— Что он мне дал? — заторможено переспросила девушка, хмурясь в раздумьях. — Скорее, я ему дала…то самое дала…
Договорить она не сумела, поскольку Лео попросту заткнул ей рот своей ладонью, оглядываясь по сторонам, чтобы удостовериться — прохожие не слышали.
— Может, не будем делать сей факт достоянием общественности? — недовольно поморщился, стрельнув в болтушку предостерегающим взглядом.
Эмили очень старалась оставаться серьезной и обуздать смех, готовый вырваться наружу. А по факту, конечно, была очень рада за них.
— Леандр, это ж как надо было девушку разочаровать, что она с горя напилась? — демонстративно цокая языком.
— Миль, как доберусь до тебя, обязательно откушу непарный вырост твоей ротовой полости. Давно пора, знаешь ли.
— Фи, — сморщила она нос, брезгливо скривившись, — ты еще на латыни назови термин, зануда. Сколько раз говорили тебе — не тащи эту дрянь в дом! То бишь, держи в себе свои медицинские порывы!
— Зануда-а-а… — хихикнула внезапно Тина, — как есть, зану-у-уда…
— Лео, что с этой бедовой? Я уже переживаю, она вообще не в адеквате.
— У нее состоялся очередной неприятный разговор с матерью… Пока я принимал душ, она приложилась к бутылке коньяка. Видимо, с непривычки опьянела после небольшой дозы. Вот вывел ее немного выветриться.
Эмили сочувственно взглянула на подругу, которая при упоминании о родительнице сразу же стала невероятно грустной и ушла в себя. Кто знает, как ей сейчас сложно? Межнациональный брак посредством кражи невесты — явно не то будущее, которое ей предрекали. И теперь отказываются от нее, вычеркнув из числа отпрысков. Конечно, для любого ребенка — это удар. Как разрешить эту дилемму, когда тебя хотят оторвать от учебы в престижном университете и от любимого человека, — о существовании которого, впрочем, до недавнего времени и не знали, — чтобы выдать замуж за «хорошего» парня и держать дочку рядом? Попахивает клиникой. Только жизнь покажет, насколько верно они поступили, вступив в брак против воли обеих семей.
— Может, рванете ко мне до начала учебного года? — решила отвлечь их Эмили. — Я вам организую венчание в церкви Святого Харлампия…* Красная Поляна и вы вдвоем — чем не медовый месяц? А?
— Так мы, это, уже того… — замялся Лео. — Связи в греческой общине творят чудеса… Да и Тина настаивала на этой процедуре.
— Эта богохульница? Настаивала? — изумилась девушка. — Мне надо присесть, какой-то вечер потрясений.
Плюхнувшись на банкетку, Эмили молча наблюдала за переглядками друзей. Ух, сколько же там всего!.. Вот это она понимала — чувства навыворот! Всё, как надо! Бешеное противостояние, любовь, нежность…
— Так и сказала, — Тина бессовестно икает, поворачиваясь к ней лицом и приближая экран выхваченного из мужских рук телефона в попытке перейти на доверительный шепот, — «Не дам, пока Боженька не благословит»…
— Кристина! — гневный возглас мужа.
— Уведи её домой, ради всего святого! Пока она не нашла где-нибудь микрофон, чтобы объявить о своем вступлении в ряды прелюбодействующих грешников! — хохочет Эмили без зазрений совести.
— Господи, Миль, ну хоть ты угомонись! Ладно, нам действительно пора, она и так еле держится на ногах. Всё, пока. На связи…
Настроение заметно улучшилось, сборы на ужин проходили под динамичную музыку и танцы, что и стало причиной её небольшого опоздания. Но зато в такие моменты она хотя бы чувствовала себя нормальной. Живой, здоровой и готовой на подвиги…
Дома встретили горячо и пылко, малышня бегала по этажам под бдящие взоры матери и бабушки — они успевали и стол украшать, и за хулиганами приглядывать.
— Всё же, без тебя пусто, — констатирует мама, ностальгируя. — Без всех вас пусто…
— Ой, всё! — наигранно сдвигает брови Лали. — Да мы семьдесят процентов своего времени проводим в этом доме. Ну, прекрати.
— А могли бы жить, и были бы все сто, — Ваграм с видом праведника подтрунивает над тещей, которая совсем не обижается.
Как-то странно все по команде повернулись в её сторону, и Эмили, будто пойманная с поличным, застыла с кусочком сыра в руках.
— Что?
— Золотце, как, говорю, поживается в моей скромной берлоге? Тараканы не одолели? Обратно в чистенькие покои не хочется?
— Зятек, ты меня сейчас нечистоплотной выставил, намекая, что от грязи в квартире появилась живность? Или так пытаешься угодить матушке? — подхватывает она его игру, всё же прикончив вожделенную закуску.
— Определенно точно — сегодняшний твой настрой мне нравится больше, чем в прошлый раз. Вот, что с людьми свобода творит. Лали, — обращается к жене, приняв задумчивое выражение лица, — может, ну его, эту родительскую опеку? Отправим детишек в свободное плавание. Глядишь, с этого возраста шансов больше, что из них вырастет что-то сносное…
— Вряд ли, учитывая, что в них течет твоя неугомонная кровь. Гены, знаешь ли… — Лали подмигнула прыснувшей Эмили.
Ваграм лишь усмехнулся, устраиваясь за столом рядом с ней. Такие перепалки были для них сродни физическим упражнениям, только для языка. Чтобы, так сказать, держать друг друга в тонусе.
— Всем доброго вечера…
С улыбкой появляется глава семейства, которого тут же приветствуют громкими возгласами. Давид, муж Иветы, входя следом, кивком здоровается с сидящими. Эмили на миг отвлекается от собственных неприятных эмоций, уставившись на второго зятя. После своего переезда она четко улавливает перемены в нем. Что-то между супругами явно не то. Только сестра в этом точно не признается — упертая же, как ни крути.
Но как только отец тянется к ней с поцелуем, девушка забывает об остальных членах семьи и их проблемах. Мгновенно щелкает какой-то непонятный тумблер. Она бы и рада обуздать это чувство, но не получается. Внутри всё зудит, шипит, колется…
— Как ты, дочка? Расскажи, как прошло собеседование.
Хотелось бы не ощущать себя последней тварью, ведь он реально её обожает и искренне переживает. Но тварь эта сильна и непрогибаема, власть её растет и крепнет. Что и является причиной моментальной апатии, благодаря которой повествование получается бесцветным и кратким:
— Прошло стандартно: вопросы-ответы, подача документов, зачисление. Ничего особенного.
Эмили допустила большую ошибку, подняв голову и взглянув отцу в глаза на короткий миг. Они были полны печали и непонимания. И, черт возьми, ненароком обведя лица присутствующих, девушка поняла, что у всех идентичная реакция. Слишком явной была агрессия.
— Поздравляю! Ждем красного диплома… — разрядил обстановку Давид, подняв рюмку, которую тут же выпил залпом.
Казалось, это должно помочь, но сделалось только хуже, ибо пьющим его еще не видели. А уж пьющим в одиночку и подавно. Ивета отрешенно встала из-за стола и направилась к коляске с Артемом. Что-то совсем далеко от идиллии. В гостиной царила тишина ровно до той секунды, пока в неё вихрем не влетел маленький Тигранчик с неописуемо гаденькой улыбкой на лице. Его пухлый двухлетний брат Арлен пытался мчаться на той же скорости за ним, протестующе вытянув руки, требуя что-то отдать обратно. Естественно, не замечая ничего вокруг, они пронеслись у журнального столика, на котором стояла небольшая ваза. В следующую секунду раздался характерный шлепок и звук разлетающегося вдребезги стекла. И тут притихли даже дети.
— На счастье! — невозмутимо огласил вердикт тот же Давид, что-то интенсивно прожевывая.
Ой, ли?
Эмили сильно сомневалась в этом…
Глава 6
«— Обязательно запишу это в своём дневнике.
— Что именно?
— Обжегшееся дитя любит огонь».
Оскар Уайльд «Портрет Дориана Грея»
Плюсов в том, что ты родилась и выросла в достатке, полно. Есть только один очевидный минус — за деньги не купишь себе душевной гармонии. А ее отсутствие вызывает раздрай. Полнейший разброд в делах и отношениях. Можно, кончено, поспорить, утверждая, что с увесистым кошельком перенести невзгоды легче, только вот, кому оно надо, если дело не в толщине бумажника?..
