уже успел привыкнуть. Мгновенно моя кожа вспыхнула, когда адреналин хлынул в мои вены, как это всегда бывало, когда я видел свою снайперскую винтовку Barrett M82.
— Привет, малышка. — Я осторожно поднял ее, гладя рукой по холодной стали. Это было единственное, что осталось у меня от прошлого. Единственное, что напоминало мне о том, кем я был на самом деле и кем всегда буду.
Положив винтовку обратно, я закрыл сумку и упаковал в отверстие вместе с остальным оружием. Потом потянулся к вещевому мешку, блеск цепей и холод нержавеющей стали на кончиках пальцев напомнили мне, почему эти чертовы цепи были сувениром — символом искупления.
Я положил сумку рядом с оружием, а затем закрепил панели на место. И передвинул серый ковер, который был положен у двери спальни, на пол, отмечая, где я спрятал свое дерьмо. Никто никогда не застанет меня врасплох.
— Сиенна! Куда ты, блядь, собралась?
— На свадьбу, помнишь?
— Не в такой одежде.
Я выпрямился и встал у окна. Уильям Уитлок топал за своей дочерью, которая была одета в черное с головы до ног. Странный выбор для свадьбы.
Сиенна Уитлок, рыжеволосая двадцатилетняя студентка факультета английской литературы, провалившая последний семестр в Уотерфордском университете. Девушка, которая поцеловала незнакомца, подожгла его губы и заставила его тело гореть совершенно неподобающим образом.
Тем более что этот мужчина был старше ее почти на пятнадцать лет.
Тем более что этим мужчиной был я.
Я продолжал наблюдать за ними, отодвигаясь в сторону, чтобы меня не заметили.
— Черный? — Уитлок догнал ее. — Серьезно, Сиенна?
— Может, ты сегодня и празднуешь, папа, но я в полном трауре. Так что черное для меня вполне уместно.
— Немедленно прекрати это дерьмо!
Сиенна повернулась лицом к отцу.
— Дерьмо в том, что ты женишься на этой женщине, думая, что она действительно тебя любит.
— Прекрати.
— Как так получается, что все вокруг тебя видят, что Эленор — всего лишь жадная до денег сука, но ты отказываешься это видеть.
Он подошел к ней, указывая пальцем ей в лицо. Его плечи были расправлены под его черным смокингом.
— Я не потерплю, чтобы ты так неуважительно относилась к моей жене.
— Она еще не твоя жена. — Сиенна не отступила ни на дюйм, и даже с расстояния я мог видеть огонь, пылающий в ее глазах, когда она смотрела на отца.
— Чем скорее ты смиришься с тем, что Эленор — часть нашей семьи, тем скорее мы все сможем двигаться дальше.
— Как ты двигался дальше от мамы? Прости, папа, но я не могу просто забыть о маме и жить дальше только потому, что какая-то шлюха сосет твой член каждую ночь.
Уитлок схватил ее за руку и рывком притянул к себе.
— Папа, отпусти. Ты делаешь мне больно.
Через долю секунды я был за дверью, захлопнув ее за собой и дав понять о своем присутствии. Они оба посмотрели в мою сторону, и я бросил взгляд на Уитлока.
— Здесь все в порядке?
— Все в порядке. — Он отпустил ее руку и поправил свой пиджак.
Я взглянул на Сиенну, которая придерживала свой локоть другой рукой.
— Ты уверена? — спросил я, все еще глядя на нее. Мне было видно с моего расстояния, что она не узнала меня, когда смотрела в мою сторону.
Она резко повернулась на каблуках и пошла прочь, а Уитлок остался позади. В его глазах было предупреждение, когда он посмотрел в мою сторону.
— Совет. Не лезь не в свое дело, пока работаешь на меня.
Он ушел, а я смотрел, как девушка в черном платье шла так быстро, как только могла, пока не скрылась за углом.
Мне не понравилось то, что я только что увидел, но мои инстинкты говорили громко и ясно. «Ты здесь для того, чтобы сделать работу и как можно скорее отправиться дальше. Не вмешивайся. Не участвуй. Не заводи друзей или врагов. Будь призраком».
Я постоял снаружи еще немного, гости начали подъезжать, паркуя свои машины у входа вокруг большого фонтана. Официанты ходили вокруг, приветствуя гостей бокалами с шампанским и провожая их в сад, где будет проходить церемония.
У меня покалывало в затылке — легкое предупреждение, что, возможно, я совершил ошибку, согласившись на эту работу. Обычно я отказывался от таких проектов, как ремонт дома Уитлоков. Высокопоставленные богачи всегда умудрялись попасть в таблоиды со своими именами и фотографиями в связи с тем или иным скандалом, привлекая нежелательное внимание к семье и тем, с кем они были связаны. Но когда этот человек предложил поселиться в его высокозащищенном поместье с круглосуточной современной охраной, я решил немного отступить от собственных правил. Кроме того, сколько драмы может раздуть одна семья за шесть недель?
Сиенна
Свадьба года наконец-то закончилась. И мне как-то удалось продержаться до конца, не облевав невесту. Эта чертова сука была до тошноты счастлива, и весь этот чертов день хвасталась своей победой перед моим лицом. Теперь Эленор официально была Уитлок, а юридически — моей мачехой, и от этой мысли у меня сразу же началась изжога.
Была почти полночь, а они все еще танцевали под звездами с несколькими гостями, которые не были готовы отойти от обильного количества бесплатного шампанского, все еще предлагаемого на серебряных блюдечках. В буквальном смысле.
Обычно, когда стояла на этом самом месте, я смотрела на розарий, окрашенный в нежно-желтые и ярко-розовые цвета. В детстве я проводила много часов в саду, играя с мамой, слушая ее рассказы о том, как садовые феи раскрашивали каждый бутон розы ранним утром, чтобы мы могли увидеть его красоту к восходу солнца.
Но сейчас, когда я стояла на крыльце с видом на то, что раньше было садом, все, что я видела, — это пейзаж, красоты которого лишили потому, что она хотела провести свадебную церемонию именно здесь. Из всего поместья в четыре тысячи акров ей нужно было выбрать именно розарий.
Я видела, как мой отец шептал ей на ухо, а она улыбалась, как чертов лепрекон, который только что нашел неуловимый горшок с золотом. Боже, я не могла вынести их совместного вида. Как она цеплялась за отца, словно пиявка, заняв место мамы. Как он мог заменить ее? Как мог так легко забыть, кем была моя мама для него, для нас? Это была самая страшная пытка — смотреть, как он строит жизнь с другой женщиной, как будто моей мамы никогда не существовало.
— Привет.
Я
