай приступим к работе.
Его ладонь легла мне на колено.
Как пишут в социальных сетях – «семейное положение: в ахуе».
Других слов просто нет.
Как вообще так вышло, что эта девица спутала меня с эскортником? Ошиблась цифрой или буквой, когда писала в «воцап»? И, главное, нисколько не засомневалась, увидев меня вживую.
Вот так вот, Глеб Андреевич, дожили вы в свои тридцать пять – посторонние женщины легко верят, что вы торгуете своим телом направо и налево. Поистратилась там в своих заграницах, да? Приехали быстренько бабла сшибить самым простым способом?
Надо было, конечно, извиниться и как-то потихоньку свалить от этой отчаявшейся скромницы. Но как? Как?
Когда она спросила:
– Я тебе нравлюсь? Ну хоть чуть-чуть?
И глаза сделала такие несчастные-несчастные. Вот-вот заплачет.
– Конечно! – Ответил я без тени сомнения в голосе.
Как после этого мягко свернуть беседу и уйти, не выполнив «заказ»?
– Нравлюсь, потому что это твоя работа или сама по себе?
А вот это вопрос со звездочкой.
Нравится ли она мне сама по себе? Да я понятия не имею, я только вошел, а меня уже отрабатывать тащат!
– Нравишься сама по себе, потому что это такая работа, – выкрутился как мог.
– Но если бы ты увидел меня в баре, ты бы не подошел.
Она сказала это с абсолютной уверенностью.
Такой честной и искренней, что я не смог соврать.
– Нет. Не подошел бы.
– Почему?
Что-то слишком много вы, дамочка, требуете от эскортника! Это адвокаты привыкли рефлексировать и словами играть, а те, кого ты хотела вызвать, на такие вопросы отвечать не обучены.
– Прости, – вдруг спохватилась она. – У тебя просто написано, что ты психолог, вот я и подумала, что… Конечно, я понимаю, что это просто маркетинг, никакого образования у тебя нет…
– Ты не выглядишь доступной, – прервал я поток ее слов. – Не так, что можно подойти, купить коктейль и через полчаса уехать вместе в отель. С тобой еще надо постараться, заинтересовать. Зачем? Если рядом есть те, кто уже готов. Ты вообще кажешься вполне самодостаточной и умной – значит, отбреешь, да еще и так, что потом неделю самооценку собирать из осколков.
Арина слушала меня с легкой полуулыбкой, вертя бокал в пальцах и глядя сквозь него в окно.
– Но я не самодостаточная! – она потянулась за бутылкой, но я успел первым и долил ей шампанского. – И вообще легко ведусь на любую болтовню от парней.
– Что ж, – я коснулся краем своего бокала ее, и по кухне разнесся тонкий хрустальный звон. – Значит твои мужчины были умнее меня.
Она фыркнула прямо в шампанское и, смутившись, принялась вытирать капли с губ.
Я поднял брови. Интересная реакция.
– Не сказала бы, – Арина поставила бокал на стол и потянулась за салфетками. – Один мой парень учился в институте управления. Собирался быть начальником, поэтому считал себя очень умным. Слово «оргазм» он произносил шепотом, потому что считал нецензурным.
– Ошибки юности, – сказал я с каменным выражением лица.
Потому что в суде нельзя ржать, даже если очень хочется. Вот и сейчас нельзя. Хотя очень, очень… Где она такого долбоеба нашла, господи!
– А другой попытался меня изнасиловать после того, как мы пришли к нему домой. К тому моменту
