Его пальцы соскользнули с моих бедер и начали движение по животу и оказались у киски. Он провел пальцами по моей влаге, и когда он это сделал, его бедра приподнялись, выпустив еще один стон из моего рта.
— Тебе это нравится, лепесток? — спросил он.
Я сделала глубокий вдох, но прежде чем успела заговорить, он выпалил:
— Отвечай мне!
Мои глаза распахнулись, когда я вздрогнула от агрессии в его голосе.
— Да, Господин, — быстро ответила я. — Мне нравится, Господин.
Мои слова были бальзамом для Господина, и он расслабился, лежа на кровати. Взглянув на свои руки на его груди, я побледнела, когда увидела следы ногтей на его коже, кровь собиралась под ними. Я отдернула руки и с трепетом наблюдала, как Господин смотрит на кровь. Мое сердце колотилось в ужасе от того, что он мог сделать дальше. Но, к моему удивлению, на его губах появилась широкая счастливая улыбка, а глаза наполнились похотью и желанием.
Я проглотила свое беспокойство, когда рука Господина провела по маленьким пятнышкам крови. Затем, к моему удивлению, он поднес палец к губам и всосал кровь с кончика. Когда он опустил свой палец, то посмотрел на меня и сказал:
— Я знал, что ты была рождена стать моей.
Его руки опустились на мою талию и потянулись, чтобы обхватить мою грудь, ладонями сжимая мягкую плоть. Мои ноздри раздулись, когда его прикосновение возродило желание, и мои бедра начали раскачиваться взад и вперед.
— Я знал это, пока наблюдал за тобой по этим камерам, когда ты была с моей сукой сестрой, что ты та самая, кого я ждал. Другие Верховные Моны и в подметки тебе не годятся.
Член Господина снова стал твердеть во мне, и он мягко толкнул бедрами, увеличивая мое удовольствие. Я застонала, и Господин застонал в ответ.
Я задвигала бедрами еще быстрее, пока отчаянно жаждала разрядку. Руки Господина сжались на моей груди, и я вскрикнула, от его хватки, граничащей с болью.
— Вот так, лепесток, — прошептан он, — бери меня жестко, прочувствуй эту боль.
Удовольствие затопило боль, которую он причинял. Давление нарастало в моей сердцевине, и покалывание распространилось по всей коже, когда я последовала к удовольствию, зарождающемуся внутри меня.
Господин застонал и начал с силой врезаться в меня. Как только он это сделал, я свалилась в пропасть и взорвалась светом. Я упала вперед на грудь Господина, затем он вошел в меня еще три раза и излил в меня свое семя, погасив угли желания, которые зажгла инъекция нового наркотика. Руки Господина обвились вокруг меня, но я могла сказать, что это была не любовь, а обладание. Его хватка была непреклонной, руки-клетки из плоти и костей. Он прижал меня к себе, и я зажмурилась от страха, который все еще гудел под моей кожей. Теперь, когда действие наркотика ослабло, а ложное желание притихло, я понятия не имела, что делать дальше.
Мои воспоминания были безмолвными, но я была уверена, что никогда раньше не была с мужчиной не под воздействием наркотика. Я просто не знала, как себя вести.
Кончики пальцев Господина лениво описывали круги на моей спине. Я медленно дышала, пытаясь подавить крик.
— Ты знаешь, почему я называю тебя лепесток, 152-ая? — спросил он мягко, нежно. На переднем плане его личности выступила более нежная сторона.
— Нет, Господин, — робко ответила я.
Рука Господина пробежала по моим волосам и расчесала темные пряди, затем замерла. Он повернул голову к моему лицу, чтобы ответить:
— Потому что тебя можно легко уничтожить, как лепесток. Но пока ты цела, ты очень красива, и я буду восхищаться тобой.
Хотя его слова были произнесены с нежностью, они, как кинжал, повисли у меня над головой. Господин продолжал гладить меня по волосам, как будто только что не угрожал. Угроза, которую я распознала, была обещанием.
— Да, господин, — слабо ответила я.
Господин счастливо вздохнул в ответ.
Он повернулся ко мне лицом и начал осыпать поцелуями мою щеку.
— Ты так хорошо пахнешь и так хороша на вкус, лепесток, — пробормотал он.
Я закрыла глаза и позволила ему делать то, что он хотел. Но, лежа в его объятиях, я поняла, что мне не нравятся его прикосновения. Хотя этот мужчина был красив, под ним скрывалось жестокое чудовище. Если я была лепестком цветка, то он, несомненно, был шипом.
— Пойдем, — сказал наконец Господин, после нескольких минут поглаживаний по моему телу.
Поднявшись с кровати, он указал на что-то в темной части комнаты. Затем открылась дверь, и в комнату вошла чири. Ее пустил охранник. Охранник, который, как я быстро поняла, наблюдал, как Хозяин трахает меня.
«Ночные призраки», — прозвучало слабое эхо в моей голове. Мысль улетучилась, когда кто-то взял меня за локоть и повел в отгороженную комнату. Когда я посмотрела вниз, то увидела затылок девушки; татуировка личности гласила 000. Чири.
— Пойдемте, мисс, — настаивала она и тянула меня в помещение, что, казалось, было ванной комнатой, роскошной позолоченной ванной.
Туалет, умывальник и дополнительная ванна заполняли огромное пространство с одной стороны. С другой стороны располагалась роскошная гостиная.
Чири потянула меня к ванне. Намочив тряпку, она начала вытирать семя Господина с моих бедер и сердцевины. Я ошеломленно уставилась на каменную стену перед собой, борясь с туманом, который все еще занимал мой разум.
После того, как чири вытерла мои бедра мягким полотенцем, она провела меня в гостиную и усадила. Она быстро открыла большие двойные двери. Я подняла глаза и увидела ряды и ряды платьев, красивых ярких цветных платьев.
Чири вытащила одно, и я встала, чтобы она одела меня. Взглянув на платье, я увидела, что оно темно-зеленого цвета. Я лениво подумала, как прекрасен этот цвет. Нахмурилась, задаваясь вопросом, замечала ли я когда-нибудь цвет чего-либо раньше. В настоящее время образы в моей голове проявлялись только в серой гамме. Осматривая эту комнату, я поняла, что жизнь здесь протекала в цвете, но в ней не было никакой красоты, которую должны были принести яркие цвета.
Чири отступила на два шага назад и кивнула.
— Вы прекрасно выглядите, мисс. Господин будет доволен.
Услышав слова чири, я уставилась на нее. Ее голова была опущена. Я видела, как румянец заливает ее шею, подбирается к лицу. Шагнув вперед, я положила руку ей на плечо. Она напряглась.
— Тебе не нужно склонять передо мной голову, чири.
Но чири не подняла головы. Вместо этого она ответила:
— Я чири, мисс. Мы ниже всех. Господин приказал, чтобы это было так.
Она помолчала, в потом добавила:
— А вы — Верховная Мона, мисс. Ваш статус выше. Вот кто вы теперь. Нет пути назад, только так, как прикажет Господин.
Моя рука соскользнула с ее плеча, и как только это произошло, чири выскочила из комнаты, ожидая в дверях, чтобы я последовала за ней. Зная, что у меня нет другого выбора, я двинулась вперед. Мы вошли в комнату, где нас ждал Господин. Как только он увидел меня, его глаза вспыхнули, а губы сжались, словно он боролся за дыхание.
Он снова был одет безукоризненно, ни один волосок не выбился из прически. Господин протянул руку. Заставив свои ноги двигаться, я подошла к тому месту, где он стоял, вложив свою ладонь в его. Поднеся мою руку к губам, он поцеловал тыльную сторону ладони и притянул меня к себе, взяв под руку.
Повернув нас к единственной двери в комнате, он остановился, посмотрел на меня и заявил:
— Ты выглядишь прекрасно. Словно мечта.
Склонив голову, я ответила:
— Спасибо, Господин.
Наклонившись ближе, он убрал прядь волос с моей шеи, поцеловал мой пульс и добавил:
— И ты быстро учишься. Будем надеяться, что ты останешься такой же послушной. У моих Верховных Монеби есть привычка обманывать мое доверие и, следовательно, терять свои жизни.
Он прижался своей щетинистой щекой к моей щеке и добавил:
— Мне бы очень не понравилось, если бы ты заставила меня навредить тебе. Мне бы не хотелось, чтобы такая красота пала.
