Брайс ничего не ответила, и чувство вины обрушилось на меня тяжелым потоком. Но вести себя как придурок намеренно было просто необходимо. Я не дурак. Я видел, как Брайс смотрит на меня. Я не единственный, кто все еще чувствовал притяжение между нами. Зная, что она хочет меня, я едва сдерживал желание сказать «да ну на хрен» и уговорить ее оседлать мое чертово лицо. Заставить ее возненавидеть меня казалось самым безопасным вариантом.
А что, если я доведу ее до слез или еще чего-нибудь? То, что я говорил, даже не было правдой. Ну, в основном. Я все это время старался идти бодрым шагом, чтобы исключить всякую возможность разговора. Это сработало лучше, чем я думал. Брайс едва поспевала за мной и почти всю дорогу держалась в десяти футах позади. В последние пару часов она значительно замедлилась. Однако не жаловалась и не просила меня сбавить темп.
Я рискнул посмотреть на нее. Брайс писала смс на своем телефоне и, закончив, убрала его в карман. Она молча посмотрела на меня. Красивую бледную кожу ее лица защищала от солнца моя шляпа, но Брайс сняла легкую куртку и повязала ее на талии. Я очень надеялся, что на руки она нанесла достаточно крема от солнца. Футболка облегала ее охренительные сиськи, и я внутренне застонал. Смотреть на нее явно не очень хорошая идея.
— Я написала бабушке, сообщив, что мы вернемся через полчаса. — Ее голос звучал холодно, но я не мог винить Брайс. В конце концов, я вел себя как мудак.
— Отлично, идем. — Я надел рюкзак и пошел. Сначала я слышал Брайс позади себя, но ее шаги становились все тише и тише, пока я совсем не перестал их различать. Я остановился и повернулся нахмурившись. Брайс шла слишком далеко от меня, и она хромала. Плохо.
Меня сразу охватило беспокойство, и я побежал назад, туда, где ковыляла Брайс, на ее лице боль сочеталась с мрачным выражением решимости. Я сдержал беспокойство в своем голосе и изобразил вместо него нетерпение.
— Почему ты хромаешь?
— Я в порядке. — Она отмахнулась от меня и, прихрамывая, прошла мимо.
Боже, как же меня заводит ее упрямство.
Я схватил ее за руку и заставил остановиться. Ее кожа на ощупь оказалась такой же шелковистой и мягкой, как и на вид.
Брайс нахмурилась, наклонив голову так, что моя шляпа едва не упала с ее головы.
— Что?
— Ты поранилась.
— Спасибо, капитан Очевидность, — проворчала она.
Господи, как же мне хотелось трахнуть ее за такое поведение. Чтобы она до хрипоты выкрикивала мое имя. Хотелось жадно пожирать ее сладкую киску, пока Брайс не начнет умолять меня об оргазме.
Вместо этого я спросил:
— Ты вывихнула лодыжку?
— А тебе какое дело? — удивилась она, отдергивая руку.
Я указал на поваленное дерево недалеко от места, где я брал последний образец.
— Присядь на минутку.
— Нет, спасибо. — Она захромала прочь, и я разочарованно хмыкнул, прежде чем шагнуть вперед и снова остановить ее.
— Ты едва можешь идти, — заявил я. — Сядь и дай мне осмотреть твою ногу.
— Я в порядке, и я…
Ее голос сбился до писка, когда я нагнулся и закинул Брайс на плечо, а затем понес к поваленному бревну.
— Гриффин Моррис опусти меня на землю!
Я проигнорировал слова Брайс, продолжая держать руку на ее бедрах и стараясь не обращать внимания на идеальную задницу прямо перед моим лицом.
— Эй! — Я почувствовал, как она попыталась сдвинуться вперед, и тут она дотянулась до моего рюкзака и сильно шлепнула меня по заднице. Я вздрогнул и ответил ей ответным шлепком по заднице.
— Гриффин. — Ее голос дрогнул.
— Что?
— Твоя рука —…
С огромным чувством стыда я понял, что мой шлепок по попе перешел в ласку. Я теребил и разминал ее упругую задницу, как будто моя рука обладала собственным разумом. Я резко убрал руку, покраснев так же, как и ее волосы.
Я опустил Брайс на бревно, избегая смотреть в глаза, стряхнул рюкзак с плеч и присел перед ней. Когда я расшнуровывал ее правый ботинок она попыталась сначала отдернуть ногу, а затем оттолкнуть мои руки, и я зарычал от раздражения.
— Брайс, остановись.
— Ты остановись, — заявила она. — Это моя нога, и я не хочу, чтобы ты ее трогал.
Ладно, пора менять тактику. Я заговорил низким, мягким голосом и положил одну руку на икру Брайс чуть выше ее походного ботинка, глядя на нее пристально.
— Принцесса, позволь мне взглянуть на твою ногу. Я обещаю, что не причиню тебе вреда.
Она неуверенно посмотрела на меня.
— Гриффин, я…
— Пожалуйста, Принцесса, — попросил ее. — Я волнуюсь за тебя. Позволь мне убедиться, что с тобой все в порядке.
Ее напряженное тело расслабилось, и Брайс кивнула.
Я осторожно сжал ее икру, затем ослабил шнуровку и снял ботинок. Брайс зашипела от боли, и я в ужасе уставился на ее пропитанный кровью носок.
— Какого черта, Брайс?
Она тут же попыталась отдернуть ногу, но я покачал головой.
— Не двигайся.
— Ничего серьезного, — легкомысленно сказала она, когда я снимал окровавленный носок.
— Ничего серьезного? — Я осторожно повернул ее ногу вправо и показал ей самый большой в мире волдырь на тыльной стороне пятки. Кровь сочилась из него не переставая, и Брайс скривилась и затаила дыхание, когда я легонько коснулся ее чуть выше. — Почему не сказала, что у тебя волдырь, прежде чем он вскрылся, и ты натерла кожу до крови?
— Я не думала, что все так плохо, и не хотела тебя тормозить, — призналась она.
— Твой ботинок полон крови, и ты не думала, что все так плохо? — с удивлением спросил я.
— Успокойся, любитель драмы, — проворчала Брайс. — Просто немного крови.
Я показал ей носок, пропитанный кровью.
— Брайс, это не просто немного крови. Какого хрена у тебя такая страшная мозоль?
Я поднял ее ботинок и изучил его.
— Черт, это что, новые ботинки?
— Возможно, — защищаясь, ответила она.
Я приподнял бровь, и Брайс вздохнула.
— Ладно. Да, я купила их вчера вечером.
— Господи, — простонал я. — Брайс, тебе нужно было их разносить, прежде чем надевать на целых шесть часов.
— Ну, прошу прощения, что я не любительница походов, — съязвила она. — Мы, книжные черви, так редко видим внешний мир, знаешь ли.
Я бы рассмеялся, если бы не пришел в ужас от того, как сильно пострадала ее нежная кожа. Я опустился на землю и положил ее ногу себе на бедро, а затем открыл рюкзак и достал аптечку.
— Ты должна была сказать мне об этом, когда стало больно. У меня в рюкзаке есть средства от мозолей.
Брайс ничего не ответила, и я взглянул на нее.
— Почему ты ничего не сказала?
— О, даже не знаю… может быть, потому что решила, что ты накричишь на меня за то, что я тебя торможу, и будешь относиться ко мне как к идиотке?
Я глубоко вздохнул, раскрыл марлю и смочил ее водой из своей бутылки.
— Извини за то, что я вел себя как придурок.
Она скрестила руки на груди, но сказала:
— Извинения приняты.
Я облил водой кровоточащий волдырь, смыв большую часть крови, а затем промокнул его влажной марлей. Тонким слоем наложил антибактериальный крем, снова слегка сжал икру Брайс, когда она зашипела от боли, а затем закрыл волдырь водонепроницаемой повязкой.
Брайс молчала, когда я расслабил шнуровку ее левого ботинка и снял его и носок. Я осмотрел каждый палец на ее ноге с выкрашенными в красный цвет ногтями, а затем внимательно изучил пятку. Она была красной и вскоре покрылась бы волдырями, поэтому я приложил к пятке гелевую подушечку для предотвращения мозолей.
— Спасибо, — поблагодарила Брайс.
— Не за что. — Я снова надел ее левый носок и изучил окровавленный правый, после чего потянулся в рюкзак и достал запасную пару носков. Я надел один на ее правую ногу и положил окровавленный носок в прозрачный пластиковый пакет.
Телефон зажужжал, и я вынув его из кармана, прочитал сообщение от Бена и быстро набрал ответ, после чего положил телефон обратно. По привычке я потянулся за камнем, который засунул в передний карман утром, и замер на месте, не найдя его.
