Через мамский чат в садике нахожу по рекомендации няню, которая сможет отвозить и забирать старших детей, а днём ещё и гулять с младшим в коляске. Это ощутимо развяжет мне руки.
Также нахожу помощницу по дому. Готовку на выходных оставляю за собой, а всё остальное без лишней жалости перекладываю на постороннего человека. В конце концов, моих жертв никто не оценил, никто не сказал «Спасибо!». Зачем надрываться? Дети большую часть дня проводят в саду. У младшего своё отдельное питание. А удивлять мужа мне уже не хочется.
На вечер договариваюсь с няней, что она заберёт Кира и Нику, попутно сбрасывая заявление с паспортными данными и фото няни воспитателям.
Наверное, стоило сначала её самой познакомить с детьми, посмотреть, как сойдутся. Но утром я предупредила Кира и Нику, что их заберёт моя помощница, и они не проявили беспокойства. Разве это не показатель, что я была слишком зациклена на себе? Даже не заметила, как дети повзрослели и стали легче отпускать меня.
И вот теперь перехожу к самому главному. Созваниваюсь с бывшим одногруппником. Он по успеваемости и таланту в университете был на втором месте после меня. Поэтому известный ювелирный дом после моего отказа предложил работу ему.
Договариваюсь через него о встрече с руководством на завтра.
Иду в свою мастерскую на утеплённой лоджии, которую муж оборудовал для меня на день рождения после нашего переезда в эту квартиру. Раскладываю по коробочкам свои работы. Отбираю в отдельную папку самые лучшие эскизы будущих украшений.
Вот моё портфолио.
Я так нервничаю после переделанных мною за сегодня дел, что внутри чувствуется мандраж. Затылок колит от невидимых иголок.
А впереди ждёт тяжёлый разговор с мужем.
В груди пылает. И этот пожар ничем не потушить: ни вином, которое мне пока нельзя из-за грудного вскармливания, ни слезами, которых уже не осталось.
Варясь в своих недобрых мыслях, решаю занять себя приготовлением ужина. Помощница приступит к работе только с завтрашнего дня. А сейчас надо позаботиться о детях.
Руки при деле, голова отвлекается на отточенные привычные движения.
Это успокаивает. Приводит мои расшалившиеся нервы в относительную норму.
Глава 6
Как только получаю от няни звонок, что они подъезжают, выхожу встречать на улицу. С собой забираю только что проснувшегося Ярика, который спал на балконе в коляске.
— Я ещё нужна? — Интересуется с улыбкой няня.
— Сегодня нет. А завтра, как договаривались в 7ч30 у нас, чтобы отвезти старших в сад. Затем присмотреть за младшим, погулять и поиграть. А после обеда развезти Кира и Нику по дополнительным развивающим секциям, после которых привезти домой.
— Да-да, не волнуйтесь, Анастасия Аркадьевна, я уже заучила Ваше расписание. Буду без опозданий.
— Спасибо.
— Не за что. Тогда до завтра. — И уже обращаясь к детям. — Пока, ребята.
И как только няня уезжает, а дети бегут к лифту, на парковочное место напротив подъезда въезжает машина мужа. Не дожидаясь и не встречая, захожу вслед за детьми в дом. Они этой рокировки не заметили, а я не в том настроении, чтобы вместе с ними радоваться возвращению нашего папы после работы.
Пока раздеваю младших, Димка заходит в квартиру.
В последнее время единственное наше общение происходит взглядами. И сейчас взгляд мужа как никогда выразительный. Димыч жадно и нетерпеливо впитывает новую меня. Апгрейд удался. Ему нравится. Но от чего-то он всё же хмурится.
Из-за смены цвета волос? Так поменялся лишь оттенок. Практически незаметно. Волосы стали более сочного цвета.
— У нас были гости?
Успел заметить нас с няней.
— Пап, привет! — Выбегает из гостиной Кир.
— Привет! Давай пять! — Поддерживает веселье сына Дима, но не забывает пытливо следить за мной.
— Это была новая няня детей. Она теперь будет отвозить и привозить их из сада.
Муж впивается в меня своим рентгеновским взглядом.
Да, я изменила мнение. Я же девочка, мне можно. Решила облегчить свой быт.
— Папулечка! — Влетает в объятья отца Ника, подставляя щёки для поцелуев.
— Привет, моя принцесса! Тебя никто не обижал в садике?
— Неа. А мы сегодня лепили из пластилина зайца. А ещё нам лаздали стихи для новогоднего утленника. Я буду лисичкой.
— Здорово. Ты будешь самой красивой лисичкой, я уверен.
— Плавда?
— Чесслова. — В шутку изображает Димка героя мультфильма «Замок лгунов», повторяя его излюбленную фразу.
— Ну папа… — Хохочет Ника.
Мы всей семьёй любим этот мультик. Часто пересматриваем, сидя все вместе на диване в обнимку, особенно, когда ловим кого-то из детей на вранье.
И снова ощущаю горький привкус воспоминания, потому что так весело и по-домашнему уже не будет…
— Чистая правда. У мамы спроси. — Улыбается, щекоча дочку, Димка.
— Мам, я плавда буду самой класивой лисичкой?
— Конечно, солнышко. Идите мойте с Киром руки. Будем ужинать.
— Давай мне Ярика. — Забирает из моих рук младшего. Поднимает его над головой, вызывая радостный смех последнего. — Привет, дружище. А у тебя какие новости сегодня? Гуляли с мамулей?
— Ему тоже надо руки помыть.
— Я помою. — Привычным ласковым тоном говорит Димка. И меня коротит от этого флэш бека в прошлое. Снова появляется жалость к себе, к нам, ко всему, что потеряно… — Тебе идёт новая причёска.
— Нравится? — Не удерживаюсь от резкого вопроса. А дети даже не заметили.
Глупая. После боя кулаками не машут. Твоя война проиграна ещё до её объявления. Зачем теперь эти вопросы?
— Мне не нравятся причины, побудившие тебя её изменить, Настён. А так, ты мне нравишься любая: с длинными волосами, с короткими, хоть лысая.
Врёт. Он ни раз мне говорил, что не хочет, чтобы я подстригала волосы. И мне очень хотелось задеть его за живое.
Но мимо…
Мой муж — непробиваемый толстокожий носорог.
— Но это не помешало тебе заглядываться на других. — Тихо бью по незажившей ране.
— Настя… — Шепчет с мукой в глазах Димка.
И самое ужасное, что я прекрасно осознаю, что сейчас он испытывает боль за меня, за мои страдания…
Восемь лет душа в душу — они такие… легко не отпускают…
Не выдерживаю. Разворачиваюсь и иду на кухню, отвлекая себя подготовкой к ужину.
Тонковатый панцирь оказался… Но какой есть…
Едим под весёлый щебет старших детей. Они наконец заметили во мне отличия. С энтузиазмом обсуждают, что я обрезала волосы, потому что Димка половину повыдирал, а что осталось заляпал пластилином.
Димка их веселье не поддерживает. С тревогой наблюдает за каждым моим действием. Как будто ждёт, что я могу в любой момент сорваться и начать вести себя неадекватно.
Не дождётся. Взрослые люди так не поступают. Мы всё решим цивилизованным путём.
Как всегда, изображаю из себя Юлия Цезаря: параллельно кормя малыша, успеваю закинуть ужин в себя.
После просмотра сказки с папой помогаю детям по очереди принять душ и отправляю спать. Старшие засыпают самостоятельно. Младшего укачиваю с грудью.
Захожу осторожно в гостиную. Димка сидит спиной ко мне на диване, смотрит на ёлку.
— Я думал, ты ещё долго будешь отрицать существование наших проблем.
Мы всё также чувствуем друг друга на каком-то подсознательном уровне… Интересно, когда это «отключится»?
— Нет. Мне просто нужно было собраться с мыслями и пережить первый шок.
— И как? Собралась?
— Собралась.
— Я так понимаю, ты хочешь со мной ими поделиться?
— Ты же сам говорил, что нам надо поговорить. Передумал?
— Нет, Настён, не передумал. Давно пора. Но уступаю право первой высказаться тебе.
— Ммм… Ну что ж… — Подхожу ближе к Димке, чтобы видеть его лицо. — Я думаю, ты понимаешь, что наш брак зашёл в тупик. Тебе не составит труда найти себе жильё и выплачивать алименты. Видеться с детьми я мешать тебе не буду. В конце концов, неважно каким ты был мужем, главное, что ты — замечательный отец. Дети тебя обожают.
