но улыбка на лице клиентки делает всю тяжелую работу и недосыпание стоящими того.
Наконец-то она получила повышение. У нее есть аккаунт Penny Pain. Королева крика из списка "А", снявшаяся во множестве успешных фильмов в жанре "слэшер". Этот проект — буквально воплощение мечты после долгих лет работы, лизания задницы Атласа и жалких счетов, которые едва позволяли оплачивать продукты, не говоря уже о квартплате.
Пенни машет рукой в сторону эркера, где сидит команда телевизионщиков.
— Access Hollywood хочет снимать меня с правой стороны, а ты знаешь, что это моя плохая сторона. Возьми интервью, Тесси. У тебя нет плохой стороны. И ты знаешь дом лучше, чем я.
Она знает.
Она вложила все свои силы в сохранение исторического пентхауса в стиле испанского колониального возрождения, вместо того чтобы снести его, чтобы освободить место для скучных серых стен и белых лампочек. Дом — это калейдоскоп красок, причуд и прямых линий, что соответствует ее философии дизайна, согласно которой пространство должно быть частью реальности, частью фантазии, частью риска.
— Я в деле, — говорит Тесси, обмениваясь с Пенни воздушными поцелуями.
Проходя по пентхаусу и пропуская мимо себя небольшой штат младших дизайнеров, она не обращает внимания на осуждающие взгляды. Она знает, о чем они все думают.
Она — стерва.
Она не сможет этого сделать.
Всю свою жизнь она шла по безопасной, жесткой линии, но однажды ночью она переступила ее, и все остальное стало историей.
Вернее, его историей.
Тесси собирает свою сумку и мечется у входной двери. Опустив взгляд вниз, она погладила вздувшийся живот.
Когда она узнала, что беременна, она закричала. Потом заплакала. Потом она блеванула в бумажный пакет, слабо пахнущий крабами из ее любимого китайского ресторана, и позвонила своей кузине Эш.
Они с бородатым горцем воспользовались презервативом. Они были осторожны, но, видимо, осторожность не помогла.
Две розовые линии взорвали ее тщательно созданный мир. Он мог бы закончиться. Но нет. Она — Тесс Трулав, и ее не выбить из колеи.
Она может это сделать.
Она должна это сделать.
Они с Эш обсудили возможные варианты. Она не была шестнадцатилетней девчонкой, разглядывающей тест на беременность в туалете CVS. Ей было тридцать два. Женщина с карьерой, приличным состоянием банковского счета и полуустойчивой головой на плечах.
Мысль, что у нее когда-нибудь будет семья? Она хочет этого. Конечно, это не то, чего она ожидала, и не то, когда она ожидала этого, но быть неполной семьей ее не беспокоит. Ее мама справилась, справится и она. Любой другой вариант не обсуждается. Она не поступит с этим ребенком так, как поступил с ней ее отец: не бросит и не оставит его.
Она сохранит его.
Неважно, что она помешана на контроле, а это полная противоположность контролю.
Она хочет его. Всем, что у нее есть.
— Находи звезды во всем, — всегда говорила ее мама.
Этот ребенок — ее звезда.
Собственная семья, любовь, которая не покидает ее.
Кроме того, ребенок не имеет никакого значения для ее карьеры. Она не позволит этой неожиданной неудаче помешать ее жизни.
Она сумеет жонглировать карьерой и ребенком. Она умеет жонглировать.
Или ломаться.
В зависимости от того, что наступит раньше.
— Трулав, — раздается резкий щелчок гнусавого голоса. — Подробности. Мне нужны подробности, и быстро.
Тесси поворачивается и видит, как по ее дороге скользит невысокий коренастый мужчина. Густая серебристая шевелюра. Синие замшевые туфли. Ее гиперактивный босс-микроменеджер Атлас Роуз. Когда он усаживается напротив нее, она отдергивает руку от живота. Меньше всего ей нужно, чтобы Атлас думал, что у нее есть материнский инстинкт. Только не тогда, когда она планирует продолжать свою очень сложную карьеру. Болезни, дети, щенки для Атласа — все равно что вирус Эбола. Они вызывают у него ректальное кровотечение.
Она вспоминает, как была на ранних сроках беременности. Болела, как собака, выла в кабинке туалета, а потом приползла на встречу и нацепила на лицо улыбку. Она так далеко зашла, но ей еще предстоит пройти такой путь.
Медленно накатывающая паника, сжимающая грудную клетку до тех пор, пока ей не становится трудно дышать, заставляет Тесси на мгновение закрыть глаза. Вдохнуть поглубже.
Она уже любит этого прекрасного малыша, но ей так страшно.
А потом она снова улыбается и открывает глаза, чтобы посмотреть на Атласа.
— Пространство готово. — Ее голос отрывист. Профессиональный. Ледяной. — Я заступаю на время собеседования с Пенни, а потом останусь здесь, чтобы убедиться, что подрядчики все убрали, как обещали. — Тесс отбрасывает свои длинные золотистые волосы на плечо. — Значит, все будет сделано по графику и приведено в порядок до моего отпуска.
В ожидании этого все ее тело напряглось. Если Атлас пожалуется, что она взяла отгул, она закричит в небеса.
На ботоксированном лбу Атласа появляется морщинка. Но, не жалуясь, он вскидывает руку.
— Разгроми это интервью, Трулав. Напомни Лос-Анджелесу, почему именно мы, а не Nova Interiors, являемся ведущей дизайнерской фирмой.
Тесси не отрывает взгляда от жажды крови Атласа и кивает. Nova Interiors — их жесточайший конкурент на рынке Лос-Анджелеса.
— Я обязательно упомяну об этом не менее пяти раз.
Атлас, не говоря ни слова, поворачивается на каблуках и исчезает в коридоре, на ходу отдавая распоряжения нервным стажерам.
Вздохнув, Тесси взваливает сумку на плечо, берет тяжелую книгу с образцами и выходит через парадную дверь в освещенный солнцем двор.
На долгую секунду у нее кружится голова. В глазах заплясали темные пятна, и она зашаталась на своих каблуках, как новорожденный олененок, но рука обхватила ее за плечи, успокаивая.
— Тебе действительно нужно перестать носить каблуки, беременная.
— Не вини каблуки, Эш, — вздыхает она. — Виноват низкий уровень сахара в крови.
— А ты вообще должна поднимать двадцать фунтов? — скептически ответила ее кузина.
— Доктор говорит, что это нормально.
— Это нормально, но это убивает тебя. — Эш жестом указала на кресло. — Садись.
Следуя приказу кузины, она устало выдыхает. Она осматривает двор. Телевизионщики расположились на тротуаре. Рев лос-анджелесского транспорта наполняет воздух. Вдалеке высокие здания центра города сверкают в лучах теплого сентябрьского солнца.
Эш уже копается в своей большой сумке и садится рядом с ней.
— Что тебе нужно? Пахучие соли или батончики? — В одной руке она держит и то, и другое.
Тесси нахмурилась, переведя взгляд с предметов на кузину.
— Зачем тебе пахучие соли?
— Люди постоянно падают в обморок на похоронах и свадьбах.
С благодарностью Тесси берет батончик — первую порцию еды за день. В первые шесть недель беременности она могла есть только Sour Patch Kids и оливки. Охваченная любопытством, она качает головой.
— Почему
