общим влечением к свободе. Ветер обдавал нас, словно подчеркивая наше единство с мотоциклом. Мы были как одно целое, двигаясь в такт с ревом мотора и шумом ветра.
Когда подъехали к нашему лагерю, Кирилл заглушил мотор и снял шлем. Я сидела, ждала чего, сама не знаю.
— Малышка, слезать будешь?
Я очнулась и так быстро с него спрыгнула, что нога подкосилась, и я стала падать лицом вниз, выставив руки вперед. От испуга взвизгнула и зажмурилась, ожидая удара о землю. Только его не последовало. Я очутилась в кольце сильных рук, крепко удерживающих меня.
Не сразу почувствовала обжигающую боль в ладони. Скорее всего, пока падала, докаснулась до какой-то горячей детали.
— Ты как, не ушиблась? — спросил парень взволнованным голосом.
Он помог мне поймать равновесие, и только после этого разжал свои объятия и снял с меня шлем.
— Покажи руку, — потребовал он.
— Все хорошо.
— Я обещал тебя в целости и сохранности вернуть. Дай я посмотрю.
Я подняла руку. Он телефоном посветил на ладонь, где расплылось красное пятно.
И тут Кирилл сделал то, чего я, ну никак не ожидала — наклонился и поцеловал сначала вокруг ожога, затем поочередно каждый пальчик.
Когда он поднял глаза, то встретил мой удивленный взгляд и улыбнулся. Я чувствовала, как мое сердце бьется быстрее, пытаясь осмыслить происходящее. В его поцелуе чувствовалась нежность и забота, словно был призывом к исцелению.
— Так лучше? — спросил он, не отрываясь от моих глаз.
Я молча кивнула, словно слова были бы излишними в этот момент. Но в моей голове крутилось множество вопросов, и я не могла понять, что заставило его поступить так неожиданно.
Мы продолжали смотреть друг на друга. Да блин, как такое вообще возможно? Я поплыла!
— До трубы дотронулась. Не сильно, но щипать будет ночь. Утром должно пройти, не переживай, — Кирилл взял мою руку в свою, словно желая передать тепло и успокоение.
А я и не переживаю, по крайней мере, не за ладонь. А вот за свое сердце, видать, стоит начинать волноваться. Я поняла, что в его поцелуе было что-то большее, чем просто физическое прикосновение. Это был жест поддержки.
— Почему не спрашиваешь, как меня зовут? — внезапно появилась потребность все же узнать то, что меня так волнует.
— Я знаю, Аня, — ответил парень.
Он как-то мечтательно потянул первую букву моего имени, но долго об этом думать сейчас некогда. Были еще вопросы к нему.
— А как нашел меня здесь?
— Вчера после дискотеки наведался к вам в деревню, — ответил, пожимая плечами, как будто это итак было очевидно.
— Для чего? — продолжала засыпать его вопросами.
— Нужно было разыскать одну девочку, что отвергла мое приглашение, — прошептал Кирилл, наклонившись ко мне. Его губы почти соприкасались с моей шеей. Нежная кожа сразу же покрылась мурашками от теплого дыхания.
— Повторюсь, для чего? — я продолжала настаивать на своем. Это помогало отвлечься от ощущений, что дарила его близость.
— Сам не знаю, — пожал плечами, — чего я бы хотел, для этого ты еще маленькая.
От его слов мои щеки вспыхнули.
А Молот тем временем непринужденно облокотился на мотоцикл. Ему явно идет кожанка и байк.
Я старалась сохранить хладнокровие, игнорируя эмоциональную бурю внутри себя. Кирилл, несмотря на свою беззаботность, словно замечал мои реакции, и улыбка его становилась еще более загадочной.
— Иди ко мне, — с этими словами он прижал меня к себе — сильно и одновременно нежно.
Я чувствовала биение его сердца, твердость мышц на руках и груди. От охватившего вмиг напряжения застыла в его объятиях. Кирилл поднял мой подбородок тремя пальцами.
— Я тебя сейчас поцелую.
Хриплый мужской голос донесся до сознания. Все мое нутро кричало: я хочу этого!
Мозг настолько отключился в этот момент, что не стал анализировать, правильно ли я поступаю. Мне необходим был его поцелуй. Я хотела, чтоб первый поцелуй подарил мне он. Поэтому, недолго думая, в ответ нерешительно кивнула.
Не давая мне возможности передумать, парень приник к моим губам. От нахлынувших чувств прикрыла глаза в ожидании чего-то неизведанного.
Сначала его губы касались нежно, я чувствовала напряжение в его теле. Затем он как будто отбросил все сомнения и вжал в себя. С напором впился в губы, вынуждая приоткрыть рот и впустить его язык.
Это было волшебно, словно в этот момент ночь остановилась, и осталось только наше дыхание и тепло друг друга. Тело бросило в жар от его ласк, от его близости. От переизбытка чувств из груди вырвался стон. Услышав который, Кирилл рыкнул и еще сильнее впечатал меня в свою мощную грудь.
От новых и сильных ощущений я потеряла голову, мне хотелось еще и еще и возможно, не только поцелуев. Я не знала точно что, но мое тело горело, словно просило мужских прикосновений.
Об этих недетских мыслях я подумаю позже, а пока я хочу, чтоб это не прекращалось.
Внезапно для меня, парень прервал поцелуй, и тяжело дыша, прижался лбом к моему.
— Малышка, ты будешь моей! Расти скорее.
Я не могла вымолвить ни слова, да и что говорить…
— Пойдем, я тебя провожу до палатки.
Он взял меня за руку и повел к лагерю.
Близился рассвет. Все уже спали, поэтому мы шли молча. Я была этому рада, разговаривать совершенно не хотелось.
— Мы пришли, — прошептала я, дойдя до нашей палатки, — будь осторожен, не гони.
Я старалась придать своему голосу беззаботный тон.
— Не прощаемся, — задумчиво произнёс Кирилл, глядя мне в глаза. Наклонился и мимолетно коснулся моих губ своими, после пошел в сторону мотоцикла.
— Не прощаемся, — прошептала я вслед удаляющемуся парню.
И вот, спустя шесть лет, он вернулся. И снова, эта его фраза, «не прощаемся»…
Наши дни
После неожиданной встречи долго не могла уснуть, все прокручивала в голове. Я уже не предполагала, что встречу его снова, тем более спустя шесть лет.
Тогда, в пятнадцать, я была уверена, что влюбилась. Той ночью, после поцелуя, долго лежала в палатке без сна. Все мечтала о нас, как это бывает у девочек-подростков. Ведь то, что он нашел меня, заинтересовался мной, я расценивала как симпатию с его стороны.
Уже вообразила наши частые встречи наедине с жаркими поцелуями. Мечтала, как он влюбится в меня. Но ничего этого не произошло, он просто исчез.
Как говорили в деревне — уехал покорять Америку. Кто говорил, родители отправили учиться за границу.
Мне была не важна причина, по которой он уехал. Внутри поселилась боль и обида. Моя внутренняя девочка
