Я умываюсь, переодеваюсь и спускаюсь вниз. Близняхи давно съехали от родителей, сняли двушку в районе, где живу я, и если на тачке, то ехать не больше пяти минут.
Паркуюсь в месте, давно мною прилюбленном, звоню в домофон и, не дожидаясь лифта, поднимаюсь на нужный этаж.
Когда захожу в квартиру, Гер встречает меня в прихожей, уже доедая кусок пирога. И я не уверен, что первый по счету.
- Не вытерпел? – улыбаюсь, стягивая кроссы.
- И тебе привет, Филь. Там много осталось.
- Ты такой добрый.
- Я скучал, – он пожимает мою руку, а потом по-мужски обнимает и стучит по плечу. – Давно не виделись.
- Идите сюда уже! – слышим голос Лины, доносящийся из кухни, и следуем туда.
- На меня осталось что-нибудь? – спрашиваю, еще не успев взглянуть на стол.
- Берегла, как могла. Приятного, угощайся.
- Спасибо, Лин.
- Слушай, Филь, тут дело есть, – Гера падает рядом на мягкий диванчик, закидывает согнутую ногу на колено и руками взбивает свои удивительно завитые от природы волосы. Даже у Лины не такие, хотя тоже вьются сами по себе. – У меня тачка барахлит чуть-чуть, посмотришь?
- Так ты за этим меня позвал?
- Родной, а ты думал, в этом мире просто так все делается?
- Ты нафтоящая шкотина, – бубню ему с набитым ртом, а этот жизнерадостный дурачок только улыбается.
- Так посмотришь, не?
- Да посмотрю. Сказал бы сразу, что тебе нужно, я бы прилично не одевался.
- А это типа прилично?
- Герман! – сестрица одергивает своего прямолинейного родного брата, который вечно подкалывает меня за то, что я ношу и как выгляжу. Он не со зла, и я прекрасно знаю, что сам буду решать, как и в чем ходить, но порой бесит.
- Шучу, шучу. Найдем что-нибудь из шмотья ненужного. Твоего, Лин.
- Положи кусок обратно и не трогай больше мой пирог, – обиженно выдает Лина и тянет тарелку к себе, подальше от Германа.
- Сестричка, а как же помощь старшему брату?
- С голоду не умрешь, братец. Филь, расскажи хоть, как дела? Ты весь в работе опять? Это вот у нас один любитель шаробониться, – она бросает осуждающий взгляд на Геру. Тот в одной руке держит чашку, а в другой – телефон, в котором ковыряется. – А мы с тобой люди работящие, нам понятна взрослая жизнь.
- Да что про работу рассказывать, она вечно одинаковая. Я вот влюбился.
- Да ну на хер, – Гер роняет телефон на стол и чертыхается от неприятного звука удара. – Когда ты успел?
- Прямо на работе.
- И как она?
- Самая красивая на свете. Но мне ее не получить.
- Ты себя недооцениваешь? – удивляется Лина. – Не верю.
- Она – девушка из высшего общества, а я простой пацан с улицы, который только и умеет, что машины чинить.
- Знаешь, я скажу тебе одну вещь, и ты меня еще вспомнишь. Все девушки из высшего общества страдают от нехватки настоящих мужчин, которые могли бы сами сделать что-то стоящее, а не только лифчик расстегнуть.
- Короче, ты почини ей всю сломанную технику дома, и лифчик расстегнется сам, – дополняет совет сестры Герман.
- Грубо говоря, да, – Лина закатывает глаза, но не спорит. – Сделай то, что сделал бы для любой другой, не задумываясь, что она какая-то особенно крутая.
- Ладно. А еще можно совет? Как сказать девушке, что ничего не получится, чтобы она не обиделась? – с надеждой смотрю на Лину, словно она устроилась работать моим личным психологом и реально может мне помочь.
- Да епрст, вот это личная жизнь у человека, – опять отрывается от своего телефона Гер. – И он еще жалуется, что только и делает, что пашет на работе!
- Тебе не понять, – машет в его сторону рукой Лина. – Ты безработный.
Вообще-то Герман получает повышенную стипендию и ежегодно стажируется у отца в юридической фирме, но учитывая, что постоянной работы у Шацкого нет, шутки про безработность уже несколько лет прокатывают.
- Ко мне клеится коллега, – я продолжаю рассказывать, не обращая внимания на их препирательства. – Я все время замалчиваю, уклоняюсь от ответа, но не помогает. Как мне ее не обидеть?
- Боюсь, что никак, – с сожалением говорит Лина. – Будет больно, зато она быстрее протрезвеет и увидит в окружающем мире кого-то кроме тебя. Так что соберись с духом и скажи ей уже четкое «нет». Тем более ты сейчас влюбился в другую.
- Не факт, что это будет иметь хоть какое-то значение для нее. Для той, в которую влюбился.
- Откуда ты знаешь? Может, она всю жизнь… кстати, а сколько ей? – опять вставляет свои пять копеек Герман.
- Не знаю. Хотя она говорила, что когда я был в подгузниках, она уже пошла в школу. Получается, лет на шесть-семь старше.
- Вот это ты бабулю нашел, конечно, – ржет Шацкий.
- Заткнись, – Лина толкает его своей ногой под столом, и брат корчит ей рожу в ответ.
Иногда мне кажется, что близняхи – самые взрослые дети на свете, хотя вот эти переругивания для них – не больше, чем просто игра на зрителя и развлечение. На деле они очень дружные и хорошие ребята.
- У нее еще и мужик есть, – это уже я подливаю масла в огонь.
- Да пофиг. Тебя это разве испугает? Взрослая несвободная принцесса из другого мира? Отсыпьте Филе парочку, а то одной проблемы мало.
- Гер, напомни, почему мы вообще дружим?
- Потому что ты любишь меня? – без всякого сомнения заявляет мой приятель-засранец. – Ну ладно, я тебя тоже люблю. И вообще, мы за тебя. Даже если ей будет сорок семь и она – разведенка с тремя детьми. Мы примем тебя и с такой.
- Герман, мне придется терпеть тебя до конца моих дней, потому что ни одна адекватная девушка не согласится делать это за меня, – вздыхает Лина.
- Я просто еще свою бабульку не нашел, зай. Как только, так сразу. А пока потерпи.
Когда я спускаюсь во двор Шацких через полчаса, с радостью думаю, как же круто иметь хотя бы один выходной, пусть и не совсем настоящий. Вечером мне все-таки придется выходить на работу в рест, но блин, бабло само себя не поднимет. А сейчас я посмотрю, что там с машиной Германа, и поеду домой – самое время заняться поисками Тани в сети.
Глава 7
Таня
Я совершенно не хочу собираться на ужин со Стасом, потому что дурацкий уход от ответа про совместную жизнь взбесил меня еще больше. Человеку скоро тридцать пять лет, и хотя он выглядит моложе, факт остается фактом. В его возрасте у некоторых уже двое детей, а Быстрицкий все продолжает оттягивать с чем-то серьезным. Нет, я не считаю кольцо на пальце гарантией и панацеей в отношениях, но на фига вообще годами встречаться, если вы не хотите создать семью? Зачем тратить время и без того не слишком длинного пути, когда ты не на все сто процентов уверен, что человек рядом с тобой – именно тот? И никто не убедит меня, что я не права. Я считаю, что нам со Стасом нужно либо что-то менять в отношениях, либо менять партнера по отношениям. И других вариантов нет. Продолжаться как есть больше не может.
Именно поэтому я собираюсь с чувством полного неудовольствия. Мне лень даже думать о том, что еще и наряжаться надо. Я вчера к Алене и то с большим желанием наряжалась. Разумеется, в спортивных шортах, в которых хожу по квартире, я поехать не могу, но короткого платья и босоножек на каблуках Стас тоже не увидит.
Когда он приезжает за мной на своей машине (служебная с водителем, разумеется, у него тоже есть), я молча сажусь на пассажирское и не тянусь за поцелуем.
- Что за фигня, Тань? – Стас сразу понимает, что где-то подвох.
- Это ты мне скажи, что за фигня.
А это мы еще не выехали даже.
- Мы же все выяснили утром.
- Выяснили? Ты правда так считаешь?
- Да.
- Ты сказал, что подумаешь. Это не синоним «выяснили».
- Не надо умничать, Тань. Да, я подумаю. И я не мог подумать за полдня, учитывая, что большую часть времени провел на работе.
- Работа – еще не вся жизнь, Стас.
