нами метр и поправляю висящую на плече сумку.
— Пфф… — взъерошив свои волосы, просовывает ладони в карманы. — Слушай… я облажался, — заглядывает мне в глаза как маленький потерявшийся мамонтенок. — Блин… — тихо смеется, продолжая смотреть мне в глаза. — Извини, малыш. Я пьяный был… я только вчера вечером эту фотку вообще увидел. Я почистил ленту…
— Жаль, я не могу почистить себе память, — смотрю на него и мне невесело. — Если тебе все равно с кем…
— Не все равно, — обрывает меня. — Слушай. Ты мне нравишься. Очень. Давай мириться…
— Влад, свободные отношения меня не интересуют, — говорю ему вкрадчиво. — Генитальный герпес тоже.
— Че? — запрокинув голову, он хохочет.
Я вижу, как по тротуару движется моя соседка. Теперь об этой встрече будет знать моя мать, а я не хочу это ни с кем обсуждать.
Когда он снова смотрит на меня, его голубые глаза горят.
Я чувствую, как загораются мои щеки.
— Я себя берегу, — сообщает. — Короче… я тоже против венерички. Давай так. У нас все серьезно. Я больше не лажаю, ты больше не злишься.
Он смотрит на меня исподлобья.
Смотрю на него в ответ, пытаясь решить, стоит ли ему доверять или нет.
Поняв, что я барахтаюсь в нерешительности, Влад протягивает руку и цепляет пальцами язычок на молнии моей куртки. Тянет за него, заставляя меня сделать полшага вперед.
Его полные губы слегка улыбаются. Это чертовски сексуальная улыбка.
Я бы могла в него влюбиться. По-настоящему. Влюбиться и придушить свое неуместное влечение к его старшему брату.
Именно поэтому я не сопротивляюсь, когда теплые губы Влада накрывают мои.
— Каринка… — шепчет, смыкая руки на моей талии. — Какая же ты сладкая…
Моя подработка довольно унылая, чтобы ежеминутно бороться с зевотой, которая накатывает от однообразности моих действий и мерного стука пальцев по клавиатурам компьютеров вокруг.
Любое однообразное действие для меня пытка.
Я учусь на рекламщика, потому что я мегатворческая. В школе мои поделки частенько попадали на всякого рода местечковые выставки, а одна до сих пор выставлена в краеведческом отделе городского музея.
Моя мама не забывает сказать об этом гостям при любом удобном случае.
Как бы там ни было, работать печатной машинкой мне приходится всего пару часов в день, так что я не жалуюсь.
Мне выдали задаток, и по сорокапроцентной скидке я купила сестре белые «конверсы» на день рождения. Они болтаются в багажнике «пежо», чтобы Васька не нашла их раньше времени.
Вокруг меня звуки телефонных звонков и приглушённые разговоры.
Перекладываю пухлую папку документов из одной кучи в другую и бросаю взгляд на часы в правом нижнем углу монитора.
Уже почти пять вечера.
Я решила разделаться с этой работой как можно скорее, поэтому обычно ухожу не раньше шести, но сегодня пятница и у меня времени в обрез. Мне нужно навестить двоюродную сестру и сделать доклад о маркетинге на понедельник, поэтому я выключаю предоставленный мне для работы компьютер и, попрощавшись с “коллегами”, покидаю бухгалтерию “Пряничного домика”.
Именно так называется фирма, принадлежащая семье Влада. Это следует из документов, гору которых я успела перелопатить за эту неделю. Именно поэтому на этой неделе мы с… моим парнем виделись всего два раза. В тот день, когда он объявился у порога моего подъезда, и вчера.
Он позвонил почти в одиннадцать вечера и попросил спуститься. Он привез мне цветы. Цветы! Без повода. Я… была обескуражена.
Меня снедает внутреннее волнение, ведь завтра мы поедем на дачу его друзей с ночевкой, и с девяностопроцентной вероятностью ночевать мы будем в одной постели.
Я чувствую себя отвратительно, потому что двигаясь по зданию я, как вор, ловлю любое движение в радиусе десяти метров в надежде…
Боже, ну что за дура?
Да, я хочу его увидеть.
Хочу увидеть брата моего парня, хоть и понятия не имею, зачем мне это нужно.
Я страдаю напрасно.
Двигаясь к освещенной фонарями парковке, вижу, что на ней нет черного джипа, как и любых других дорогущих тачек.
От холода ускоряюсь и роюсь в кармане своей куртки, ища ключи от своей машины.
Я не знаю, появлялся ли мистер совершенство здесь на этой неделе или нет, по крайней мере, не в мою смену.
Заведя мотор, грею дыханием руки.
Салон остыл до состояния холодильника, а подогрев сиденья будет раскачиваться вечность.
Я не сказала Владу о том, что меня занесло на работу к его семье.
Он звонит каждый вечер, но я так ему и не сказала, хотя он спрашивал о том, где я работаю. Судя по всему, сам он здесь не появляется, так что случайная встреча маловероятна. В любом случае, я всегда могу наврать с три короба, ведь я уже это сделала. Наврала ему.
Разве это не признак того, что у нас что-то идет не так?
Идеальная пара в моих мечтах это такая, в которой никто никому не врет.
Что ж. Возможно дело в том, что мне пора повзрослеть?
— Пфф… — сдав назад, выруливаю с парковки.
В городе зажглись фонари и вывески магазинов.
Я выехала достаточно рано, чтобы не попасть в пробку. Заехав в продуктовый магазин, забрасываю в корзину продукты из категории “больничных” наборов. Фрукты, колбасу, хлеб.
Моя двоюродная сестра Аня загремела в больницу на сохранение по беременности. Забеременеть в девятнадцать…
Плюс ко всему, она умудрилась сделать это от космического придурка, в которого влюблена по самые уши. Кирилл Дубцов. Золотой мальчик нашего универа. Его отец — мэр, а мать — декан университета. Уже одного этого хватает, чтобы понимать — вполне возможно, он видел золотой унитаз не только по телеку.
— Я думала, беременные должны набирать вес, а не наоборот, — говорю, изучая ее измученное бледное лицо пятнадцать минут спустя.
Пристроившись плечом к стене больничного коридора, она кутается в домашнюю вязаную кофту.
— Я тоже так думала… — отвечает устало.
У нее кошмарный токсикоз. Из-за него она и попала сюда.
— Видимо, все дело в том, чей ребенок у тебя в животе… — начинаю развивать свою мысль, но тут же замолкаю. — Извини… я забыла, что ЕГО нельзя поливать дерьмом…
Я знаю Дубцова слишком плохо, чтобы однозначно что-то утверждать, но этот человек совсем не одуванчик, а Анька… она как раз таки и
