млин, противооперные. И мне было банально некогда вальсировать между ними, хотя боевую пельмешку я вспоминал довольно часто.
— Ромыч! — позвал я своего слегка зависшего друга.
— Что?
— Отвисни, друг! Что случилось?
— От меня жена ушла, — признался Роман.
Сморщился, потушил сигарету пальцами и предложил:
— Пошли напьемся?
— Хорошее предложение, поддерживаю, — согласился я. — Насовсем ушла или на недельку к маме в воспитательных целях?
— Насовсем. Про Стеллу узнала, — друг был мрачнее грозовой тучи, — на развод подала.
— Вот это попадалово, — задумчиво протянул я.
— Угу, — согласился Ромыч, пока я лез в карман за мобильником.
Взглянул на экран и широко улыбнулся. Звонил мой старый приятель Артик. Багров. Боксер и парень, которого я очень хотел заманить к нам в опергруппу. Потенциала в нем было примерно столько же, сколько во мне. Креатива тоже Боженька от души насыпал, да и вообще, нравился он мне!
— Здравствуй, друг!
— Багров, какими ветрами? — пропел я.
— Евгений, помощь нужна. Тебя из отделения еще не поперли?
— Пока не за что, — хмыкнул я. — Чем помочь? Тебя наши, что ли, приняли?
— Пока не за что, — отбил Артур, — дело тут такое, конфиденциальное…
— Ты даже такие умные слова выучил. Растешь, Багров… — уважительно присвистнул я.
— А то… «Растишку» ем по утрам, сила кролика Несквика, опять же, помогает. Лучше, чем пивас твой.
— Точно, пивас! Надо встретиться, — обрадовался я.
— Давай. Только на следующей неделе. У меня тут девчонка одна…
— Влюбился, что ль, Артик? — не поверил я.
— По уши, — честно признался Багров, — только девочка у меня зажатая очень. Нужна шоковая терапия. Немножко встряхнуть ее нужно эмоционально, иначе она так и будет до пенсии свои умные книжки читать, а я — вокруг нее бегать и облизываться.
— Что надо делать? — заинтересовался я.
— Наручники нужны…
— Багров, это статья. У меня тут, если кто узнает, — иметь будут так, что волосы в ушах задымятся, — засомневался я.
— У меня свои есть, — хмыкнул Арт, — только ты мне заучку не пугай, понял? Мне надо из нее плохую девочку достать, а не заикой оставить.
— Сработаю филигранно, — от души пообещал я, — рассказывай, что придумал.
Арт в несколько предложений озвучил свою идею.
— Понял, организуем вам полицейскую романтику во всей красе, — легко пообещал я.
— Спасибо, друг, буду должен!
— Давай после универа к нам? Людей не хватает, а ты идеально подойдешь. Я за тебя замолвлю словечко. Потом в следаки подашься, уже с опытом.
— Подумаю, — согласился Багров. — Все, до воскресенья!
— Бывай!
Я снова спрятал мобилу в карман и сосредоточился на Ромыче.
— Дай жене остыть, — посоветовал я, — а потом устрой осаду по всем правилам. Вернется.
— Не вернется, — махнул рукой мой друг.
Я только пожал плечами. Что я, буду взрослому мужику объяснять первое правило тайного клуба, что ли? Когда ходишь «налево» — не пались и уничтожай улики! Он и сам все знал, глупо попался и теперь разгребает.
Единственное, что я мог, — это друга поддержать. Подставить свое крепкое плечо и печень для обильных возлияний.
Обильных не получилось. Только мы сели за столик, сделали заказ и едва успели выпить пару стопок, как Ромычу позвонила жена, и он как ужаленный умчался восстанавливать свое семейное положение.
— Жек, я…
— Иди, — благословил я.
Ранняя осень радовала погодой, а все мои друзья, как назло, были заняты амурными делами. Даже Арт вон романтику своей скромнице решил организовать. Ромыч восстанавливал семью, Логинов был под гламурным игом Мирославы, даже Пашка поплыл от какой-то девицы, а я… Мне стало скучно! Тоже захотелось страстей и эмоций.
Оплатил счет, с тоской посмотрел на уполовиненную бутылку и вспомнил про Логинова.
Руслан, в настоящем преуспевающий адвокат, был дико занят, а его адвокатские яйца крепко держала Мирослава.
Мы познакомились, когда я только поступил на первый курс, а Логинов учился уже на втором. Вместе пришли на тренировку по боксу и быстро нашли общий язык.
Потом, конечно, наши дороги разошлись. Я ушел в опергруппу, мой друг — в адвокатуру, но дружбу мы старались поддерживать и не теряться. А теперь он важный препод в универе, и неплохо бы у него про пельмешку чего-нибудь выяснить. Да и просто расслабиться вдвоем.
Я поднялся, вызвал такси и поехал в офисное здание, где Русик работал. Поднялся в приемную и набрал его номер.
— Да.
— Ты в офисе? — радостно поинтересовался я, хотя точно знал, что он за дверью.
— Да, залетай!
— Пять сек! — пропел я, распахнул дверь и встал на пороге, радостно сверкая глазами:
— Быстро я?
— Не то слово, — согласился Рус, — ты че счастливый такой?
— О, вискарик! — обрадовался я.
Не думая ни секунды, запер за собой дверь, сунул нос в шкаф, достал стакан и протянул Русу. Он наполнил его виски и протянул мне. Я залпом выпил и резюмировал:
— Жизнь хороша, когда пьешь на халяву. Сколько лет штучке?
— Лет двадцать. Клиент довольный подогнал.
— А мне довольные клиенты только нервный тик подгоняют.
Я сел на стул, посмотрел на Логинова, ноги которого покоились на столешнице, и повторил его позу.
— Говорил тебе: иди в адвокатуру, — напомнил мне Рус.
— Скучно тут у вас. Не то что у нас. Недавно на такой вызов ездили. Жена мужа убила. Ты бы видел эту жену. Размер груди не меньше пятерочки, ноги бесконечные, глаза как у Зорьки, ну, помнишь, корова у моей бабушки. Губки бантиком.
— Бровки домиком, — подсказал Рус с широченной улыбкой.
— Ты ее видел, что ли? — не понял я. — Ну так вот, оказалось, у нее муж во время брачных игр умер. Она его наручниками пристегнула и госпожу изображала. У мужика от счастья сердце не выдержало. У меня бы тоже не выдержало, потому что в комплекте к груди и губкам шли та-а-акие рубенсовские формы — закачаешься. Наши все обалдели, когда она нас в том же костюме госпожи на пороге встретила. Центнер красоты и обаяния. Я вообще забыл, зачем приехал. А у вас что? Одни разводы, склоки… Скукота. Я, вообще, знаешь, че пришел?
— Просвети меня, — хмыкнул Рус.
